Сонет XXXV

No more be grieved at that which thou hast done:

Roses have thorns, and silver fountains mud;

Clouds and eclipses stain both moon and sun,

And loathsome canker lives in sweetest bud.

All men make faults, and even I in this,

Authorizing thy trespass with compare,

Myself corrupting, salving thy amiss,

Excusing thy sins more than thy sins are;

For to thy sensual fault I bring in sense, –

Thy adverse party is thy advocate, –

And 'gainst myself a lawful plea commence:

Such civil war is in my love and hate

That I an accessary needs must be,

To that sweet thief which sourly robs from me.

К чему о сделанном твои мученья?

У розы есть шипы, в фонтанах тина,

Луна и солнце ведают затменья,

Червей таит бутонов сердцевина.

Все люди ошибаются – я с ними,

Искусно подбирая здесь сравненья,

Готов ошибки называть пустыми,

Чтоб оправдать и больше преступленья.

Я чувственность рассудком разбираю,

Ее врага в защитники зову я.

Так сам с собой я тяжбу начинаю,

А ненависть с любовью ждут, враждуя,

Как буду я, ограбленный тобою,

Мой милый вор, потворствовать разбою.

Перевод Б.В. Бера

Довольно о своем проступке сожалеть:

На розе есть шипы и грязь в ручье сребристом;

И солнцу, и луне случается тускнеть;

Живет же и червяк в венце цветка душистом.

Все грешны на земле – и сам в том грешен я,

Что поощрял твои сравнением проступки.

Льщусь подкупить себя, чтоб оправдать тебя –

И нахожу исход грехам моей голубки.

Не будет речь моя к грехам твоим строга:

Став адвокатом вновь из прежнего врага,

Я строгий иск начну против себя – и скоро

Меж страстию моей и ненавистью злой,

Кипящими в груди, возникнет ярый бой

Из-за проказ со мной хорошенького вора.

Перевод Н.В. Гербеля

Мой друг, поступок твой предай забвенью!

У розы есть шипы, есть ил в ключе,

У солнца и луны – туман, затменья, –

Зловредный червь встречается в цветке.

Загрузка...