Наутро следующего дня Виктор почти силой затолкал меня на переднее сидение своей машины. Мою тайоту оставил в гараже старого дома. Убедил, что сам вернётся за ней.
– Я устала от тебя! – огрызнулась я.
Виктор пристегнул меня, как непослушного ребёнка, и захлопнул дверь. Я успела отдышаться, прежде чем он занял водительское место.
– Оставь меня в покое! – с новым нажимом начала я. – Мне не нужна твоя опека!
– Вот как ты заговорила?!
– Ты мне не отец! – Этими словами я хотела уколоть его больнее, но он был сдержанным, как и всегда. Казалось, не существует чего-либо, что могло бы молниеносно вывести его из себя. Я же заводилась с полуоборота. И сейчас от моих слов больнее было только мне.
– Ты мне не дочь. Но моя любовь к тебе сильнее, чем любовь отца. Оттого и заботиться о тебе мне хочется больше…
– Не получится! Твоя роль изменилась, папочка, – последнее слово было сказано максимально раздражённо и язвительно.
Но Виктор лишь улыбнулся в ответ:
– Зато твоя роль всегда будет главной в моей жизни.
Я отвернулась к окну и закрыла глаза, как только он завёл машину. Уснула и открыла уже в городе, когда Виктор коснулся моего плеча:
– Мы приехали.
Я оглянулась по сторонам.
– Завтра у тебя встреча с психологом, – Виктор не смотрел на меня.
Его желание взять контроль в свои руки мигом вернуло меня в состояние бодрствования.
– Что?! Никуда я не пойду, ты знаешь!
– А ты знаешь, что я на руках тебя туда отнесу, если понадобится, – сощурился он и бросил в мою сторону короткий взгляд.
– Нахал! – прошипела я и вылезла из машины. – Верни мою тойоту на стоянку, – фыркнула в открытое окно.
– Завтра в девять утра она будет на месте ждать тебя.
Я поднималась до квартиры и бубнила себе под нос всевозможные ругательства в его адрес. В руках, прижимая к сердцу, я несла дневники, в которых надеялась найти ответы на свои вопросы. Если они – единственное, что поможет мне разобраться в этом кошмаре, в который превратилась моя жизнь, я изучу их от первого до последнего слова. Даже если придётся выучить старинные языки!
Когда я остановилась около квартиры, моё сердце застучало быстрее. Дверь была открыта. Все похожие моменты из фильмов ужасов пронеслись перед глазами… Я была уверена, что закрывала дверь, когда уезжала.
Я попятилась назад к лестнице, доставая телефон из заднего кармана, чтобы набрать Виктору. Дверь открылась, и на пороге показался Ян.
Я выдохнула.
– Боже мой, Ева! – Он бросился ко мне. – Почему твой телефон недоступен? Ты где была? – Ян прижал меня к себе.
От страха и напряжения я потеряла дар речи. К тому же мне было нечего ему ответить.
– Решила навестить старый дом…
Не совсем правда, но и не совсем ложь.
– Не думала, что ты вернёшься раньше, – сглотнула я.
– Ты была недоступна! – Ян по-прежнему обнимал меня.
Он не стал расспрашивать, почему у меня возникло внезапное желание навестить старый дом. Даже не поинтересовался, что за тетради в моих руках. Не спросил, с кем я ездила туда. Он просто был счастлив, что со мной всё в порядке.
А меня это раздражало. Может быть, это синдром молодой жены? Когда через несколько дней после свадьбы ненавидишь мужа так, будто вы прожили сто лет в браке? Может быть, это со временем пройдёт?
– Ева…
Ян лежал на своей половине кровати.
Я повернулась в его сторону.
– Куда хочешь поехать на наш медовый месяц?
– Зачем? – резко ответила вопросом на вопрос я.
– Прости?
– Мне кажется, в этом нет нужды…
Он замолчал. И меня накрыло чувством вины. Зачем я вышла за него замуж? Быть его женой, но оставаясь при этом в неведении, что Виктор мне неродной отец, мне было бы проще. Своим признанием Виктор всё испортил.
– Куда ты хотел бы поехать? – я осторожно нарушила тишину. Ту тишину, от которой мурашки бежали по коже: неужели каждый день моей семейной жизни будет таким?
– Туда, где тепло.
Я сконфуженно улыбнулась. Какой холод он сейчас имел в виду? Май выдался не самым холодным.
– Выбери сам. Мне, правда, неважно. Мне хорошо тут… – я задержала дыхание и солгала: – …с тобой.
Ян улыбнулся, коснувшись моего плеча губами. Его улыбка как будто бы говорила мне: «Я знаю, что ты лжёшь».
Исполнять супружеский долг, а в голове держать образ другого мужчины – ужасно. Это даже хуже измены… Когда Ян закончил, я подскочила и сбежала в ванную. Лишь бы не видеть его глаза, а точнее – любовь в них. Безответную.
Смывая прохладной водой отпечатки нелюбимых пальцев со своего тела, я бубнила самые изощрённые ругательства в свой адрес: изменщица, предательница, иуда, гиена, падшая женщина…
– Ева, твой телефон разрывается.
– Сейчас!
Я замолчала и выключила воду.
– Как мерзко… – выдохнула я.
Кутаясь в полотенце, вернулась в спальню. Обнажённый Ян стоял у окна с бокалом вина. Я посмотрела на него, но вспомнила другое тело… Он услышал мои шаги и обернулся:
– Тебе налить?
Я отрицательно мотнула головой и взяла телефон: два пропущенных от Виктора. Я не собиралась перезванивать. Экран загорелся и высветилось сообщение: «Приём в 9:45. Машина будет ждать у подъезда в 9. Не опаздывай». Я сцепила зубы. Следом пришло: «Не злись!» Я не собиралась ему отвечать.
– Кто такой настойчивый? – Ян указал взглядом на телефон.
Я не знала, что ответить. Выдохнула.
– Кое-кто не очень важный.
И снова солгала мужу. Хорошее начало семейной жизни.
Ян пожал плечами. Сделал вид, что ему было достаточно этого ответа.
В девять утра я спустилась на парковку: моя тойота стояла на своём месте. Я подошла к машине. Водительская дверь открылась, и показалось довольное лицо Виктора.
Я протянула открытую ладонь, чтобы он отдал мне ключи.
– Как мило с твоей стороны, – съязвила я.
Он смотрел на меня с улыбкой победителя.
– Присаживайся, – кивнул на переднее пассажирское сидение.
– Вот ещё! Ключи.
Я так и стояла напротив него с вытянутой рукой.
– Я отвезу, – не сдавался под моим взглядом он.
– Я не нуждаюсь в услугах личного водителя.
Виктор пожал плечами.
– Нахал! – Я залезла в машину, громко хлопнув дверью в знак протеста.
– Ты же в курсе, что это твоя машина?
Его как будто забавляла моя злость.
– Зато полегчало, – пробубнила я.
Мне хотелось задушить его. Прямо здесь. Прямо в эту минуту. Голыми руками.
– Ева, я не хочу тебе навредить. Анна моя хорошая знакомая. Она квалифицированный психотерапевт…
– Один приём, – спокойно перебила его я, отдышавшись и прогнав мысли о том, как мои ладони смыкаются на его шее.
– Посмотрим.
– Ты сейчас выйдешь из машины!
Мы выехали с парковки.
– На ходу? – усмехнулся Виктор.
Я озлобленно фыркнула в ответ.
– Она поможет разобраться… – не унимался он.
– Я не говорила, что мне нужна чья-то помощь.
– Нужна. И если ты сама этого не понимаешь, то я…
– То есть, ты любишь меня по-взрослому? – я перебила его, он не успел закончить мысль. Вопрос неконтролируемо слетел с моего языка.
Виктор запнулся.
– Ева…
– Нет, серьёзно. Может, ты мне дашь дельный совет: как вести себя в постели с человеком, когда все мысли о другом?
Я впервые была свидетелем, как Виктор потерял контроль над собой: резко свернул на обочину и затормозил.
Он молчал.
– Если ты и правда любишь меня, то как ты спал с Дианой? А как сейчас спишь с Лидией? – я добивала его словами.
Виктор смотрел перед собой, не поворачиваясь ко мне.
– Может быть, помощь Анны тебе нужна больше, чем мне?
Что-то во мне оборвалось, и я перестала молчать. Если бы меня в нынешнем состоянии вернуть к алтарю перед Яном, я бы уверенно сказала ему «нет».
– Ты не можешь судить другого человека, пока не наденешь его обувь и не пройдёшь его путь. Ты не можешь сомневаться в моей любви, потому что я люблю, как умею. Я страдал дольше тебя. У меня было время привыкнуть. – Его голос казался уверенным, но я видела, как напряглись вены на шее.
Он злился. На меня? Или на себя?..
– Я просто хочу понять тебя.
– Если бы я мог понять себя сам, – выдохнул Виктор.
Всю оставшуюся дорогу мы молчали. Я поглядывала на него из-под опущенных ресниц. Заметила, как напряжённо дёргались его скулы, будто он сдерживал там слова, что рвались наружу.
– Почему вы решили не говорить мне правду? – спросила я, когда Виктор затормозил на стоянке.
– Это было решение Дианы.
– Почему?
– Чтобы у тебя была настоящая семья? – вопросительно посмотрел на меня Виктор.
Он довёл меня до нужного кабинета и протянул ключи от машины. Я выставила ладонь, Виктор вложил туда ключи, а потом развернулся и ушёл. Мою руку всё ещё обжигало его прикосновение.
Спустя час я сидела в своей тойоте, опустив голову на руль.
Анне удалось расположить меня к себе. Вот только говорили мы не о призраке девушки, а о моих чувствах к Виктору. Я, конечно же, не называла имён. А она, конечно же, всё поняла.
Я впервые с кем-то чужим поделилась всем, что было у меня на душе. Выплакалась. Стало легче дышать, но не стало свободнее. Я почувствовала, как до того тугая верёвка на моих запястьях стянулась ещё туже.