Я проснулась среди ночи от странного ощущения чьего-то близкого присутствия. Неужели расстроенная Марго пришла ко мне в поисках утешения, забыв строгие Родительские предписания не ночевать с ребенком в одной кровати. Но перед постелью на полу сидел кто-то другой – худая женщина в майке и джинсах прислонилась спиной к моему столу и смотрела в пустоту черными невидящими глазами.
От ужаса я на миг перестала дышать и молила сердце биться потише. Ни ко мне, ни к моим одноклассницам никогда не пробирались психопаты и воры – Система чутко охраняла покой добропорядочных граждан. Весь разбой и разгул преступности доставался «цэшникам». Откуда здесь эта тощая тетка?
– Не пугайся, Соня, – ровным шепотом, будто рассказывает сказку, начала фигура у стены, от чего я, признаться, чуть не наложила кучу. Мне все еще наивно казалось, что если не обращать на пришедшую никакого внимания, она испарится. – Я тебе ничего не сделаю.
Конечно, нет! У меня ведь спортивный разряд по самбо!
– Кто вы такая?
– Шшшшш, говори тише, попасть сюда и так было очень сложно. Меня не должны обнаружить. От этого очень многое зависит. Очень!
Я смотрю на нее во все глаза, не понимая, что лучше предпринять: заорать на весь дом, чтобы прибежали Марго с Рэджи или приложить руку к специальной тревожной кнопке, она как раз у окна. Решаю, что последнее будет лучше, зачем подвергать опасности Родителей, когда передо мной опасная сумасшедшая, невесть как преодолевшая несколько степеней защиты жилища.
Один короткий рывок и я у окна. Но на кнопке какой-то странный мигающий прибор, мне ее не коснуться. Сейчас тетка поймет, в чем дело! Женщина, действительно, срывается с места и кидается на меня, я ловко отражаю удар.
В пять лет Система выявила во мне незаурядные способности к единоборствам и методом пробных занятий и различных тестирований мне подобрали лучшее с учетом роста, мышечной массы, реакций, координации движений и умственной активности, а также психотипа – борьбу самбо. Причем я получила допуск не только к спортивной, но и к боевой разновидности и оставила занятия буквально этой весной перед выпускным классом, чтобы отдаться учебе и будущей карьере.
С минуту мы безмолвно боролись за захват. А тетка не промах, тоже тренированная. Но на моей стороне молодость. Я ловко нырнула под нее, силясь не наделать шума, швырнула ее на прикроватный коврик, смягчивший удар, и провела классический болевой на руку, прикидывая, смогу ли при необходимости применить удушающий прием, если эта сучка не уймется.
– Соня, прекрати! Речь идет о твоих НАСТОЯЩИХ Родителях… – прохрипела она, потому что я все-таки решила не дожидаться активности и начала ее душить, все еще удерживая под коленкой вывернутую в локтевом суставе руку.
Во мне не бушевало адреналина больше со дня последних соревнований, когда я получила долгожданного мастера в схватке с одной коровой и сущей дьяволицей в придачу. Пришлось ей палец сломать, другие методы оказались неэффективными…
Какие еще Родители? Она под кайфом что ли?
– Мои Родители спят в соседней спальне и в восторг не придут от твоего появления! – прошипела я, все-таки давая ей возможность сделать вдох.
– Да ты не знаешь ничего! – почувствовав слабину, она перевернулась на лопатки, попеременно потирая руку и шею. – Марго и Рэджи генетически имеют к тебе такое же отношение, как и я – то есть вообще никакого!!
У меня стала кружиться голова то ли от адреналина, то ли от ее слов. Я оперлась спиной о бортик кровати и обратилась в слух.
– Ты ведь не прошла тест сегодня? Не отвечай, мы все знаем и так.
Не прерывая ее вопросом, кто такие «мы» с обширным кругом знаний, я лишь бросила короткий взгляд в окно, где занимался новый день.
– А знаешь, почему? Потому что ты не какой-то там жалкий продукт генной инженерии Системы, ты – дитя любви. Настоящий Человек.
Я чуть не упала от этого заявления. И упала бы, если б и так не сидела на полу. Любви? Что вообще есть любовь? Между кем и кем? Условной Женщиной А и В? Чокнулась она что ли?
– Ты была зачата мужчиной и женщиной в настоящем сильном чувстве и рождена естественным путем.
– Я? Вы пили сегодня? Может, колес наглотались? Я слышала в секторе С можно найти и не такое! Мои Родители – читайте, пожалуйста, по губам – однополые супруги Магда и Рэджи, и сделана я в пробирке с применением генетического материала обоих супругов и неизвестного донора, подобранного по всем параметрам совместимости Системой!
– Как же ты ошибаешься, Соня! Скоро ты обо всем узнаешь!
Вдалеке выли сирены приближающихся патрулей охраны общественного порядка.
– Лишь бы не стало слишком поздно! Чертова штука больше не перебивает сигнал кнопки! Скоро здесь будут «соповцы», но я успею свалить! Помни, Соня, они захотят тебя использовать или устранят! Берегись! – С этими словами она… сиганула в окно. Несмотря на восемнадцатый этаж!
Когда я в ужасе выглянула наружу, она, делая крупные прыжки, скользила вниз по веревке уже где-то в районе пятого. Сирены виднелись всего в каком-то квартале.
Вот они появляются из-за угла, она исчезает в противоположной стороне, веревка все еще колышется в районе моего окна. Пока меня не увидели, нужно залезть обратно и притвориться спящей. Только я успеваю натянуть одеяло на нос, в нашу дверь раздаются настойчивые звонки – суперсовременные лифты преодолевают пятнадцать этажей за три секунды, до нашего долетают примерно за три и шесть десятых.
Заспанная Рэджи в майке, едва прикрывающей маленькую грудь, рывком открывает дверь – в своем доме я могу описать каждый звук, настолько все привычно и обыденно – и впускает что-то говорящих женщин.
Судя по тяжелым уверенным шагам, это какой-то спецотряд. Они резко открывают дверь моей спальни и проходят к самому окну. Одна резко сдергивает с меня одеяло и с секунду смотрит на то, как ночнушка сбилась к самым подмышкам. Я чувствую, как ее липкий взгляд прощупывает мои бедра и груди – она доминант, истинная представительница новой расы, обожающая секс с себе подобными. Мне кажется, все силовики одинаковы: некоторые женщины специально идут в эти структуры, чтобы доминировать и подчинять.
Инстинктивно я стараюсь прикрыться, но она не дает, и лишь только я ухватываюсь за одеяло, тянет его обратно. Остальные – еще трое короткостриженных огромных теток – просто стоят и с интересом смотрят за нашим безмолвным противостоянием.
– Где она? – низким голосом отрывисто бросает главная.
– Кто? – переспрашиваю, стараясь выиграть время и придумать, как вывернуться из этой идиотской ситуации. Я не виновата, что в наш дом вломилась сумасшедшая и стала вываливать мне на голову бредни. А теперь вкупе со вчерашним провалом теста меня, чувствую, ждут крупные неприятности. И ведь не только меня… Родители!..
– Так. Все понятно. Одевайся.
На улице моросит противный дождь. Меня выводят из родного подъезда четыре огромные бабы и запихивают в кузов спецавтомобиля с зарешеченными окнами. Вокруг собралась толпа зевак, потому что в нашем районе уже с полгода не было представителей закона. Всем интересно, что произошло, и когда появляюсь я, по толпе прокатывается ропот. Многие знают, что Рэджи сдает тесты на А-уровень. Потому что подобного рода информация публикуется и находится в открытом доступе на случай, если у знакомых есть интересные сигналы о проверяемой персоне.
И теперь люди, многих из которых я знаю с раннего детства, смотрят на меня как на отброс общества округлившимися от ужаса глазами – на моей памяти ни одну школьницу не забирали в застенки на бронированной машине. Единственный раз, когда девчонки подрались возле нашего дома, приехал патрульный на мотоцикле, составил протокол, после чего инцидент уладили через директора образовательного учреждения, где они обе учились. В сознании моих соседей я должна была, как минимум, прирезать своих Родителей, чтобы меня так вот сцапали под утро.
Что и говорить, я бы и сама до чертиков напугалась, если б увидела какую-нибудь Тами между четырех шкафоподобных теток в форме и навсегда бы вычеркнула ее из списка знакомых, чтобы не пятнать опасными связями свою многообещающую безупречную анкету.
Когда автомобиль с шумом тронулся, я грустно посмотрела на знакомые лица, как-то отстраненно осознавая, что все уже никогда не будет как прежде. Хоть бы это не отразилось на Родителях! И, словно подслушав мои мысли, заговорила та, первая, озабоченная:
– Соня, подумай о Марго и Рэджи. Кто это ночью пролез к тебе в спальню?
Что сказать? Что им сказать? Может быть, что я завела подружку? Бред! Ни одна нормальная девчонка, если это не спайдергерл, не полезет на восемнадцатый этаж в поисках любовных утех.
– Молчи-молчи. В Департаменте тебе развяжут язычок! – Она кинула на меня взгляд, полный скрытой угрозы и похоти, и мы понеслись по улицам, разбрызгивая лужи.
Я в отупении пялилась в окно, не понимая, что делать. Неужели я больше не вернусь в свою квартиру, в школу, к девчонкам, нашим глупым разговорам? Если тебя выдергивают из собственной спальни, едва дав умыться и натянуть штаны, и увозят под конвоем, добра не жди. Не в нашем настоящем. Я видела такие истории в Сети – об этом часто снимают сюжеты для новостных сайтов. Людей увозят и они исчезают. Это, разумеется, всегда очень плохие люди, преступники, которым место в резервациях на самых тяжелых работах. Но я еще ни разу не слышала, чтобы кто-то вернулся после таких покатушек к нормальной жизни и забыл обо всем, как о страшном сне.
Мы подъезжаем к гигантскому зданию из стекла и бетона. Раньше я тут никогда не была, потому что здесь расположено только одно учреждение – Департамент Собственной безопасности Системы. Вот, кажется, и все.
Меня заводит в лифт та самая громила, но на сей раз, несмотря на то, что мы наедине, она не позволяет себе даже неосторожного взгляда. Немудрено, здесь все смотрят и слушают. Мы в самом сердце контроля и надзора за жителями нашего Мультиполиса – внутри большой строгой и беспощадной машины.
Не успеваю я вздохнуть, чтобы взлетевший от движения ультраскоростного лифта желудок занял свое обычное положение, как двери бесшумно раздвигаются, и мы выходим в просторный холл с окнами от пола до потолка. Получив ощутимый тычок в спину, я чуть не вкатываюсь в какой-то кабинет. За столом… трое мужчин и одна женщина и при моем внезапном появлении все как по команде разворачиваются и впериваются в меня изучающими взглядами.
Мужчины все такие разные. Двое сидят напротив друг друга – один маленький и жирный, второй маленький и худой с апатичным бледно-зеленым лицом, третий коренастый с безжалостными глазами убийцы, рядом с ним короткостриженная брюнетка, наподобие моей Рэджи, но проникнуться к ней симпатией не позволяют ее злые колючие глаза. Четвертый мужчина стоит лицом к огромной стеклянной стене. Он очень высокий и, по всему выходит, главный в этой компании – его место во главе стола.
– Соня, проходи, – женщина пытается быть приветливой и взять на себя роль защитницы, но горящие неприязнью и нетерпением глаза выдают, что она далеко не на моей стороне.
Троих мужчин и в расчет брать нечего – для них я не более чем говорящая биомасса. Все мои надежды на того, кто стоит спиной. Даже не знаю, почему. Когда он поворачивается, последние сомнения меня покидают: это тот самый в очках с широкой черной оправой, который задавал мне все эти странные вопросы, а потом появилась она, эта худая тетка, которая подставила меня, втравила в крупные неприятности, я даже еще сама не представляю, в какие именно.
Почему-то при виде его мое сердце стучит быстрее. Он волнует меня единственный в этой комнате. Мы встречаемся взглядами. Нас разделяет длиннющий стол для переговоров, но его как будто нет. И глаза у мужчины такие глубокие, серо-голубые, как обледенелое озеро с заставки моего смартфона.
– Кто у тебя был сегодня, Соня? – спрашивает жирный коротышка, забыв представиться. Видимо, у них вообще как-то не принято говорить свои имена. Хорошо, это у нас будет Уродливый Гном.
– Я не знаю, – говорю чистую правду.
– Ты видела этого человека? – включается Фригидная Стерва.
И тут я встаю на перепутье. Если сейчас я расскажу про женщину, дам ее приметы, все расследование пойдет по одному сценарию, ее, скорее всего, опознают, выследят и у меня не будет шанса узнать, что она имела в виду, говоря о моих настоящих Родителях. Если придумаю какую-то историю, может быть, удастся выкрутиться. Во всяком случае, любая ложь будет лучше истории о моем рождении. Я даже не знаю, бывают ли такие дети и что с ними делают. Наверное, ничего хорошего, раз ни об одном общественности ничего не известно.
– Мне кажется, меня кто-то трогал, – говорю я с наворачивающимися на глаза слезами.
Когда где-то в четырехлетнем возрасте я стала наряжаться в блузки Марго, завязывая их под мышками наподобие платья, и читать стихи по ролям, Рэджи взялась за искоренение любых актерских способностей, потому что все лицедеи на Пяти континентах были под строгим контролем и наблюдением – Системе не нравились люди, способные по заказу нарисовать на лице любые эмоции и выдавать ожидаемые реакции вместо истинных.
И вот самое время воспользоваться тем, что мне дается без проблем.
– Трогал? – инстинктивно облизывая губы, повторяет эта фригидина.
– Да, – стараюсь сдержать рыдания, при этом перевожу беспомощный невинный взгляд с одного на другого, исключая Сероглазого Короля. – Когда я открыла глаза, никого уже не было, только веревка болталась в распахнутом окне.
– Кто бы это мог быть, есть мысли? – включается в разговор Безжалостный Крепыш.
– Я не знаю, – стараясь подавить панику, влажной рукой убираю пряди волос, спустившиеся на лицо. – Со мной такое впервые…
Я собираюсь говорить еще и еще, уводя их от реальности в мир своих наскоро состряпанных фантазий, но тут как гром раздается:
– Оставьте нас!
Это Сероглазый Король.