– На данный момент наш фонд базируется в Москве и работает с выпускниками из детских домов столицы и Подмосковья, но проблемы есть и за пределами Московской области. Россия – большая страна. Нам, безусловно, нужны партнеры на местах. Это главная задача, которая я, как руководитель фонда, ставлю для себя на ближайшее время.
Рома в свойственной ему вальяжной манере обводит зал выразительным взглядом. Меня замечает. Это я точно фиксирую по тому, как меняется его лицо и дергается кадык, но Березовский делает вид, что меня нет.
Что ж.
Так даже лучше.
Дрожащими руками подношу фотоаппарат к лицу и жму на кнопку.
– К примеру, – продолжает он. – Расскажу вам конкретный случай. К нам в фонд обратилась девушка из Архангельской области. Выпускница третьего детского дома, окончившая школу с золотой медалью. Есть у нас тут родители выпускников?
Я осматриваю зал, по которому проносится возбужденная рябь. Улыбаюсь, когда люди тянут руки.
Сукин ты сын, Березовский! Они уже у тебя на крючке.
– Вот вы, – обращается к мужчине в первом ряду. – Кто у вас? Сын или дочь?
– Сын.
– На сколько баллов ваш сын сдал Единый государственный экзамен по математике?
– На девяносто, кажется.
– Отличный результат! А сколько лет вы оплачивали сыну репетитора?
– Где-то с шестого класса…
– Вот видите, – усмехается Рома, забирая на себя все внимание. – А девушка, о которой я говорю, единственная в своей школе сдала ЕГЭ на сто баллов. Без репетиторов, естественно… А когда поступила в лучший технический вуз страны и приехала в Москву учиться, ей… отказали в общежитии. Разве это справедливо?
Теперь зал возмущенно гудит. Кто-то выкрикивает, что так не может быть, кто-то ругается.
– У нас все может быть, но я буду работать в интересах таких ребят, потому что сам через это прошел. Особенно с теми ребятами, кто показывает выдающиеся результаты в учебе и спорте. Это наши дети, понимаете? Чужих детей быть не должно. Пока мы закрываем глаза на проблемы, маленькие гении растут, опускают руки и идут вместо вузов работать официантками и горничными, чтобы оплатить жилье. Поэтому…
Рома продолжает свою речь, а я будто в состояние транса проваливаюсь. С головой падаю в бездну.
Господи, когда-нибудь я достигну дна, чтобы от него оттолкнуться?
Когда-нибудь это саморазрушение закончится?
Не хочу, но вспоминаю прежние выступления, когда мой муж был известным блогером и продавал свой курс по изменению личности. Как Рома выступал совсем перед другой публикой: мажорами, известными артистами и эпатажными фриками. Как он их всех терпеть не мог, но верил, что это всего лишь ступень… Очередная ступень к высокой цели.
Я знала, если я посмею остановить его – Рома никогда не простит. Если я попрошу все закончить – Рома точно погибнет. Все, что с нами произошло – это всего лишь попытка моего мужа преодолеть одним шагом сразу несколько ступеней, чтобы не стоять на месте.
Он – гений.
Да, черт возьми.
Я, в отличие от почти бывшего мужа, не такая благородная. Никогда не прощу его измену, даже если он спасет тысячи девочек и мальчиков по всей России. Потому что уверена – делать добро можно, не предавая своих любимых.
Тело пробивает озноб.
Не глядя на сцену, продвигаюсь к ней чуть ближе. В зону, которую заняли журналисты из разных изданий и с телевидения. Там вдоль стены расположен стол с напитками для сотрудников пресс-службы. Мысленно ругаюсь на организаторов, потому что в доступе только минеральная вода с газом, но беру маленькую бутылку и пытаюсь снова вникнуть в суть происходящего.
Речь Березовского заканчивается, и его начинают закидывать вопросами.
– Арсений, пресс-центр. Роман Алексеевич, а как в партии относятся к вашему фонду?
– «Молодежная партия» целиком и полностью поддерживает мою инициативу, – отвечает Рома. – Но надо понимать – для развития нужны финансы. И, я считаю, было бы справедливым, если бы часть из них состояла из государственных средств. Повторюсь, это наши дети. Это наша общая ответственность.
– Спасибо!..
– Вот вы, в первом ряду… Задавайте свой вопрос.
– Кузьма Володин. Издание «Правда». По нашим данным, вы в недавнем времени выкупили права на музыкальный репертуар и имя популярной певицы Ильяны. Означает ли это, что ваши романтические отношения, о которых пестрили заголовки всех изданий в конце прошлого года, продолжаются? Вы все еще встречаетесь с Ильяной?
Я нервно трясу бутылку и уставляюсь на сцену. Щеки вспыхивают яростью. Одно имя этой суки – и у меня давление зашкаливает.
Выкупил права на ее имя?
Это что такое, черт возьми?
Они встречаются? Любят друг друга? Поженятся?
А что, если она беременна?
Боль, похожая на колючие микротоки, врезается в виски. Напряженно смотрю на этого предателя, теперь уже не скрываясь!
«Ты моя, а я твой, Гайка!..». Все твои слова – ложь, Березовский!.. Вся твоя жизнь – ложь!..
Я ни за что не допущу, чтобы ты имел хоть какое-то отношение к воспитанию нашего сына. Он не вырастет предателем, который идет по головам.
Ненавижу!..
– Мне казалось, у нас здесь серьезное мероприятие, посвященное семейным ценностям и благотворительности, – довольно резко отвечает Березовский.
Взглядом шарит по залу в поисках меня, но я прячусь слева, прямо за софитами. Радуюсь, что его лживые глаза не в силах меня отыскать.
– Ответьте на вопрос, Роман Алексеевич, – настаивает дотошный журналист.
Я без какого-либо интереса осматриваю его ничем не примечательный, внешний вид. Черные брюки, коричневый, не совсем свежий на вид джемпер и, на мой взгляд, грязноватые светлые волосы.
– Ну хорошо, – разводит руки в стороны Березовский и обворожительно улыбается. – Всегда забываю, что вот это все не интересно. Всех привлекают скандалы. Итак, то, что вы видели в прошлом году, относилось к продуманной пиар-компании перед выходом клипа певицы. Монетизация, кстати, от клипа бешеная, и, да… Коллеги! Вся сумма после вычета налогов уходит в мой благотворительный фонд. Документы есть в общем доступе, но думаю, если вы такой любопытный, вы найдете и их…
Горло неприятно стягивает, поэтому вскрываю бутылку и тут же, отпрыгиваю, потому что газированная вода из нее будто бы взрывается и стремится наружу, обрызгивая пиджак, фотоаппарат, заливает пол.
Замечаю, что привлекла внимание всех участников форума. Смущаюсь. Бросаю последний взгляд на сцену и уже не могу сдержать слез.
Прошептав в полной тишине невнятное «Простите», бегу из конференц-зала и прячусь за одной из широких колонн в фойе. Единственное, чего я хочу – уехать отсюда сейчас же. А завтра подать на развод.
Все эти дни у меня не было времени, чтобы заняться этим вопросом. Новая работа, поиск квартиры, беременность, делающая меня сонной и неповоротливой мухой.
Всхлипывая от отчаяния, пью воду и не сразу замечаю того самого журналиста. Кузьма Володин, кажется.
– Вы обронили… хм…
– Наталья, – киваю.
В его руках крышка от моего фотоаппарата.
– Спасибо, – пытаюсь улыбнуться.
– У вас что-то случилось? – прищуривается.
– Голова разболелась. Приняла таблетку.
– От какого издания фотографируете?
– «Глянец», – шепчу и прикрепляю крышку к объективу. – Спасибо еще раз.
– Не болейте, Наталья, – слышу за спиной отдаляющиеся шаги.