Борис было дёрнулся разнимать, но, к всеобщему удивлению, Белыдь лишь вопросительно посмотрела на Ёлку и отвернулась, принявшись провожать взглядом стаю уток над городом.
– Эй! – ткнула ей в плечо Ёлка.
– Хорош! – попытался остановить конфликт Борис, но было поздно.
Белыдь развернулась к Ёлке и просто схватила с двух сторон повыше локтя. Сдавила. С лица охрянки схлынули ярость и веселье, оно исказилось от боли и даже ужаса.
– Стой, Лебедь! – тронул её за плечо Борис. – Ёлка просто волнуется за меня.
Пустотница обернулась:
– Эта девушка хочет проверить, кто из нас сильнее. Ты считаешь, уже достаточно?
– Всё, хватит, – потянул Боря её за руку. – Тут хватает тех, кому следовало бы показать кузькину мать, причём не раз. Ёлка не в их числе.
Белыдь отпустила.
– Но никто не подходит ко мне. Только она.
Боря подхватил осевшую на землю подругу и помог подняться.
– Все боятся твоего клана.
– А она не боится?
– Совершенно дурная, берегов не видит.
– Я тебе дам, дурная, – слабым голосом отозвалась Ёлка, тяжело дыша.
– Ты мне помогай разобраться, Борис. Чаще всего я не понимаю, что происходит и чего от меня хотят, – вдруг разоткровенничалась Белыдь.
Боря почти без страха заглянул в черноту глаз и кивнул.
– Запросто. Мы теперь друзья?
Лебедь удивлённо склонила голову.
– Друзья, – выговорила она, словно вслушиваясь в звучание. – Какое хорошее дело – дружба. Да, ты прав, мы теперь друзья.
– Нет, вы слышали, что выдал? Говорит, мы теперь друзья! – противно спародировала Ёлка и даже сплюнула. – Я-то думала, что ты другой.
Борис только шумно вздохнул. Слов, чтобы огрызнуться, он знал множество, но чувства Ёлки понимал и потому решил не мешать ей зализывать раны. Другие земляки тоже смотрят кто куда и не вмешиваются. Учёба закончилась, ребята возвращаются в клан. Борису предстоит наведаться к Сому и крепко позаниматься с его детьми боем. Поэтому вдруг предложил:
– Пошли со мной к Сому? У него две дочки, они точно обрадуются твоей компании. Ты сильная – им в пример.
Боря не заметил, но кое-кто из соклановцев наградил его восхищённым взглядом.
Ёлка даже икнула от неожиданности. Затем стыдливо ойкнула, прикрыв рот. Потом кивнула и в довесок говорит:
– Пошли, конечно. А ты что, им бой преподаёшь?
– Хорошие люди – Божана и Сом. Когда я только мыкался насчёт Посвящения, приняли как родного. Да и после не гнали, даже наоборот.
– Ладно, подсоблю тебе. Будешь должен.
Удержаться от того, чтобы не отлупить Бориса, Ёлка не смогла. Вечер минул за весёлым, но иногда болезненным преподаванием боя. Впрочем, детям Сома ожидаемо понравилось. С ними Ёлка не была такой жёсткой, как со взрослыми. Даже играла, чем удивила Борю.
Грядущей ночью идти на Кром было не обязательно. Ещё до Посвящения, Борис искал хотя бы какую-нибудь ниточку Силы, что могла увеличить его шансы на победу против Вячко. Посвящение – суть сопричастие с Силой, и теперь она полноценно наполняет тело в свободном режиме. Кто одарён больше – у того плотнее, кто меньше – жиже, однако, если не хочется обходиться только дарованным, есть путь становления на Ступени. Так как духи Силы – существа полуразумные или даже надразумные, как говорят в клане Пустоты, то по их воле искусник может или встать на неё, или уйти не солоно хлебавши, и это ещё не самый плохой вариант.
Пустотники говорят, что логика решений у духов отличается от человеческой. Нам привычно думать, что ограничения будут применяться против “плохих” и помогать “хорошим”, но даже самые мерзопакостные люди из благородных, достигали и третьей, и четвёртой Ступеней.
Сила и теория эфира различаются. Последняя не может объяснить скачкообразное увеличение возможностей искусников при прохождении испытания на Ступень. Адепты эфира разделяют грубую плоть от тонких энергий, предполагая наличие эфирного тела. Для их сообщения и обмена энергиями придумываются разные теории. Является ли душа эфирным телом точно неизвестно. Что же касается Силы, то она, однозначно, является составляющей плоти искусника, словно часть крови. Она уплотняет тело, защищает от огня и холода, делает бойца зорче, проворнее, выносливее и даже сообразительнее. Борис уже на первом занятии задумался о том, что Сила лучше всех лекарей и весьма пригодилась бы простому народу.
Раньше Борис занимался на Кроме самостоятельно, не имея возможности делать это по науке и в школе. Теперь занятия проходят почти каждый день. Усвоенное из наваждений можно сразу тренировать в схватках. Медитастика – безусловная и бóльшая их часть. Без сопряжения с духами Силы через медитацию, ученик может сходить только на капище неподалёку. И то, это допущение мастер-пустотник сделал для наглядности. На самом же деле, ученика, в девяносто девяти случаях из ста, сожрут злыдни – духи не терпят легкомысленности. Даже самые старательные не возвращались, а уж праздные дураки и подавно.
Ещё и друзей нет рядом. Не посидеть вместе на ветру, свесив ноги с Крома; не полюбоваться на пробуждающийся, необъятный мир. Борю периодически подмывает броситься в омут грусти и боли, но он заставляет думать себя о чём-то другом.
Например, о Лебеди. Сытно поужинав, уже в полной темноте и под сопение Сомова семейства, Боря направил мысли в это русло. Кто же она такая? Земляки, в своей манере, назвали весь букет бродящих среди кланов домыслов – досужими. Мол, ну рождаются в клане Пустоты дети не от мира сего, так было бы их много, а то один раз в десять-пятьдесят лет – разве это разговор? На аргумент, что рождаются перед грядущими потрясениями, в клане Земли тоже готов ответ: разве гроза случается, потому что ласточки начинают низко летать? Или, что муравьи попрятались? Киев жил и будет жить перед лицом невзгод. Вместо пережёвывания слухов, людям лучше заняться разбором уже имеющихся бед и посвятить время улучшению жизни.
Боре спорить не хотелось, однако любопытство брало своё. Он решил, что расспросит Анну и попробует лично поговорить с Белыдью.
Володымира Сергеевича взяла кручина. Случился у него разговор в кругу других глав родов с владыкой. Витигост просил всех обратить внимание, что ситуация с выскочкой из трущоб по-прежнему не решена. Сам он, о чём тут же заверил присутствующих, противник жестокости. Идти на неё вынужден руководствуясь долгом, как перед кланом, так и перед всем благородным обществом Киева. Да даже простолюдинам, и тем будет легче жить, оборвись ниточка жизни Бориса как-нибудь закономерно. Не по случайности. Мало ли куда глупость человеческая может вырулить? Или слепой рок прибить как! Борис должен умереть на арене или свершив очевидный проступок, за что его можно отдать по суд.
Блудов старший давно бы прикончил выскочку, да только дочка Володымира не справилась с чувствами и процесс сильно затянулся. Будет хорошо, если сама выполнит долг любого благородного и осадит выскочку, но если не хочет, то пусть же скорее проиграет и уступит место более решительным кандидатам.
Совещание глав родов случилось ещё до будоражащих новостей о чаде Пустоты. Белыдь обозначила расположение этому непонятному Борису. Каков сакральный смысл подобного? Это может означать всё что угодно, и более рассудительные кланы, наверняка, предположили бы два очевидных пункта: а) они с Борисом два изгоя, причём она даже больше; б) он интересен многим и Лебедь вовсе не исключение. Однако в клане Воздуха имеется особый дух и даже кафедра гаданий и предсказаний. Зефиры много раз пытались перенести её в главную школу, но Совет и, конкретно, клан Пустоты были против.
Воздушникам свойственно приписывать какой-то необычный, чаще апокалиптический, характер резонансным событиям. Они берут волнующий многих вопрос, щедро намешивают таинственности и туманных перспектив, затем сами же пугаются, и в театральных чувствах пересказывают. Белыдь – самый любимый повод для обсуждений и предсказаний.
Витигост Громогласный, конечно же, не был шибко суеверным. Его заботили куда более материальные вопросы, однако и бороться с особым духом клана он не собирался. Факт симпатий Лебеди Борису несомненно заставил бы его задуматься. Одно дело это свято соблюдающий баланс, клан Пустоты, а другое – их чадо. Не было ни единого раза наказаний, сильного давления или склонения к нормам поведения. Белыдь обладает едва ли не полным иммунитетом, по мнению Витигоста. Что, если у неё восчешется пятка и она из вредности помешает дуэли? Как поступит Пустота?
Володымир Сергеевич вышел с совещания в тяжёлых думах. Такова его доля – принимать решения в роду, а клан не выбирают. Опять же, в отличии от многих, у него и дочери, чувства более трепетные. С детьми, семьёй и даже к прислуге он мягок. Анне достаточно посмотреть, и всё – слова не покинут его рта; ведь, как потом быть, если обидишь любимое чадо? И так жизни нормальной нет от вида её мучений по почившему милому. Разве можно ещё подливать горя?
Так он ходил несколько дней, утешаемый женой, первыми цветами и птичьим пением. Пока Анна не подошла сама. Дело случилось в гостинной их большого дома и в камине, как раз алела хорошая горка угля. Аромат его горения приятно смешивался с мощными запахами готовящегося обеда.
– Папенька, ты сам не свой после совещания родов. Что там было?
– Ой, это всё погода – не обращай внимания, розочка моя. Ты же знаешь, что я чувствителен на перемены в ней. Сейчас самый сезон.
Анна принесла ему горячий отвар и кусок сладкого пирога.
– Спасибо за заботу, я понимаю, что ты не хочешь расстраивать меня, – мягко проговорила Анна, сев рядом в кресло. – И всё же, расскажи. Я уже окрепла и справилась с чувствами. У меня есть цель и смысл бороться.
– Ты всегда была очень волевой, девочка, – протянул руку Володымир, чтобы погладить дочь по щеке.
– Спасибо, но в последнее время я тебя подвожу. Прости меня!
Володымир в чувствах встал и поцеловал Анну в лоб.
– Хоть сердце и прячется в крепкой грудной клети, оно по-прежнему очень ранимое. Я не виню тебя. И всё же…
– Раз ничего особенного в Киеве не случалось, кроме понятных событий, дело в Борисе и во мне, да?
Володымир мятежно выдохнул и замотал головой, не зная, куда себя деть.
– Да, солнце ты моё.
– Чего хочет владыка?
– Даже он понимает, что ты не убийца. Потому велит быстрее провести дуэль и уступить место тому, кто сможет.
– Сможет его убить, – горько проговорила Анна.
– Мне жаль, Аннушка.