В следующие дни я понимаю, что осознанное материнство начинается задолго до процесса родов. По крайней мере, чтобы пройти все круги ада, связанные с поликлиниками и муниципальными больницами, нужно очень и очень захотеть увидеть своего ребенка.
А я хочу. Всем сердцем этого желаю. Тем более, когда хмурая узистка без всякого предупреждения и официоза, будничным тоном сообщает:
– Стопроцентный парень!..
– У меня? Мальчик? – улыбаюсь и едва сдерживаю слезы умиления.
– Здоровый мальчуган. Абсолютно не вредный, дал себя обсмотреть со всех сторон. Плохо, конечно, что вы скрининг на генетические патологии пропустили… Все-таки сейчас он уже не такой информативный, но думаю, у вас все будет хорошо. Одевайтесь и возьмите у своего врача талон на второй скрининг, чтобы и его не прокараулить.
– Спасибо.
В невменяемом от ярких эмоций состоянии иду в регистратуру, где записываюсь на обязательную встречу с психологом и оставляю нужные копии. Потом долго еду на такси к Маше.
Они с Ваней также, как и мы с Березовским, росли в детдоме, а сейчас живут в одном из отдаленных районов в общежитии, которое предоставил им московский метрополитен. И совсем недавно у них родилась дочь. Это второй ребенок.
С интересом просматриваю информацию об известных матерях-одиночках, воспитавших достойных, порядочных сыновей. Не думаю, что Рома так легко откажется от нашего ребенка, но я постараюсь его убедить. Вся эта политическая шумиха и грязь, которыми он так любит щедро поливать свою жизнь – не для обычных людей, вроде меня.
Внутренне успокаиваюсь, просматривая все больше статей. В определенном возрасте моему сыну понадобится значимый взрослый – мужчина, который возьмет на себя функцию старшего друга и наставника. Это может быть тренер по борьбе или учитель.
Кисло улыбаюсь.
Кто знает? Вдруг к тому времени, я выйду замуж еще раз?..
Сердце начинает стучать медленнее, пульс стопорится, а рука с телефоном опускается на колено.
О нет.
Позволить к себе прикоснуться другому мужчине? Заняться с кем-то сексом? Да даже просто поцеловаться?..
Нет. Я не смогу.
Хотя… может, все изменится? Жизнь научила меня тому, что нет ничего постоянного. Чувства, люди, события – все проходит. А верности просто не существует.
Глядя на загруженный транспортом проспект, задумчиво вожу большим пальцем по экрану мобильного и случайно отвечаю на звонок.
– Да, слушаю, – подношу телефон к уху.
– Привет, Наташ, – вкрадчивый голос заражает мою кровь и заставляет ее тут же вскипеть.
Быстро бросаю трубку и шумно дышу.
– С вами все в порядке? – беспокоится водитель.
– Да, – резковато отвечаю.
Где Березовский нашел мой номер, черт возьми? Я же его поменяла! Знает только Денис. Даже Маша не в курсе.
Потом пытаюсь прийти в себя и собрать всю информацию в единый пазл. В женской консультации у меня просили контакты, но вряд ли Рома узнал его там… Иначе уже примчался бы качать права на еще нерожденного сына.
Загс?
Вполне возможно… Видимо, Роман Алексеевич стал таким всемогущим, что имеет доступ к моим личным данным, которые я усиленно скрываю.
Телефон вибрирует.
«Возьми трубку или давай встретимся. Нам надо поговорить».
«Встреться с Ильяной, придурок» – на автомате яростно печатаю и тут же удаляю. Не нужно показывать, что тема его измены еще так остро мной воспринимается.
«Пошел ты» – снова удаляю.
Закусываю до боли нижнюю губу. Мысленно раздаю себе пощечины.
«Ты печатаешь мне сообщения и сразу их удаляешь. Так уже четыре раза подряд. Я все вижу, Гайка. Значит, не так уж точно ты все и решила».
Округляю глаза от бешенства. Руки трясутся. Да, боже мой, что у него за самомнение?
«Блин, я занята» – печатаю быстро.
«Общаться не вижу смысла, Ром. Я подаю на развод».
Выдыхаю облегченно. Идеально! Четко, по делу, без эмоций.
Березовский читает мое сообщение, выходит из сети, возвращается и недолго печатает ответ:
«РАЗВОДА НЕ БУДЕТ. УЙМИСЬ».
Козел.
В глазах рябит от капслока и слепой уверенности моего мужа в том, что будет так, как он сказал, и никак иначе.
Я много лет аккомпанировала его сольной, блестящей карьере или и вовсе была двадцатой скрипкой на задворках, но сейчас мне до безумия хочется быть с ним на равных.
С чего вдруг он возомнил, что может решать «как у нас будет»?
Заблокировав номер Березовского во всех приложениях, нахожу информацию о своем судебном участке по прописке, а затем график работы мирового судьи. Немного успокаиваюсь, занося в список дел на завтра заехать и подать документы на развод. Придется убить на это полдня.
Просидев неподвижно несколько минут, меня тянет на подвиги, потому что больше всего на свете я мечтаю утереть изменщику нос, а для этого мне нужен хороший адвокат. Скорее всего, неприлично дорогой.
Лезу в потайной карман сумки.
Желудок скручивает от волнения, но холодная ярость придает мне сил: набираю номер и дожидаюсь заветного щелчка.
Дрожащим, сиплым голосом представляюсь:
– Ида, добрый день! Меня зовут Наталья, я…
– Кто это?
От требовательного тона сжимаюсь в комок, но потом ругаю себя.
Ты отличный фотограф, Наташа! Твоими фотографиями восхищаются во всем мире. Да, пока это не слишком широкий круг людей, но все же…
– Наталья… Хорошилова. Помните, мы в декабре познакомились? На выставке, в Доме Фотографии.
– М-м. Нет. Я несколько раз в день знакомлюсь с разными людьми, почему должна была запомнить именно вас?
Это что, такая проверка на прочность?
– Вы должны были меня запомнить, потому что именно вы настояли на знакомстве со мной. А еще дали мне свою визитку и попросили, чтобы я вам позвонила. «Нам есть что обсудить» – это прозвучало дословно.
– Кажется, мы договаривались, что вы сделаете это на следующей неделе, а не весной?
– Простите, – с сожалением произношу. – У меня возникли некоторые… проблемы. Семейного характера.
– А сейчас вы их разрешили?
– Сейчас… они не играют никакой роли для меня, – четко отвечаю.
– Я заинтригована, Наталья… Давайте попробуем. Жду вас завтра в час, в офисе журнала «Глянец». Адрес найдете сами?..
– Непременно!
– Если не придете, просто выкиньте визитку. И не тратьте свое и мое время. Желаю удачи.
– Я приду, – улыбаюсь. – Обязательно приду. Спасибо, Ида.