10 июня 2013 года. Город Гусенбах, Германия.
Эмиль въехал в Гусенбах на белом грузовичке с тентом, остановился за первым дорожным указателем и начал общаться с навигатором.
– Ремини-штрассе, пятнадцать двадцать девять, – сообщил он гиду, а потом продолжил болтать сам с собой. – Сейчас начнётся: поверните направо, затем налево, езжайте под знак, где вас ждёт полицейский с блокнотом в руках – всё как обычно. Надо предупредить Дагмар о том, что я скоро подъеду, или не надо? Вот в чём вопрос…
К удивлению Эмиля, ему не пришлось плутать по городу. Он проехал восемь кварталов, свернул и оказался на Ремини-штрассе, после чего ехал не сворачивая, пока не поравнялся с двухэтажным домиком под номером пятнадцать двадцать девять.
Ни одной полицейской машины не встретилось.
– Спят они, что ли…
Молодой человек увидел каменный дом, отделанный фасадной штукатуркой с цветными крапинками по всей поверхности, от золотистых до тёмно-коричневых. Его окружала металлическая изгородь с толстыми прутьями, едва достигавшая плеча человека среднего роста. В садике произрастали розы – белые, чайные и бордовые.
– Я подъехал, – сообщил он по телефону.
Из дома выскочила невысокая девушка с тёмными волосами до плеч, большими серыми глазами и вздёрнутым носиком. Тёмно-зелёный жакетик, юбка в клетку, на шее цепочка с крестиком. Волевой подбородок с ямочкой прямо кричал о несгибаемом характере.
– Добрый день, Эмиль! – Дагмар сияла широкой, как океан, улыбкой. – Как добрался?
– На удивление неплохо. Думал, что буду плутать по городу, но, к счастью, ошибся.
– Пройдём в дом?
Молодой человек засмущался.
– Это удобно? Приглашаешь в гости незнакомого землянина.
– Ты и я давно не чужие – целых пятнадцать минут общались в сети, так поступают только лучшие друзья. Родители на работе, так что никому не помешаем. К тому же о важных вещах не говорят на улице.
– Это верно…
Эмиль переступил порог дома.
Внизу просторная гостиная, справа лестница, ведущая на второй этаж, на широких подоконниках горшки с комнатными розами. Несомненно, здесь царил культ цветов.
– Я схожу за книгой, потом приготовлю кофе, и мы спокойно всё обсудим. А ты присаживайся.
Эмиль аккуратно отодвинул от стола, покрытого бордовой скатертью с рисунком, мягкий стул, уселся на краешек и осмотрелся. Владельцы дома развесили по стенам семейные фотографии, три картины с пейзажами, расставили по дубовым полкам антикварную посуду и сувениры из разных стран.
Дагмар спустилась со второго этажа и протянула молодому человеку бумажный пакет с грязноватым пятном у левого нижнего края.
– Книга внутри.
Эмиль аккуратно извлёк на свет томик в старинном картонном переплёте и медленно положил на стол. Минуту он смотрел на обложку, но не решался взять книгу в руки.
– Неплохо сохранилась, учитывая возраст.
– Бабушка обращалась с ней аккуратно, да и прежние хозяева, судя по всему, не зачитывались. Представляешь, нацисты чуть не сожгли книгу на площади.
– Откуда ты знаешь?
– Мне бабушка рассказывала. Она всё время повторяла: Джозефа Шварцмана нет в живых, потому что он жил в девятнадцатом веке, надо передать книгу потомкам, исполняя волю Бартольда Мейнера. Класильда Шнайдер имела порядочные взгляды на жизнь.
– Что сама не передала?
– В пору её молодости не было таких возможностей для общения, как сейчас, – интернет и всё прочее. А с наступлением старости силы покинули её, и пропало желание заниматься поисками владельцев книги. Хотя даже в преклонном возрасте бабушка работала.
– Кем трудилась Класильда Шнайдер?
– Профессором филологии. Она читала лекции по классической немецкой литературе, а началось это со сказок братьев Гримм. Изучай книгу, а я пойду сварю кофе. Тебе какой нравится?
– Обычный чёрный.
– Мне тоже. Наши вкусы начинают совпадать, – улыбнулась девушка.
Дагмар удалилась, а Эмиль открыл книгу. В глаза бросилась надпись: «Собственность Бартольда Мейнера из Франбурга» – очевидно, его предок любил брать книги в поездки.
Пометку сделали чёрными чернилами, но они практически выцвели.
Молодой человек перелистнул страницу и увидел другую надпись, сделанную карандашом. Торопливым неровным почерком написали: «Передать эту книгу моему зятю Джозефу Шварцману из Франбурга, при условии, что я не смогу сделать это лично».
Пошли сказки: «Щелкунчик и мышиный король», «Крошка Цахес по прозвищу Циннобер», «Золотой горшок» и другие. Между жёлтых шершавых страниц сохранились закладки с надписями; судя по всему, их сделала бабушка Дагмар – Класильда Шнайдер.
Вернулась хозяйка дома с двумя чашками кофе.
– Угощайся. Будешь штрудель?
– Не откажусь.
Молодые люди выпили напиток, скушали по кусочку тёплого пирога, а потом продолжили беседу.
– Видишь? Всё как я говорила.
– Выходит, отныне я владелец книги.
– Получается так.
– Больно она древняя, такую читать никто не будет, её в руки боязно взять – того и гляди превратится в пыль.
– Это не просто издание, а реликвия, память о предках.
– Если только так…
Эмиль машинально перебирал страницы, дошёл до конца и обнаружил сложенный пополам лист.
– А этого я не заметила, – произнесла Дагмар, с любопытством вытягивая шею.
Молодой человек осторожно разогнул страницу и рассмотрел ещё одну приписку, снова карандашом и тем же торопливым неровным почерком.
«Джозеф, если нам не судьба встретиться вновь, найди его в Трубе и постарайся переслать по нужному адресу. Передаю книгу с Горстом. Если появится ювелир Джакоб Ланге из Бодена – иди в полицию».
– Бабушка знала об этом?