В иное время Головин уже создавал свой «пластиковый бизнес», для чего нанял военных, которых собрался обучить изготовлению окон, и эксперимент удался. Бывшие капитаны и полковники дисциплинированно и уверенно нарезали, склеивали окна, устанавливали стеклопакеты, закрепляли мудрёную немецкую фурнитуру. Новый бизнес попёр, выиграв несколько тендеров. Головин сидел на совещании подрядчиков и слушал разнос директора УКСа Энcка, Словенчера, удивительным образом похожего на Бела и внешностью, и повадками, чего Головин знать не мог.
Артём Каримыч Словенчер был легендой в своих кругах, ежедневно с пяти часов утра объезжая свои объекты, начиная с самых дальних. Его рабочий день был всегда одинаков, похожий, как капля воды на другую каплю воды. С 4 до 5 утра – зарядка и завтрак, с 5 до 13 – объезд дальних объектов, потом объезд ближних, на каждом объекте – планерки с подрядчиками, обходы строек, разносы, требования ускориться, уничижающие речи, дрожь выигравших право на труд, снижения расценок, обещание невыплат, обед без свидетелей в дороге…
В такой среде обитания могли выжить люди с крепкими нервами, которые переходили с объекта на объект, постепенно завоёвывая себе авторитет надёжности; Головин же не был таким, он был человеком творческим, но не рабочим, его напрягала эта обстановка тем, что он не мог быть первым в ней, он превратился из руководителя завода итальянских машин в рядового подрядчика и сидел у Словенчера на разборке с двадцатью такими же, как он, как ученик перед учителем.
– «Канди—Доз», что нам скажет Александр Алексеевич? – Словенчер путал его имя и отчество, Алексей Александрович не решался его поправить.
– Завтра поставим ещё штук тридцать, – устало-энергично ответил Головин.
– Вы понимаете, что нам нужно успевать в сроки, простаивают штукатуры – вы задержали нас на неделю?
– Понимаю, но мне задержали поставки материалов.
– У нас был выбор среди многих подобных фирм, мы остановились на «Канди-Дозе», почему мы должны страдать от этого? – Словенчер смотрел на Головина, высекая искры взглядом.
Головин, понурив голову, ответил:
– Мы подтянемся, сейчас нам ничего не мешает ускориться.
– Уж подтягивайтесь как-то… – в голосе Словенчера чувствовалось огорчение не только за работу и стройку, но и за человека, Головина.
Планерка закончилась. Головин переместился на своё предприятие и ходил по цехам, поражая унылым видом рабочих, пока не увидел нового рабочего, принятого без его ведома; им был Александр, путешествующий пешком по России. Александр подметал мусор у аппарата склейки профиля, глядя на Головина глазами, наполненными неведомым смыслом.
– Вы устроились недавно? – спросил его Головин, отметив явно не вписывавшегося в коллектив человека.
– Да, работаю второй день.
– Цыган, что ли? – предположил Головин.
– Нет, русский дворянин, – со скромным достоинством представился работник, – Александр Галицкий.
– Ни разу не встречал живого, – заинтересовался ещё более Головин, пожав руку Александра.
– Может, после работы поговорим? – предложил Александр.
– Я не против.
На том они и расстались.