На третий день пребывания в «Йороне» я проснулась с мыслями о Розе, Эде и двух сестрах Ленни – Ракели и Мириам. Как бы я ни противилась, но они считали меня членом своей семьи. И, возможно, даже полюбили меня.
Как и я, Роза с Эдом потеряли сына. Да еще и внука. Может, на фоне такой огромной потери мое исчезновение было для них совсем небольшим огорчением, но меня мучила мысль, что я ушла не попрощавшись.
И вот, усевшись за стол из авокадо и поглядывая через окно на вулкан, я села писать письмо родителям Ленни.
Оно заняло не больше страницы. Мне хотелось сказать им спасибо за их доброту и за то, что у меня в жизни был Арло. Мне хотелось сказать им, что они замечательные родители и что Ленни очень любил их.
«Простите, что я даже не попрощалась с вами, – писала я. – Я просто не знала, что сказать. Мне нужно было убежать от всего, что напоминало бы мне о Ленни и Арло. Но обидеть вас я никак не хотела».
Я и сама знала, каково это, когда любимый человек уходит, не сказав последнее прости. И считала неправильным так поступать с другими.
Больше я ничего им не написала. Ни про автобус, ни про самолет, ни про лодку или что теперь я живу на берегу лазурного озера с видом на вулкан, а за окном над кустами тунбергии летают колибри, а в душе зияет дыра, которую ничем невозможно заполнить.
Роза поймет по штемпелю, что я нахожусь в другой стране, тем не менее я не оставила им обратного адреса.
Я не стала писать «до встречи», потому что это было бы неправдой. Я просто поблагодарила их за Ленни и за нашего с ним ребенка, которого мы собирались вместе растить. «Надеюсь, вы сможете простить меня». И ни слова больше.