Москва
В какой-то момент я подумал – пронесло. И ошибся.
И если есть те, кто приходит к тебе.
Найдутся и те, кто придет за тобой…
Что же я так неосторожно то…
Это надо было понять сразу. Допереть. Въехать. А потом брать руки в ноги и валить, пофиг куда. В отпуск, в командировку, куда угодно. Лишь бы подальше, лишь бы хоть куда от этой своры, у которой с клыков жадно капает слюна. От нашей идиотской системы, которую и любишь и ненавидишь одновременно, и понятное дело – кормишься. Куда угодно. Как угодно. Хоть на перекладных – но за пределы. Там, куда не достанут, туда – откуда не выдают. И уже оттуда – выбирать в телефоне звонки, на которые ответить.
Но нет. Не дошло. Не въехал. Не просек. И дел много было, оставить некому, и с семьей надо было что-то решать, точнее с тем, что от нее осталось. Вот я и остался.
И вот. Здра-сте.
– Фамилия, имя, отчество.
– Что, забыли?
Горюнов принужденно улыбается. Та еще с..а. Свой следак, послушный. Его ставят на дела, в которых заинтересовано руководство. Как написано в УПК? Судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Это я дословно цитирую. А что делать, если нет совести? И это системное явление? Как быть?
– Давайте, как положено.
Ладно. Как положено, так как положено
– Савельев Александр Иванович.
– Родились?
– Пятнадцатого мая шестьдесят пятого, Ижевск.
– Проживаете?
– гэ Москва, Тутаевская тридцать пять.
– Образование?
– Высшее юридическое…
Что они от меня хотят? В принципе, я ничем таким последнее время не занимался, хотя в последнее время и не поймешь – что «такое», а что «не такое». Обстановка в экономике далека от идеала. Все зарегулировано вусмерть. В банковской системе больше нет заработков – по крайней мере, таких, к каким привыкли. Любое неосторожное слово вызывает панику. Центробанк не спасает банки – а тупо отзывает лицухи, и чем быстрее, тем лучше. А у владельцев и топов банков реакция почти инстинктивная – как только начались проблемы, вывели ликвидные залоги, обналичили, что и как смогли, вывели за кордон – и ходу. Все это делается, не разбираясь, ни одна сторона даже не пытается что-то сохранить – крушат все и вся. В системе сочетается полное отсутствие каких либо гарантий, сдержек и противовесов со стороны государства: если решили переехать – переедут. И практически тотальный преступный умысел со стороны собственников и топов – которые выводят активы мгновенно, думая только и исключительно о себе. А потом мы еще какого-то экономического роста хотим. Да, особенно с полковником ФСБ Черкалиным он будет – несомненно.
Вот тут где-то я мог и попасть. Я стараюсь с откровенно ангажированными личностями не связываться, но сейчас не поймешь, кто есть кто. Все смешалось. Хватай мешки, вокзал отходит. Вот и могло получиться так, что где-то с кем-то.
А теперь будут кровь пить, стараясь узнать, куда и какие фирмы открывались.
А та история с Черногорском – она, скорее всего для затравки. Только как точно выбрали то, с..и. Слил кто?
Твари…
Ладно, мы еще повоюем…
– Александр Иванович… вернемся к событиям в Черногорске.
– Каким именно?
– Восемнадцатилетней давности. Когда вам удалось раскрыть серию убийств.
– А зачем?
Зачем…