Сорок пять минут и несколько десятков вопросов спустя копы наконец-то нас отпустили.
Грабителя взяли под стражу, и мы с Джулс молча направились к метро, на соседнюю улицу. После подобного нападения большинство людей впало бы в ступор, но Джулс вела себя словно после прогулки по магазинам.
Я был не столь безмятежен. Я не только потратил час на полицейские допросы, но и пропустил остаток игры.
– Скажи, почему каждый раз, когда я влипаю в неприятности, в этом замешана ты? – процедил я сквозь зубы, когда вдалеке показалось метро.
– Я не виновата, что ты решил свернуть на эту улицу и слегка повеселиться вместо того, чтобы идти по своим делам, – парировала Джулс. – Я бы справилась.
Я фыркнул, яростно топая по ступеням. Можно было подняться на эскалаторе, но мне требовалось справиться с раздражением. Видимо, Джулс чувствовала то же самое, потому что шла рядом и бесила меня.
– Слегка повеселиться? Что за чушь? И честное слово, ничего веселого там не было. – Я дошел до турникетов и вынул бумажник. – Полицейским следовало арестовать и тебя. Ты опасна для общества.
– Кто сказал? Ты? – Она глянула на меня с презрением.
– Да. – Я холодно улыбнулся ей. – И все, кто имел несчастье с тобой столкнуться.
Ужасные слова, но из-за писем, долгой смены в больнице и общего экзистенциального кризиса во мне осталось мало великодушия.
– Боже. Ты… – Джулс с чрезмерным усилием приложила проездной к устройству. – Ужасен.
Я прошел через турникет следом за ней.
– Нет, ужасно твое чувство самосохранения. Следует давать грабителям то, чего они просят. – Чем больше я думал о случившемся, тем сильнее поражали и приводили в ярость ее действия. – А если бы ты не смогла его обезоружить? А если бы у него было другое оружие, о котором ты не знала? Черт подери, ты могла погибнуть!
Джулс покраснела:
– Прекрати на меня орать. Ты мне не отец.
– Я не ору!
Мы остановились под табло с расписанием – следующий поезд прибывал через восемь минут. На станции было пусто, не считая парочки, целующейся на одной из скамеек, и мужчины в деловом костюме в дальнем конце платформы, и достаточно тихо, чтобы я мог слышать яростный шум крови в собственных ушах.
Мы мрачно смотрели друг на друга, тяжело дыша от раздражения. Мне хотелось встряхнуть Джулс за то, что ей хватило глупости рисковать жизнью из-за чертова телефона и кошелька.
Да, она мне не нравилась, но это не значило, что я желаю ей смерти.
Во всяком случае, не всегда.
Я ждал очередной язвительной реплики, но Джулс отвернулась и замолчала.
Совершенно нехарактерно для нее, и это чертовски нервировало. Я не мог вспомнить, когда она в последний раз позволяла мне оставить за собой последнее слово.
Я резко выдохнул через нос, заставляя себя успокоиться и трезво взглянуть на ситуацию.
Независимо от моих чувств, Джулс – подруга Авы, и она только что пережила попытку вооруженного ограбления. Если она не чертов робот, то она не могла отнестись к произошедшему так равнодушно, как казалось со стороны.
Я искоса глянул на нее, разглядев сжатую челюсть и прямую, как стержень, спину. Выражение лица отсутствующее, даже слишком.
Мой гнев остыл, и я провел рукой по стиснутой челюсти. Мы с Джулс не поддерживали друг друга. Даже не желали здоровья, когда кто-то из нас чихал. Но…
Черт возьми.
– Ты в порядке? – резко спросил я. Я не мог не беспокоиться о ком-то после того, как он чуть не погиб, кем бы он ни был. Это противоречило не только моим врачебным убеждениям, но и просто человеческим.
– В порядке. – Джулс заправила волосы за ухо. Ее голос был ровным, но я заметил легкую дрожь руки.
Приливы адреналина – сумасшедшая штука. Вы становитесь сильнее и сосредоточеннее. Чувствуете себя непобедимым. Но как только эффект проходит и вы падаете обратно на землю, приходится иметь дело с последствиями – дрожащие руки, слабеющие ноги, тревоги, которые отступили лишь на короткий миг и готовы хлынуть обратно бешеным потоком.
Ставлю последний доллар – Джулс ощущает на себе последствия такого всплеска.
– Ты ранена?
– Нет. Я вырвала пистолет прежде, чем он успел что-то сделать.
Джулс напряженно пялилась перед собой, казалось, что она прожжет в стене дыру.
– Не знал, что в тебе скрывается суперсолдат. – Я попытался разрядить атмосферу, сгорая от любопытства о произошедшем. Полиция допрашивала нас по отдельности, поэтому я не слышал версию Джулс о том, как она обезоружила напавшего.
– Чтобы кого-то обезоружить, необязательно быть суперсолдатом. – Она наморщила нос. Наконец-то. Признак нормальности. – Когда-то я ходила на курсы самообороны. Там нас учили вести себя с грабителями.
Хм. Никогда бы не подумал, что она посещала курсы самообороны.
Прежде чем я успел ответить, подъехал поезд. Свободных мест не было, и мы стояли возле дверей, пока не добрались до Хейзелбурга, пригорода Мэриленда, где располагался кампус Тайера.
Мы с Джулс были ближайшими соседями, когда они с Авой жили вместе в последний год обучения, но теперь Ава переехала в город, а я снял новое жилье. В старом доме поселилось слишком много тяжелых воспоминаний.
Но Хейзелбург – городок небольшой, и мы с Джулс жили всего в двадцати минутах ходьбы друг от друга.
Мы вышли со станции и неосознанно зашагали в ногу.
– Не рассказывай о случившемся Аве или кому-то еще, – попросила Джулс, когда мы дошли до угла, где пора было разделиться – она налево, а я направо. – Не хочу их пугать.
– Хорошо. – Она права. Ава испугается, и нет никакого смысла тревожить ее из-за того, что уже случилось. – Ты точно в порядке?
Я уже почти предложил проводить Джулс до дома, но это было бы чересчур. Мы исчерпали лимит по обмену любезностями, и ее ответ стал тому подтверждением.
– Да. – Она с отсутствующим видом провела пальцами по рукаву пальто. – Не опаздывай к Аве в субботу. Понимаю, пунктуальность не входит в короткий список твоих достоинств, но постарайся прийти вовремя, это важно.
Сочувствие растворилось в приступе раздражения.
– Не опоздаю, – процедил я сквозь зубы. – Можешь не волноваться.
Я ушел прежде, чем она успела ответить, не попрощавшись. Джулс всегда все портит. Каждый. Чертов. Раз.
Возможно, ее колючесть – защитный механизм, только меня это не касается. Я не собираюсь снимать с нее слои, как в чертовых любовных романах, что так любит Ава.
Если Джулс хочет быть невыносимой, я имею полное право спастись от страданий, избегая ее общества.
Ветер щипал лицо и выл среди деревьев, подчеркивая тишину на улицах. Хейзелбург – один из самых безопасных городов США, но…
То, как дрожала рука Джулс, пока мы ждали поезд. Ее напряженные плечи. Бледная кожа.
Мой шаг замедлился.
Ты придаешь слишком много значения мелочам. Просто иди домой, парень.
Да, она одна в темноте, и что? Вряд ли с ней может что-то произойти, хоть она и притягивает неприятности.
Я закрыл глаза, не в силах поверить, что вообще обдумываю подобный поступок.
– Проклятье, черт подери, – выпалил я, остановился, развернулся и направился в сторону дома Джулс. Сжал челюсти, с каждым шагом злясь все сильнее.
Я злился на свою совесть – она пробуждалась в самые неподходящие моменты. Злился на Джулс за то, что она существует; злился на Аву за дружбу с Джулс; злился на коменданта общежития Тайера за то, что поселил их в одну комнату и обрек на дружбу много лет назад.
Судьбе нравилось надо мной шутить, и сильнее всего она позабавилась, когда привела в мою жизнь одну рыжую девушку.
Я догнал Джулс быстро. Держался достаточно далеко, чтобы остаться незамеченным, но достаточно близко, чтобы видеть ее. Яркие волосы и пальто облегчали задачу даже в темноте.
Я чувствовал себя полным придурком, но если бы она меня заметила, мы бы снова поссорились, а я слишком устал для этого дерьма.
К счастью, мы добрались до ее дома меньше чем за десять минут, и я расслабился, увидев в окнах свет. Похоже Стелла, еще одна подруга Авы и соседка Джулс, уже дома.
Джулс поднялась на крыльцо, полезла в сумку… и замерла.
Я снова напрягся и спрятался за деревом на случай, если она обернется, но этого не произошло. Джулс застыла на минуту.
Что, черт возьми, происходит?
Я уже собрался переходить улицу, решив, что Джулс в шоке или вроде того, когда она наконец снова ожила. Достала из сумки ключи, отперла дверь и зашла в дом.
Я протяжно, медленно выдохнул. В холодном воздухе образовалось крошечное белое облачко, и я прождал еще минуту, глядя на место, где стояла Джулс, прежде чем развернуться и пойти домой.