С недоумением и тревогой я провожаю взглядом входную дверь, которая с громким хлопком закрывается в паре метров от нас. Мои ноги словно вросли в тротуарную плитку, отказываясь подчиняться. Ощущение такое, будто кроссовки намертво приклеились, не оставляя ни малейшего шанса на бегство. В голове царит хаос из мыслей и чувств, словно ураган, разрывающий спокойствие. Сердце бьётся так сильно, что кажется, будто оно готово вырваться из груди, лишь бы узнать правду.
Перед глазами встаёт картина, от которой сердце сжимается в груди. Перепуганный взгляд девушки застыл в безмолвном ужасе, как замороженный кадр в старом фильме. Её большие, широко раскрытые глаза, только что встретившиеся с моими, теперь покрыты белой пеленой страха. Ветер безжалостно треплет её короткие, до плеч волосы, насквозь мокрые, несмотря на слабую попытку новичка защитить её, распахнув пальто над головой. Капли дождя стекают по её щекам, образуя блестящие дорожки, отражающие слабый свет из открытой двери дома, как слёзы, бегущие по лицу в ночи. Её губы дрожат, пытаясь что-то сказать, но слова застревают в горле, и слышится лишь неразборчивое бормотание.
Я чувствую, как холод проникает под мою одежду, но это не имеет значения. Всё моё существо сосредоточено на ней, на этой хрупкой, напуганной до ужаса девушке, которая внезапно оказалась в центре моего внимания, как цветок, неожиданно распустившийся посреди засушливой пустыни.
Но то ли я действительно не успел протрезветь после утренней попойки, то ли мозг настолько парализован бесконечными мыслями о Владе, что стал проецировать её образ на любую особу женского пола, которую я встречаю.
Внезапно почувствовав резкие рывки куртки назад, с трудом пытаюсь проморгаться и очнуться от затянувшегося переосмысления картины, которая всё ещё стоит перед моими глазами.
– Леон! Какого чёрта?! Валим на хрен отсюда! – верещит в полтона напарник, утаскивая меня за собой в машину чуть ли не за шкирку.
Я лишь перебираю ногами на автомате, всё оглядываясь на дверь и окна, стараясь увидеть в них хоть что-то. Хоть что-нибудь, что поможет развеять эту сомнительную мысль в моей голове насчёт Влады. Ведь с какой стати ей быть здесь? Тем более с этим… Антоном. Да к тому же у этой девушки короткие тёмные волосы, а у неё были длинные русые локоны. Но этот взгляд…
– Тебя что, гром оглушил, что ты выглядишь как умалишённый? – бросает Макс, резко выжимая педаль газа и с пробуксовкой уходя всё дальше от этого злосчастного дома с приведениями (по его мнению).
Машина виляет по скользкой дороге, где дождь льёт как из ведра, уходя то вправо, то влево. Друг держит руль так крепко, что кажется, будто он готов вырвать его с корнем, лишь бы не останавливаться в этом районе ещё хоть раз в жизни. Напарник снова зовёт меня, но я не реагирую, погружённый в воспоминания о той девушке. Сердце стучит так сильно, что его ритм эхом отдаётся в ушах при мысли о том, что это могла быть она. Я почти готов поклясться, что слышал, как она назвала меня «Лео». Только она так ласково обращалась ко мне. Влада убрала последнюю букву в моём имени, а я в её – первую. Она сказала, что это знак бесконечности по какому-то созвездию в фазе восходящей Луны. Я знаю, что это была выдумка, но нам тогда было по восемнадцать лет, и это казалось невероятно трогательным. С тех пор эти прозвища стали для нас чем-то личным, согревающим и даже интимным. Поэтому я не мог ошибиться.
Выводит из транса оглушающий звук клаксона, и я едва мотаю головой, приходя в себя, если такое сейчас вообще возможно.
– Чтоб тебе… хорошо было, утупок! – ругается Макс на подрезающий справа автомобиль, который он не заметил из-за ливневой стены. – Раз, раз, Гондурас, слышишь? – обращается он уже ко мне, раз в пятый.
– Что? – всё же отвечаю я.
– «Что»?! И это всё? Что это было у Фиджеров? Ты словно в статую превратился чуть ли не на их же пороге.
– Ты видел ту девушку с новичком?
– А что тебя так удивило? Что он привёл свою девушку домой? – Он не понимает суть моего вопроса. – Парнишка взбалмошный, но собой не дурён…
– Она была так похожа на Вл…
– Ну всё, я больше не могу этот бред слушать. Хотя нет, мне прям интересно, это как ты определил? По какому признаку? Дождь с неё по-другому стекал или ветер нашептал её имя, ведь лица девушки не видно было от слова совсем, и она не проронила ни звука? – Спрашивает так, будто издевается.
Но сейчас я в таком эмоциональном ступоре, что даже злости на его недоверие не возникает.
– По глазам… – неуверенным тоном, почти что шёпотом выходит у меня.
– Ты законченный романтик. Хлебом не корми, дай цветы подарить, – хмыкает Макс. – Не могу смотреть, как ты теряешь стержень. А судя по тому, как ты рассеянно смотришь в окно, это видение тебя нехило ошарашило. Придя домой, ты, конечно же, не уснёшь. И велика вероятность увидеть завтра опять «забродившие эклеры» вместо тебя, а запасного носа у Антона нет. Поэтому домой ты не едешь.
– Не понял?
– Проверим мою «Русалочку», там как раз сегодня Лиззи в ночную.
Видя его жадный, похотливый взгляд, устремлённый на дорогу, и уловив резкое ускорение автомобиля, отвращение не заставляет себя долго ждать.
– Сейчас стошнит. – Я пытаюсь отвлечься, чтобы забыть этот его взгляд. – Ничего не стёр себе ещё? Ты бы ради профилактики сходил в медцентр, проверился.
– Странный ты мужик, Леон… Остальные бы давно…
– Я не «остальные», – тут же отрезаю. – Слово «моногами́я» знакомо?
– В том твоя и беда…
Меня передёргивает лишь от одной мысли о стольких сексуальных партнёрах. Мерзость.
Влада была для меня особенной девушкой, к которой было приятно прикасаться. И если нам не суждено больше встретиться, я предпочту провести остаток жизни в одиночестве, чем соглашусь целовать чужое и нелюбимое тело, которое завтра будет уже с другим и вешать ту же лапшу, что и мне.
Потому я не понимаю и не принимаю этих пристрастий на одну ночь или на долгосрочные отношения без обязательств. Считаю, что настоящая близость и эмоциональная связь возможны только в длительных и взаимных отношениях, основанных на уважении и любви. Кажется, я уже не гожусь для современного полигамного общества. Но в остальном он не прогадал, сказав про сон и выпивку. А в тот клуб действительно нужно по работе, поэтому особых возражений не проявляю.
Спустя час пути с одного конца города в другой я наконец могу выйти и вздохнуть. Чья-то тестостероновая аура заполонила весь салон, а душные разговоры о моём сумасшествии буквально душили. В этой части города и не скажешь, что кто-то слышал хоть гром. Ни одной лужицы.
В клубе льётся музыка, заглушая всё вокруг. Внутри стоит охранник внушительных размеров, проверяя паспорта всех, кто входит в здание.
Проходя мимо него, почувствовал, как он схватил меня за плечо и потребовал показать паспорт. Я останавливаюсь, стараясь скрыть раздражение. «Он так стебётся или по моему уже морщинистому лицу не видно, сколько кругов ада я прошёл?» – думаю я.
– Паспорт, – грубо бросает охранник, не скрывая своего недовольства.
Я усмехнулся про себя. Ведь у меня с собой его не было.
Макс быстро обходит меня со спины и показывает своё водительское удостоверение охраннику.
– Всё нормально, ему уже есть восемнадцать! Честно-честно! – посмеивается он, стараясь выглядеть убедительно. Но я знаю, что это глупое представление не сработает.
Охранник продолжает настаивать на своем.
– Не судьба, – бросаю я, пожав плечами. С этими словами выхожу на улицу, чувствуя, как раздражение новой волной нарастает внутри.
Макс бежит следом.
– Ну, можно считать это комплиментом ведь?
– Иди уже, но только по делу. Я не буду ждать, пока ты расслабляешься, как кошка на солнце, наслаждаясь моментом.
Он передразнивает меня и исчезает в толпе, словно тень.
Действительно смешно.
Может быть, это и к лучшему. Не придётся наблюдать эти малоприятные заигрывания, которые вижу почти каждый день и так.
Я осматриваюсь в поисках камер. Красные световые индикаторы мерцают почти по всему периметру здания. Отлично. Фиксируют. Необходимо получить разрешение на осмотр и вернуться завтра, если Макс выяснит, что Катя была здесь.
Спустя тридцать минут ожидания у его автомобиля я чувствую, что мои глаза начинают закрываться, даже несмотря на вибрацию от музыки, ощущаемую ногами. Подавив зевок уже в десятый раз, осознаю, что стал слишком стар для ночных похождений.
– Помогите! Кто-нибудь! Скорее!
Женский крик внезапно будит меня, заставив глаза широко раскрыться, словно я выпил два литра крепкого эспрессо залпом, и в кровь вдарила убийственная доза адреналина. Инстинктивно отталкиваюсь от машины и начинаю активно осматриваться по сторонам.
Из-за угла клуба выбегает девушка лет двадцати. Её глаза распахнуты от ужаса, а руки отчаянно размахиваются в воздухе:
– Пожалуйста! Помогите же!
Я мгновенно подрываюсь к ней, сердце колотится в груди:
– В чём дело? Вы в порядке?
– Ради бога, помогите! Мою подругу кто-то увозит!
– Ведите! – Я не раздумываю ни секунды.
Она стремительно несётся обратно за угол здания, отчаянно тыча пальцем в чёрную легковую машину, которая стоит всего в нескольких метрах от нас. Из машины доносятся душераздирающие женские крики, от которых мурашки бегут по коже. Тут же бросаюсь в их сторону, но машина уже срывается с места и мчится прямо на нас. Она проносится мимо с оглушительным рёвом двигателя, резко входя в поворот, а я, задыхаясь от адреналина, продолжаю бежать за ней.
Макс выходит из клуба, и я кричу ему, чтобы он немедленно гнал за чёрной «Камри».
Это единственный раз, когда он бросает все дела и, не задавая вопросов, запрыгивает в машину, делая именно то, что я велел. «Растёт», – подмечаю про себя.
Проследив за их маршрутом, я возвращаюсь к клубу с целью просмотра записей с камер видеонаблюдения – и, чёрт возьми! Там опять этот громила со своим: «Паспорт».
Приходится вернуться к девушке, чтобы узнать больше информации от неё.
– Бойко Леон Вячеславович, инспектор уголовного розыска частного детективного агентства «Трианон», – представляюсь я. – Как могу к вам обращаться?
– Рита…
– Маргарита, мой коллега отправился в погоню за тем автомобилем, а пока прошу вас изложить обстоятельства произошедшего. Как вы оказались в этом месте?
Вытерев слёзы, девушка с трудом сдерживает эмоции. Она начинает свой рассказ, и голос задрожал от волнения.
– Мы пришли в клуб, чтобы отпраздновать день рождения моей подруги… Но нас не пустили, потому что у неё не было паспорта. Мы уже собирались уходить, когда к нам подошёл какой-то парень и сказал, что они с друзьями тоже здесь и могут нас провести…
Их беспрепятственно пропустили. Молодой человек, сразу обративший внимание на Анну (подругу Риты), пригласил их присоединиться к его компании за столиком. В их обществе также находились несколько мужчин. Они начали предлагать им алкогольные напитки и закуски, однако Рита отказалась и выразила намерение покинуть заведение, потянув за собой подругу. Тем не менее, Анна предпочла остаться, будучи очарованной изысканными комплиментами и вниманием, которое проявлял к ней тот молодой человек, преподнося душистые цветы.
Когда Рита отлучилась в уборную, по возвращении она обнаружила, что их новые знакомые уже покинули место. Выйдя на улицу, до неё донеслись лишь крики Анны о помощи, что побудило её незамедлительно прийти на выручку подруге.
Позади нас раздаётся резкий визг шин, который эхом разносится по округе. Громкий скрежет металла и скрип тормозов по сухому асфальту вызывают резкие мурашки по спине.
– Поймал? – с тревогой и волнением спрашиваю я, надеясь услышать положительный ответ.
Выглядывая в открытое окно, Макс с досадой бросает:
– Ага… Ещё одного глухаря…
Твою ж мать.
███▒▒▒▒▒▒▒ 35%