Сплочение.
– Ого, тогда возможности местной медицины, и правда впечатляют. -С нескрываемым уважением, сказала я. – Интересно, я видела несколько наших попутчиков с навороченными протезами, новую конечность отрастить не могут значит?
– Скорее всего могут, вот только зачем? Простая рука, она хоть и новая, но просто рука, а у «навороченных протезов», куча дополнительных плюшек. – Поделилась мнением Полина.
По Полине было видно, что та, как и я не хочет бередить за живое Айнагуль, но Катя, не поддержала нас в попытке сменить тему.
– Айнагуль, а как получилось что вы забеременели так рано? Романтическая история?
Сказав это, Катя завозилась на втором ярусе кровати, а я выглянула, чтобы посмотреть на неё, меня возмутила её беспардонность. Девушка улеглась на бок, по детски сложив ладошки под голову и с невинным взглядом ждала ответа от Айнагуль. – Вот же, лучше бы и дальше молчала – подумала я, припоминая, что всё время пути, девчонка отмалчивалась.
– Какая романтика!? – С ироничным пренебрежением в голосе, сказала Айнагуль. – Меня после школы замуж украли.
– Это как на Кавказе раньше делали?
– Ну да.
– У вас это до сих пор практикуют?
– Сейчас уже нет, да и время другое было, современные девушки позора не боятся, украденная девушка и через старших переступить сможет.
– При чем здесь старшие, если её похитили?
Видимо я зря волновалась за душевное спокойствие Айнагуль, она была спокойна и кажется с удовольствием начала рассказывать нам о традициях своего народа.
– У нас раньше, все так замуж выходили: парень увидел девушку, у знакомых спросил: – кто она? С какой семьи? Потом своим родителям рассказал, и всё. Собирает друзей и едет воровать.
Я с автобусной остановки шла, в город в училище поступать ездила. Со мной родственница была, ничего не смогла сделать, меня скрутили и в машину засунули.
– Погоди, если родственница осталась, она же могла обратиться в полицию или милицию, не знаю что у вас там.
– В городе может, и смогли бы забрать, мы в селе жили. Там участковых приедет и на твоей свадьбе уважаемым гостем за скатертью сидеть будет.
– В смысле? У вас что, по закону разрешено похищение людей?
– Нет, конечно. Но закон там – она махнула рукой.
– Государственную махину иногда трудно сдвинуть с места, но всё равно, возможно. Есть закон и он должен работать. Вообще случай похищения, не в компетенции участкового. Я не сильна в этой теме, но как минимум, там должны работать опера и следователи.
– Ты судишь по современному. Тогда был две тысячи второй год. У нас был случай, когда родители просватали детей, дети любили друг друга, но перед свадьбой девушку украли, за другого. Там и следователи были и опера, приехали поговорили, потом родителей девушки в сторону отвели и сказали: Мы девушку можем забрать, только вы здесь жить дальше не сможете, жених с которым они сговорились раньше, уже её замуж взять тоже не сможет, если возьмёт, опозорит семью. Придётся уезжать всей семьёй от позора, а на новом месте всё равно узнают, а к тому времени обиженная семья похитителя про девушку грязные слухи распустит и на новом месте им жизни не будет. Так она и осталась, родители плакали на свадьбе, но сделать ничего не могли.
Повисла тишина, Полина шумно сглотнула, а Катя шмыгнула носом и спросила:
– И что с той девушкой стало?
– А что с ней станет? Поплакала, порыдала, потом не до слез стало, у молодых снох много работы, потом дети пошли. Ей хороший муж попался, не бил её.
От последних слов Айнагуль у нас с Полиной вытянулись лица. "Хороший муж" – это тот, что похитил и взял в рабство! Айнагуль распустила волосы и с удовольствием их расчёсывала, не глядя на наши удивлённые лица. Не отрываясь от своих волос, она продолжила:
– Мой муж меня сильно бил. Мы ещё не успели убрать за гостями, после нашей свадьбы, как он в первый раз поколотил меня. Я потом узнала, что свёкр свекровку мою тоже сильно бил, когда они моложе были. Она ещё молодая была, когда меня в их дом привели, но выглядела как старуха, вся кривая и злая. Если мой муж в спокойном состоянии, садилась рядом с ним, и жужжала ему, пока тот не взбесится и не начнёт меня бить. Всё ей было не так: тесто месить не умею, чай холодный наливаю. Я пробовала искать к ней подход: прежде чем тесто заместить, спрашивала – как надо делать, чай наливала кипящий в разогретую пиалу. Стало только хуже, я из-за шторки межкомнатной двери, слышала, как она выговаривала моему мужу, что меня ничему дома не научили, а чай всё равно, холодный. – Выдав смешок, Айнагуль оторвалась от своих волос и с улыбкой сказала:
– Чёто прям, так чаю захотелось.
Мы ответили ей нервными смешками.
– У тебя точно внематочная была? Не из-за побоев ли ты получила свои проблемы со здоровьем?
–Нет, муж как узнал, что я беременна, бить меня перестал, только словами оскорблял.
Вот если бы после операции я к нему вернулась, убил бы, наверное. В больнице мне повезло, в гинекологии со мной лежала мать моей одноклассницы. Я взяла у неё номер телефона, её дочки, та работала в Москве. Тогда телефоны редкость были, я с трудом нашла чтобы ей позвонить. Она выслала мне денег на билет, прямо из больницы я уехала в Москву.
– Охренеть у вас мужики. – Прокомментировала Катя, на что Айнагуль усмехнулась.
– У вас не лучше. Последние двенадцать лет, у меня была своя клининговая фирма. Ко мне приходили работать не только наши девочки, от русских девчонок мы слышали и не такое. И у вас, и у нас разные люди бывают.
Я смотрела, на очень красивую и умную женщину и проникалась не поддельным уважением к её силе духа. Сидя на нижнем ярусе кровати, она была в тени и её колоритная красота, создавала ощущение, что вот, вот появятся всполохи света от костра, а голову простоволосой азиатки украсят перья, или плетенная лента. Толи плоский профиль, толи немного выпяченная нижняя губа, но сейчас картинка, так похожа на зарисовку к книге, про неустрашимых индейцев.
– Ты чего улыбаешься? – Сопроводив свой вопрос тычком локтя, спросила Полина.
– Айнагуль волосы распустила и стала похожа на краснокожую индианку.
– Ага Покахонтас.
Утреннее пробуждение, было резким, а всё из-за громкого звонка, раздавшегося по всей колонии. Местный будильник будил всех, в не зависимости на работу тебе или нет. Справедливости ради, нужно подметить, что безработных здесь нет, а в выходные у населения нет традиции отлёживаться.
Направившись в корпус охотников, для начала обучения, я с удивлением заметила, что прекрасно отдохнула, хотя после рассказа Айнагуль долго не могла уснуть. Поделилась своим замечанием с Полиной, на что та ответила:
– Здесь же нет, не телевизоров, не телефонов с крадущим время у сна контентом. Вот тебе и кажется, что ты поздно уснула, да ещё и сутки длиннее земных на два часа.
– Точно. Информация о протяжении суток, как- то прошла мимо меня.
По прибытию в корпус охотников, мы были встречены любопытными взглядами местных обитателей. Большинством местных обитателей были оглоты, но были здесь и другие виды рас. Кычтаки: телосложением схожи с оглотами. Без шишки на лбу, зато с кожей похожей на сосновую кору и головой непонятной формы, с наростом напоминающую древесный мох.
Подошедший к нам оглот, подождал пока мы осмотримся, и обратился ко мне:
– Приветствую, вы на обучение да?
– Да.
– Зовите меня Бок. Я буду ассистировать вам, в вашем обучении. Следуйте за мной.
Айнагуль странно отреагировала на слова Бока, по этому я немного подождала когда пройдут Полина и Катя вопросительного посмотрела на нашу «Покахонтас».
Она отрицательно покачала головой, но я настояла, прищурившись и не сдвигаясь с места.
– На нашем языке "бок" это – говно.
Попытавшись посмотреть укоризненно в смеющиеся глаза азиатки, я не сдержала улыбку.
– Тяжело тебе будет с ним учиться.
Нас привели в помещение, с большими экранами, возле которых были двери. Обучение мне понравилось. Это было не обучение, а скорее тренировки. Нас разделили, меня завели в одну из дверей и я попала в светлую комнату. Вошел инструктор и дал оружие, потом убедился что я знаю что с ним делать.
Когда инструктор покинул комнату, помещение пропало и я оказалась в тропическом лесу, на меня стали нападать уродливые твари. Мочить можно было всех, и я с удовольствием стала отрываться на голаграфиях животных. Голаграфии менялись, сменяя локацию и виды животных. Действие напоминало игру, отличаясь лишь тем, что когда меня ударила хвостом, одна из голаграфий, я ощутила реальную боль и стала очень осторожной.
Хорошенечко утомившись, прервалась на отдых, но Бок отправил меня к себе. Утверждая, что для первого дня, у меня очень хороший результат и что и так я прошла дальше, чем нужно.
Каждый утро у нас начиналось с обучения, перед обедом меня отпускали, а девушки задерживались дольше. С каждым днём, сложность локаций, тяжесть оружия росла, но не только это, теперь животные напоминали бред больного наркомана.
На седьмой день после начала обучения, нас соединили в группу и провели инструктаж по использованию дополнительного оборудования.
Нам вчетвером предстояло, замочить трудно убиваемую скотину, потом одному из нас под прикрытием прикрепить к туше подъёмник, погрузить в катер тушу, при этом отбиваясь от соплеменников нашей добычи.
Тренировки усложнилась и тут я поняла, почему девочки занимаются больше меня: они прекрасно стреляют, прекрасно управляются с дополнительным оборудованием, но физическая подготовка хромает. Учитывая агрессивность местной фауны, понятен смысл обучения, корпорация заинтересована в наших жизнях.
Толи из-за совместных тренировок, толи из-за откровений Айнагуль, наша группа очень сблизилась и сдружилась и стали без слов понимать друг друга. На двенадцатый день тренировок, покидая полигон мы натолкнулись на делегацию, которая через экран наблюдала за нами.
– Вы делаете успехи. – Сказал один из оглотов. – Вы ранее охотились у себя на планете?
Девушки отрицательно покачали головами.
Моего ответа не требовалось, да и не буду же я распинаться о своём опыте охоты, рассказывая, что у нас охотники проходят порой десятки километров в поисках следов, а потом часами лежат в засаде.
Оглот, обвёл нас глазами и не дождавшись от нас ни слова, продолжил:
– Вы переходите в ведомость командира охотничьей бригады. Ваше обучение продолжит он.
К нам шагнул ещё один колоритный персонаж. Колоритный, не то слово, наш командир был ярко синего цвета, глаза без века, с кошачьим зрачком, вытянутый череп, заострённый к макушке. Тело вполне себе гуманоидное, с огромными, широкими стопами. Называлась эта раса – суан.
Оглоты кивнув нам, быстро удалились, а наш новый командир, рассматривал нас, своими жуткими глазами, которые были на половину прикрыты пленкой от переносицы. – Как у кошек – подумала я, без стеснения разглядывая его в ответ.
– Зовите меня – командир Дуар. Завтра с утра, я жду вас в холле охотничьего корпуса. Ваше обучение продолжится в поле. Пока первое время, вы будете встречать добычу на челноке, если нужно, проводить контроль и огневое прикрытие. Если покажите себя хорошо, то долю с добычи, получите такую же, как и остальные члены бригады.
Мы воодушевлённо переглянулись.
–Понятно.
– Хорошо.
Раздались наши довольные голоса, на что Дуар скривился.
– Отвечайте мне чётко – "Да командир", " Слушаюсь командир", "Будет сделано командир". Я и так не хотел брать слабых в бригаду, а слушать ваше мямленья не собираюсь.
– Так точно командир! Разрешите идти!
Выдала выпрямившаяся Катюха, а он окинул нас нечитаемым взглядом, и не прощаясь вышел из помещения.