– Нет, нет, – покачала она головой, – это же и так все знают.
Анна встала с кресла и в чувствах быстро прошлась вдоль камина туда-сюда.
– Для них наш бой ничего не значит, если он будет сдержанным. Они хотят смертельной схватки, папенька. Вот только я уже разговаривала с Борисом. Кажется, он понял всю важность нашей дуэли.
– Мне сказали, ты ходила в клан Земли?
– Да. Оказывается, Борис был избит нашими и огняками.
Володымир покивал. Спрашивать, волновалась ли дочь о своём визави, не стал. Очевидно, что волновалась, но если спросить напрямую это может её смутить.
– Что он сказал тебе?
– Ой, папенька, – воскликнула Анна, вернувшись в кресло, – сначала он был плох! Не знаю уж, повлияли на него мои нотации или сам что-то понял, но уже позже в школе, выглядел веселее. Знаешь, я не хочу драться с куклой для битья.
– Надо же! Мне говорили, он настоящий зверь и не знает, что такое отступать?
– Борис – истинный боец. Я могу ручаться за это, но его сильно подломил бой с Вячко.
– Значит, вы поняли друг друга?
– Очень на это надеюсь, – тяжело выдохнула Анна и приложилась к отцовской кружке с отваром.
Учёба в школе Высокого боя – лучшее время! Борис выслушивал жалобы других школяров с оторопью. С неумолимостью грядёт весна, и даже налетевшие холодные тучи – лишь сменяющийся эпизод. Боря не может надышаться свежим воздухом Верхнего Киева, он каждый день готов часами пялиться в небо – такое красивое и высокое. Конечно, они всё детство бегали на Кром, но одно дело урывками, пока не погонят, а другое – гуляй, не хочу.
Учёба – сложное дело. Порой, голова не с первого раза готова понимать рассказываемое учителем или прочитанное в книге. Приходится переспрашивать и турзучить пустотников, при этом одноклассникам, только дай повод посмеяться: Боря, вроде как, едва ли не самый глупый. Даже мелкие земляки улыбаются.
Это вгоняет Бориса в сильный стыд. Хочется начать с кем-то из смеющихся драку, особенно с огняками или воздушниками. Даже, чёрт с ним, что мелкие.
В самый первый раз, когда рассвирепевший Боря вскочил с места, готовый рвануться к закатывающимся в смехе огнякам, он перехватил внимательный взгляд Белыди. Это точно, как ушат ледяной воды, усмирил весь пар гнева Бориса. Пока они переглядывались, подошёл учитель и саданул розгой по спине. Вышло очень больно, Боря вскрикнул, а недруги только расхохотались громче. Благо, хоть учитель-пустотник шикнул на них.
Борьба с самим собой представлялась невыразимо трудной: с одной стороны, Боре надо сосредоточится на изучаемом предмете, с другой – пытаться успокоить себя приёмами из медитастики, чтобы не потакать насмешникам. Если же не делать этого, гневная буря сведёт с ума.
Понимая, что эту задачу он решить не сможет, Боря обратился к старшеклассникам-землякам и договорился заниматься в библиотеке или клане.
Несмотря на такую напругу, он счастлив учиться. Готов биться в стену пока не треснет. Учат в клане Пустоты на совесть, а спрашивают строго. Как Боре объяснили в клане Земли – спасает безусловный авторитет главных мастеров, иначе вмиг всё испортилось. Наглые родовитые школяры начали бы выбирать, что хотят изучать и отсеивать то, что, по их мнению, вовсе не пригодится. Казимир лично объяснял знание артефактного баланса в кланах: изначально был единый посох Силы и он подарил возможность появления в древнем Киеве Высокого боя. Удивительно, что само это искусство – не панацея от иного проявления стихийного нрава духов Силы – злыдней. Бывали случаи, когда убивали даже мастеров пятой Ступени.
Сам посох Пустоты даёт людям защиту. Это купол, с так и не измерянным, радиусом. Многие попытки понять, как он работает не увенчались успехом. Либо же клан Пустоты, пока не счёл нужным сообщить об этом. Последнее шепнули Борису на ухо друзья-земляки.
Сначала, посох защищал Киев в том радиусе, который тот имел по частоколу. Долгое время границы города не росли, но когда стало критически тесно, была предпринята попытка расшириться, буквально, на ширину тогдашней каменной стены и это не вызвало агрессии злыдней.
Потянулись столетия неспешного отвоёвывания земель у леса. То что посох Пустоты дели́м, древние правители Киева быстро прознали, а когда междоусобица впервые поставила жизнь города под угрозу, посох разделили и раздали четырём боярским родам. Древко оставил у себя выбранный на тот момент владыка.
Выбор стихий, поиск капищ и изучение феномена Силы, происходили на основе чувств тех, кто приобщился к ней. Изначально, посвящали во владение ей только по боярскому роду предтеч. Перемены начались с клана Воздуха, но были подхвачены Землёй и укреплены ею же. Последними сдались Огняки, и то лишь потому, что малое количество искусников грозило им истреблением.
Все части посоха Пустоты хранятся у владык кланов. Их дома – настоящие крепости, но самая суть защиты кроется в том что, чем ближе к своему артефакту представители клана, тем больше поддержка от него. Это работает и в обратную сторону, а значит, нападающая сторона будет испытывать недостаток Силы. Лишь благодаря этому явлению и надзору Пустоты, Киев до сих пор населяют люди. Все остальные города людей древности мертвы, либо же не имеют возможности связаться с Киевом, если всё же смогли выжить. В летописях Пустоты есть упоминания о двух случаях, когда из-за Крома приходили искусники, но историки спорят насчёт их происхождения, предполагая, что то могли быть заплутавшие мастера пятой Ступени, часто уходившие в странствия из самого Киева.
Это преподавалось на занятиях по общей истории города. Нельзя подробно начать изучать историю кланов пока не прошли основы общей, но Боре не шибко-то и хотелось заучивать, кого и как звали в презираемом клане Огня несколько веков назад. Земля, ещё ладно – это теперь родной клан. Борис не один такой. Вообще, плохие оценки на почве знания истории кланов – общая беда всех учеников. Боря успел наслушаться про это и для себя решил, что выучит на ять. Этот вопрос настолько же принципиальный для него, как и тот памятный ответ Вячко зимой. Нужно показать благородным, что они точно не лучше простого народа, а в каких-то сферах даже хуже.
Новый тренировочный процесс тоже очень понравился Боре. С его отчаянной борьбой за существование в Нижнем Киеве, это имело разительные отличия. В очередной раз Боре хотелось дать волю дремучей ненависти к благородным, что живут в лучших условиях, чем пришлось ему. Это, безусловно, несправедливо, однако он хорошо помнил, в какую пучину душевных страданий погрузился до этого и заставлял себя думать о другом.
Одно то, что после получения даже очень серьёзных травм бойцы быстро восстанавливаются – уже сильно меняет отношение к тяжёлому труду закалки тела, через стяжание духа. Плюс к тому, за многие годы выработана полноценная система, чтобы даже не особо сообразительные и одарённые сумели встать, как минимум, на первую Ступень. Боря узнал, что выше третьей, обычно, в кланах никто не стяжает. Отношение к тому практическое: перво-наперво, это уже большая Сила и для защиты клана её хватит; второе и основное – страх расстаться с жизнью при походе за четвёртой. Ведь идти нужно за Кром, в самое сердце стихийного мира духов Силы. Последнее, больше из области практичности – все решившие идти “дальше” либо уходят в клан Пустоты, либо вообще из города, посвящая жизнь вопросам отстоящим от земной суеты.
Конечно же, для себя Боря решил, что достигнет самого высокого уровня мастерства. Он – плоть от плоти главного народа города, он никогда не откажется от этого, и готов рвать рубаху на груди и кричать о том, что исконник, а не эта элитная плесень над Нижним Киевом. Это так, но его душа стонет от мании, впасть в объятия чужого мира за стеной. Как повелось с детства, так и есть.
Над Борей продолжали смеяться, ведь он слушал мастеров-пустотников с открытым ртом. Это не сто раз пересказанные на все лады былины и сказки родных трущоб – это Знания! Иногда он забывался, что находится в обществе и получал насмешки.
Справиться с этим, удивительным образом, помогала Белыдь. Боря не сразу осознал почему, ведь логичнее, что самый близкий ему клан Земли должен стать поддержкой, но они намного более воспитаннее его, и потому только беззлобно подшучивают над другом. Белыдь не смеётся: она молчит и смотрит, но сердцем Борис чувствует, что это родной человек. Безусловное чувство понимания друг-друга. Боря сотню раз уже сам себя осадил и постарался угомонить тепло в груди: хоть она и отличается от других, но по-прежнему – благородная девушка. Оба этих качества пугают Бориса.
Удивительный она человек. С одной стороны глянешь – всё ей до фени, любуется весной и думает о своём, но с иной стороны – вполне дисциплинирована и с остальными практикует медитастику. Солнце; птицы заливаются вовсю; за спинами Днепр несёт холодные воды с глыбами льда, а Белыдь с остальными встала в одну из стоек для медитаций и замерла. Все глаза закрывают, чтобы сосредоточится лучше, а у неё и не поймёшь, что за чёрными белками – отлынивает или вправду дух стяжает?
Схваток избегает сама, отчего у клана Пустоты меньше забот. К ней итак много внимания. Неизвестность плодит слухи, а кланы полны думками, как как же всё обстоит на самом деле. Одни говорят, что Лебедь урод страшной силы. Другие, что Пустота тренирует её особым образом и потому ей мало кто ровня. Третьи ссылаются на ведьминский обессиливающий противников взгляд, мол, на самом деле в ней нет ничего благородного, а лишь чёрная проклятая магия.
После непродолжительной медитации, настало время схваток. Мастер Казимир ещё раз объяснил, как нужно сосредотачиваться, дышать и с чего начинать атаку. Борис успешно выступил против воздушника, но всё же, его одноклассники младше на несколько лет и у них в помине нет такого боевого опыта. Можно было бы позвать кого из старшеклассников, да только занятия по Высокому бою у разных годов обучения специально в разные часы, чтобы не мешать друг другу на тренировочных площадках.
Утирая отрезом ткани пот, Боря подошёл к Белыди и заговорил первым:
– Мы могли бы с тобой выйти на бой.
– Насколько могу судить, ты победил в этой схватке.
Лебедь сидит на лавке и плетёт венок из одуванчиков. Отвлеклась и уставилась чёрными глазами. Белые волосы как молочная река, а вот на лице, – брови, ресницы и пушок, – серебрятся на солнце.
– У них есть Силы, но нет чувства боя.
– У меня тоже нет. Я никогда не дралась, Борис.
– Почему тогда все считают тебя такой опасной? Или, как объяснить то, как ты Ёлку обезвредила?
– Наверное, они не понимают меня и поэтому боятся? Я вот не боюсь других ребят. Они все такие простые, хи-хи! – вдруг посмеялась она. – Я умиляюсь глядя на них.
– Но ты же наверняка училась бою у мастеров? Ты же пустотница.
– Да, училась. Это же обязательно нужно делать. Я знаю основные фигуры, комбинации и удары.
– А говоришь, что не дралась, – рассмеялся Борис.
– Это правда, – спокойно поправила она его. – Я не больше трёх раз выступала против дядюшек. И каждый раз они признавали поражение.
Борис натурально обомлел. Потом, всё же, нашёл и спрашивает:
– Дуришь меня?
– Можешь спросить у дядюшки Казимира.
– Нихрена себе! Я про такое не слышал даже.
– А разве кому-то интересно про такое знать?
– Полагаю, – покивал Боря головой, – а вообще, это не моё дело. Может, примешь моё приглашение на бой?
– Хочешь поучить меня?
– Только в радость, – осклабился Борис.