Спустя четырнадцать невероятно длинных дней и в миллиард раз ещё более бесконечных ночей я сбросил невыносимый груз вечной кабалы и стал полноценным примером для молодой поросли первоклассников. Вошёл в волейбольную сборную школы организованной антипреступности. Постепенно всё больше отдавался тому, чего хотел, что мне нравилось – в узаконенном формате мстил удачливым конкурентам. Мне дали пистолет. Пластиковый. Ярко-жёлтый ствол. Водяной. С большой зелёной помпой сверху над стволом. Смешное, но страшное оружие… Оно разносило в слизь нежные бумажные пакеты с товаром…
Я вставал за углом, ожидая проезда автомобиля кого-то из конкурентов. Не важно кого. Важно, что из конкурентов. Открытые окна давали мне возможность. Дарили шанс. Меньше секунды на всё. Нельзя думать, нельзя сомневаться, нельзя мешкать. Увидел. Нажал. Ушёл. Всё. Как они орали… Как они покрывали матом округу… Как они разрывали затхлое пространство послеполуденного школьного двора на части….
Ах, как хорошо я помню соревнования с другими школьными командами в выходные дни… Пыльные задворки школы. Ржавое железо турников с пронзающими ладони кривыми заусенцами, вечно мокрый песок в огороженной гнилыми досками песочнице, куда прыгали с разбега, представляя её бассейном. Тренировки допоздна, оправданное ожидание, что после секций в нашу игру включится физрук. Всё вдруг становилось настоящим, я вспоминал утраченный из-за проклятого физрука бизнес и оттого вкладывался в тренировки еще больше. Стремился стать сильней. Тщетно.
Учитель был гораздо мощней. Он несколько раз ломал мне челюсть. Взглядом. Глядя на меня внимательно и долго. В ответ я проводил спецоперации, стремился обойти его с флангов, ловил его подручных с поличным, подставлял их, входя в доверие через шестёрок-стукачей. И каждый раз в последний момент пропадали ключевые свидетели… Я не был готов сдаться, но неожиданно открыл в себе иной талант, который и выкинул меня на обочину социально-активного процесса борьбы за рынок сбыта.
Как всегда, сначала всё происходит абсолютно случайно. Никто не пробует ничего изобрести. Просто есть некая потребность. Просто ты с чем-то сталкиваешься в своей жизни, что не имеет внятного решения, а у тебя вдруг оказывается достаточно сил и уверенности в себе попробовать найти решение, а затем происходит самое невероятное – ты находишь таковое решение. Более того – ты это решение претворяешь в жизнь. Страшные слова для большинства людей. Собственно, этим мы друг от друга и отличаемся, не так ли? Опять же – кто-то вообще ничего не делает, живет от восьми до пяти, от пятницы до пятницы, от аванса до зарплаты. Кто-то просто валит куда подальше, но по факту для того же – лишь бы ничего не делать. Просто на новом теперь месте. А потом, может, ещё на одном. Так и живёт – от места до места. Ты вот соскочил аж вон куда, хрен знает куда, явно тоже имея что-то в том мире. А? Бро… Чего там у тебя было-то? Молчишь… Чаю тогда давай ещё. Кстати, ты слышишь, как шумит ветер?
Неужели за мной?
Блин, давно это было, когда я последний раз йогурт ел.
Я любил йогурт очень сильно. Но особенно я любил слизывать с внутренней стороны крышки. Чо ты ржёшь?
Забыл, что ствол у меня? Сиди тихо, блин.
С внутренней крышки – самый вкусный йогурт. Не знаю, что они там делают именно с этой частью йогурта, но это факт. Спроси кого хочешь – любой знаток йогурта тебе это подтвердит.
Собственно, я придумал Двойные крышки. Ну да, немного антисоциального характера название, не спорю. Но… А чо? Ты покупаешь не йогурт в дурацкой пластиковой чашке, ты покупаешь крышку от йогурта, потому что это всё, что тебе надо, – только крышку, ну и потом слизать с неё. Двойная крышка почему? Ну ты меня расстраиваешь сейчас, старый. Сам вон старый, типа мудрый такой, а до такой простой темы не догоняешь. Хотя ладно – ты не один такой. Это я один такой, кто догнал.
Крышка же закрыта должна быть, понимаешь? Иначе что с йогуртом будет? То-то же.
Короче, я придумал, что крышка снизу должна быть другой крышкой закрыта. Ты покупаешь это, открываешь одну из крышек, слизываешь, а затем… Затем тебе бонус – вторая крышка. Понял? Это маркетинг, бро. Я же в торговле был всю дорогу, я знал, как упаковать так, чтобы никаких сомнений в нужности приобретения не возникло. Только увидел – сразу купил.
Это была бомба. Мы начали с клубничных крышек. Разорвали рынок на части. Потом понеслось – вишня-черешня, черничные, яблоко с корицей, разные другие извращения. Мы… Да, мы. Позвал Сэма в долю. Нужен был серьёзный партнер, чтобы не забрали бизнес. Большой Город, сам понимаешь. Жёсткие правила. Иначе не выжить. А выживать надо было – было ради чего. Мы же росли не по дням, а по часам. Как на дрожжах, бро. Как у гнилого барыги… извини… как у эффективного менеджера веществ количество товара растет при наличии достаточного количества мела… Я тогда снова стал думать, что бросить школу не такая уж и плохая идея при удачном раскладе.
По мне ударили с двух флангов. Жестоко и сурово. Китайцы спёрли идею и… Понеслась. Компании, ранее выпускавшие переходники для двойных сим-карт, ринулись на рынок двойных крышек, посчитав, что раз есть одинаковое слово «двойной», то нет ничего для них нового и сложного. Да, они могли много чего двойного начать выпускать, но вот именно крышки им приглянулись. В секс-шопах тоже двойные продаются штуки, но их они не выпускали так отчаянно почему-то.
С другой стороны меня прижали американцы. Те ещё сволочи. Кто-то успел запатентовать там у них это. Да ещё задним числом. Тут же подали на меня в суд. Тут же обеспечительные меры – запрет на торговлю крышками на территории Калифорнии и нескольких других стран. Папуа Новая Гвинея, Китай. А я же ещё в школу ходил, когда эти террористы капитала атаковали меня.
Как я мог им ответить? Правильно – я психанул и бросил всё.
Сказал, чтобы все отправлялись в… А сам… Нет, не уехал никуда. Не знаешь ты меня ещё… Эх…
Я закрылся дома, бро. Приуныл.
Всё и рассыпалось. Те американцы в итоге оказались китайскими, а те китайцы… Тоже китайскими. Понимаешь? Я вот не думал, что если китайцы сделаны в Китае, то они китайского производства… Сложно им с этим, наверно.
Кто-то пришёл меня проведать. Принес мне сетку апельсинов. Ну и снова это случилось. Второе изобретение… Апельсины. Вырастил сорт, у которого была только одна маленькая попка с мякотью и больше ничего, кроме попки и мякоти. Знаешь, у апельсинов самое вкусное место – это эта попка?
Ща вот даже не смей думать улыбаться.
Даже не рискуй.
Я не назвал это двойными попками, нет… В Странной стране? Да ты что!