Разум вновь уступил место животному, необузданному гневу. В голове звенит так громко, словно я нахожусь на стадионе во время победы любимой команды. Мир вокруг заволакивает мутная пелена, она забирает с собой и весь кислород, не оставляя ни малейшего шанса на вдох. Сердце колотится так быстро, что кажется, оно вот-вот вырвется из груди, и я теряю контроль над собой.
В этот момент чувствую, как ярость захлёстывает с головой. Эта океанская многометровая волна в шторм собралась поглотить всё на своём пути. Я готов броситься на первого встречного, не разбирая дороги и не думая о последствиях. В глазах темнеет, и уже не понимаю, где я и что происходит.
Я замахиваюсь сжатым до онемения кулаком прямо на Антона, перед этим схватив его плечо начищенного трендового пиджака. Руки летают без разбора, он рухнул после первого же меткого удара в челюсть, и никто не торопится разнять нас, словно поддерживая мой пыл, что ещё больше вселяет уверенности. Я достаю из кармана пистолет, почти не прицеливаюсь и нажимаю на спусковой крючок. Пуля с грохотом вылетает из дула и летит точно в лоб Фиджеру-младшему.
Он снова замарал мою некогда белоснежную рубашку своим высокомерием и, на удивление, даже мозгами. Улыбка на моём лице больше не вынужденная. Теперь я действительно доволен.
Но внезапно, словно из ниоткуда, появляется холодный рассудок. Он напоминает мне о том, что гнев никогда не решал проблем, а только усугублял их. Я делаю незаметный глубокий вдох и пытаюсь успокоиться. Пелена перед глазами начинает рассеиваться, и я снова вижу мир вокруг себя настоящим. Без своих мысленных действий, хоть и совру, что я был бы не рад именно так избавиться от этой проблемы под названием «Антон».
Понимаю, что нужно взять себя в руки и найти способ справиться с этой яростью, иначе Влада попадёт под удар первой с нашей ложью. Я делаю ещё один глубокий вдох носом и медленно выдыхаю, стараясь сосредоточиться на своём дыхании. Постепенно сердце начинает биться ровнее, а мысли становятся более ясными. И стараюсь отпустить ситуацию, по крайней мере сейчас. Ведь ничего другого сделать не в силах.
Я начинаю медленно пятиться назад, только ноги словно одеревенели и отказываются сгибаться. Влада всё же отстраняется от гоблина первой, а её заблестевшие влажные глаза полны ошеломления от его наглости. Она бы наверняка залепила ему смачную пощёчину, после которой на его впалых скулах точно красовалась бы маленькая женская ладошка алого цвета. Но едва ли её взгляд переходит за его спину, где толпа знатных господ во главе с Тарасом Фиджером аплодирует животным повадкам его недосыну. Ведь они наверняка привыкли получать всё, что пожелают, и отказов не слышали даже от мёртвых. Если продолжить рассуждать в том же русле, фантазии пятиминутной давности с лёгкостью могут стать вполне реальными. Поэтому решаю всё-таки откланяться и покинуть это место, полное аморальных толстосумов. Так будет лучше, а Владе проще находиться вдали от меня и играть свою роль в своей же неизвестной для меня игре.
С курткой в руках я решительно двинулся к выходу, уже ощущая, как холодный осенний ветер безжалостно пробивается сквозь тонкую ткань рубашки. Мурашки пронеслись толпой по позвоночнику до самой шеи, заставив поёжиться.
Однако, несмотря на пронизывающий холод, я не спешил надевать куртку. Казалось, именно благодаря непогоде голова может работать и здраво оценивать ситуацию. Остаётся лишь довериться некогда самой наивной девушке из всех, которых я знал.
Где же она была всё это время, что в её отголосках поведения и даже в самой ауре, исходящей от неё, теперь ощущается сталь и закал? Но вместе с тем её задорность и нежный взгляд, одновременно схожий на голубое пламя, остались при ней. Воспоминания из прошлого закружились в голове точно так же, как и опавшие листья сейчас в темноте, подхваченные ветром. На мгновение я даже глупо улыбнулся.
– Эй, ты опять жульничаешь!
Влада надула щёки и сердито посмотрела на меня, облокотившись на одну из тоненьких берёз, растущих в лесу за городом. Её грудь тяжело вздымалась, словно девушка только что пробежала марафон. Если бы она обыграла меня трижды, я бы, наверное, тоже был вне себя от злости. Но правила были её, а не мои, поэтому какие претензии к простому солдату, исполняющему приказ, если королева сама не оценила свои возможности в своей же игре?
В одной её руке крепко сжато лукошко под грибы, правда, там их всего от силы… один. Остальные собрал я. И в этом заключается вся суть её негодования. Стоило ей заметить съедобный гриб, как я тут же выхватывал победу. Я успевал сорвать его за долю секунды до неё. И вот моя корзина полна будущих маринованных грибов, грибного крем-супа и жареной картошки с грибами, а её… дай бог на столовую ложку жульена хватит.
Влада поглядывает в свою корзинку и вздыхает. Она не может смириться с тем, что я всегда оказывался быстрее и ловчее. На её лице буквально написано красным цветом «разочарование» и «обида», а я лишь улыбался, наслаждаясь своим грибным триумфом. Ведь в этом соревновании не было проигравших – мы оба получили свою долю удовольствия от сбора грибов.
Но в глубине души понимал, что её разочарование вызвано не только этим проигрышем в её же игре. Это был символ её стремления к независимости и самостоятельности, которые я, бывало, не специально подавлял своими необдуманными действиями. Я знал, что мне нужно быть внимательнее и уважать её желания, даже если это обычная вылазка в лес по грибы да ягоды.
Пробежавшись орлиным взглядом по полянке, замечаю, как на солнце поблёскивают ещё несколько мокрых круглых шляпок, покрытых росой после недавнего мимолётного сентябрьского дождика.
Развалистой и неспешной походкой я направляюсь ровно в противоположную сторону, попутно обращаясь к Владе:
– Предлагаю возвращаться обратно, иначе позже машину будет сложнее поймать до центра.
В ответ – тишина.
– Или ещё раунд? – стараюсь подавить нотки ехидства и бросаю это напоследок, не сбавляя хода.
Она всё так же не отвечает.
Её молчание может означать только два варианта: либо она меня действительно не услышала за поднявшимся ветряным гулом, либо…
Заметив некое шебуршание листьев позади себя и как ломаются сухие ветки под чьими-то ногами, однобокая улыбка расползается по моему лицу, и понимаю, что это всё же не первый вариант. Не знай я её слишком хорошо, предположил бы, что она действительно обиделась и объявила мне бойкот.
Но эта девчонка не так уж и проста, какой кажется.
Едва бросив взгляд назад через плечо, я не смог сдержать усмешки. В метрах десяти от меня, на той самой полянке, усыпанной грибами, золотая «белочка» уже рыскала в поисках клада, нервно поглядывая по сторонам в поисках «хищника», который может в любой момент отобрать её драгоценные припасы на зиму.
Кажется, она заметила, что я обернулся, так как начала ещё судорожнее срывать без разбору всё подряд и пихать в свою корзинку, лишь бы наполнить её доверху.
Чёрт побери, но «волка» это раззадорило не на шутку. Особенно потому, что она всё ещё надеялась вырвать «победу» прямо из земли вместе с комками грязи.
Азарт вернулся со скоростью света, и лёгкой победы она теперь не получит.
Ступая в основном по голой сырой земле, стараясь не издавать ни звука, подкрался к ней почти вплотную. Оставалось всего около метра, когда я решил поставить свою корзину и стащить её, уличив Владу в жульничестве. Ведь я уже направлялся к выходу из леса, когда одна хитрая особа подумала оставить меня в грибных дураках.
Стоит только наклониться чуть ниже, почти отпустив плетёную ручку, как впереди раздаётся пронзительный женский визг. Кажется, что этот напуганный и громкий вопль заставил всех птиц разлететься с верхушек деревьев в разные стороны в радиусе пяти километров.
Не успеваю я понять, что происходит, и полностью выпрямиться вместе с корзиной, как Влада уже судорожно вскакивает с корточек, держа в руках полное лукошко грязи и несколько грибов. Её глаза, огромные и охваченные страхом, резко стреляют в мою сторону, и она с такой силой врезается в меня, что я невольно отшатываюсь назад. Ноги предательски скользят по грязи, и, чтобы не дать Владе упасть на землю, бросаю свою корзину в сторону, а освободившейся рукой лишь сильнее прижимаю её к себе.
Только это всё равно не спасает от падения. Меня-то удержать некому.
Мгновение, и всем своим телом ощущаю, насколько земля твёрдая. Особенно когда девушка сверху падает прямо на меня, вышибая дух из плоти. Вместе с ней летит и корзина, полная лесного добра. Весь её труд осыпается прямо на нас, в частности, мне на лицо. Мокрые листья, мелкие травинки, вырванные с грязью и, конечно же, грибами, поочерёдно приземляются на меня.
Грибы. Ну конечно же, грибы. После такого можно заработать аллергию только на одно лишь слово, а несварение будет преследовать до конца дней, хоть раньше это и было любимым для меня ингредиентом в шедеврах кулинарии.
Не успеваю я спросить, в чём же всё-таки было дело её предобморочного состояния буквально минуту назад, как она замирает, глядя куда-то мне на голову. Зрачки моей девушки расширяются ещё больше, кажется, она даже белеет на моих глазах. В лице напротив читаются лютый страх, опасение за меня и внутренние противоречия. С чего я это взял? Так она уже хаотично размахивает руками прямо над моей головой, того гляди и снесёт её с плеч.
1… 2… 3…
Одним рывком я оказываюсь в сидячем положении вместе с Владой на коленях, поймав оба её тонких запястья одной рукой.
– Ты так захотела победы, что решила просто избавиться от соперника? – удивлённо спрашиваю я, чувствуя, как моё сердце всё ещё колотится в груди от внезапности происходящего.
Её глаза медленно скользят с моей головы на лицо, и девушка замирает.
В этот момент что-то неуловимо меняется.
Свет, исходящий из её глаз, становится ярче, словно внутри них вспыхнул таинственный голубой огонёк. Воздух вокруг нас становится густым и вязким, как её любимый клубничный джем, заполняя внутренности и вызывая лёгкое першение в горле. Неведомая сила окутывает пространство, стирая границы реальности. Лес и грибное пари исчезают, оставляя только нас двоих – меня и Владу, сидящую сверху на мне.
Внутри разгорается нестерпимое желание.
Желание прикоснуться к её нежным тёплым губам со вкусом персика и раствориться в этом мгновении, слившись с ней в одно целое прямо здесь, в лесу. Сердце бьётся быстрее, и дыхание становится прерывистым. Её взгляд проникает в самую глубину моей души, понимаю, что не смогу больше сдерживаться. Руки уже нежно обнимают женскую талию, и чувствую, как её тело прижимается ко мне. Остаётся лишь доля секунды до соприкосновения наших губ, как с моих волос что-то спадает. Это нечто падает прямо на носик Влады, и та не сразу реагирует, находясь всё ещё в состоянии предвкушения несостоявшегося ранее поцелуя. Но это вижу я, а она видит меня и куда теперь направлен мой взгляд.
Вновь крик, быстро пронзающий воздух, как выпущенная пуля из револьвера.
Звуковая волна, усиленная до немыслимых децибелов, безжалостно разбила наш волшебный купол, где царила особая сладкая атмосфера. Осколки этого хрупкого мира разлетелись во все стороны, оставив лишь пустоту и эхо разрушенных надежд.
Она дёргается от меня, как от огня, а я в секунду схватываю то, что, судя по всему, и вызвало её дикое состояние несколько минут назад.
– Дождевой червь? – Мои брови взлетели вверх от иронии. – Моя бесстрашная девушка испугалась формы жизни, которая меньше её в несколько десятков раз?
Девушка возмутилась:
– Эта самая форма жизни может достигать трёх метров! – Её буквально передёрнуло от вида маленького извивающегося червя в моих руках. – К тому же, это переносчик инфекций! Выкинь его сейчас же!
Червь был выпущен на волю, и я уже помогаю Владе встать на ноги. Нет смысла отряхивать её от грязи, как и себя – здесь поможет только двухчасовая отмочка под душем. Надеюсь, что мы сделаем это вместе, в целях экономии воды, только и всего.
– Раз я спас тебя от этого жуткого монстра Мокрых Земель, то ожидаю награды за свой подвиг, – состроив самое невинное и благородное лицо, я чуть склонился над девушкой, глядя ей прямо в глаза.
Она подняла свой взгляд куда-то за меня, к небу.
– Луна сегодня красивая, правда?..
Я слегка не понял, но обернулся и поднял взор следом за ней.
Вечереет, луна уже хорошо виднеется, и она полная. Действительно, красиво, но… Ничего необычного я там не увидел. Заметив моё замешательство, девушка добавляет с лёгкой улыбкой, а её щёчки порозовели:
– Ты должен ответить: «Красивая настолько, что можно и умереть»…
– Почему? – искренне не понял я.
– Эту метафору придумал писатель Нацумэ Сосэки. Она подразумевает, что луна становится по-настоящему красивой лишь рядом с возлюбленным… – поясняет тихонько Влада. – Если японцы хотят ответить на это признание взаимностью, они говорят: «Красивая настолько, что можно и умереть»…
Она вновь засмущалась, а у меня внутри что-то ёкнуло.
За год наших отношений она ни разу не смогла произнести слова признания вживую, только в сообщениях. От этого сердце забилось чаще, так сильно, что даже тело начало потряхивать. Я почувствовал, как в груди нарастает волнение, и не смог оторвать от неё глаз.
Её смущение было настолько искренним, что я понял: это тот самый момент, которого я так долго ждал. Её слова эхом отзывались в моей голове. Луна, казалось, стала ещё ярче, а её свет проникал в самые глубины моей души. Вспомнились все моменты, проведённые с ней, каждая улыбка, каждый взгляд, каждое прикосновение.
Я посмотрел ей в глаза и, собравшись с духом, произнёс на выдохе подрагивающим голосом, словно эти слова звучат впервые от меня, а не от неё:
– Луна сегодня настолько красивая, что можно и умереть…
В тот момент глаза Влады вспыхнули, как звёзды на ночном небе, а на её губах расцвела сияющая улыбка, словно солнечный луч, пробившийся сквозь тучи. Я помню это с такой ясностью, будто это произошло только вчера, а не несколько лет назад.
Кто знает, возможно, именно сейчас она сделает свой самый решительный ход «ладьёй», сокрушив «короля» и объявив ему безвозвратный «мат», навсегда изменив ход игры?
██████▒▒▒▒ 65%