Виктор выплюнул кофе обратно в кружку.
– Что, прости? – откашлявшись, переспросил он.
– Мне рассказала девушка-призрак, – невозмутимо, попивая свой кофе, повторила я.
Он отодвинул свою кружку в сторону и долго молчал, прежде чем сказать:
– Что ещё она тебе… рассказала?
– Её зовут Айви, а некоторые ответы я найду в дневниках Дианы.
Когда я назвала имя, Виктор вздрогнул.
– Ты знаешь, кто такая Айви?
– Не уверен, – он посмотрел мне в глаза, будто бы убеждаясь, не спятила ли я.
– Расскажи, что ты знаешь, – теперь и я засомневалась в ясности своего разума.
– Мне кажется, я уже слышал это имя раньше, – пожал плечами Виктор.
– Выходит, эта Айви вполне могла существовать… – предположила я.
– Ты знаешь, где могут быть дневники Дианы?
– Где угодно. Вполне возможно, что на дне озера, вместе с ней.
– Давай начнём поиски в доме, – предложил Виктор.
Я повернулась к нему:
– Не уверена, что могу принять твою помощь.
– Почему?
– Не могу сосредоточиться, когда ты рядом, – честно призналась я.
Рядом с Виктором я как будто была накачана сывороткой правды и всегда говорила ему то, что думала.
– Ты хочешь, чтобы я ушёл?
– Хочу, чтобы остался. Но лучше для нас обоих будет иначе.
– Нет, Ева. Не будет так, как ты хочешь. Не сегодня, – строго отметил он и поднялся, чтобы отнести в дом свою кружку и тарелку с блинчиками, к которым ни он, ни я не притронулись.
Никто из нас не хотел прикасаться к воспоминаниям о другой, прошлой и теперь чужой, жизни.
Наши поиски ни к чему не привели. Я не могла сосредоточиться, когда Виктор дышал мне в спину или случайно касался моей руки или плеча. Я вздрагивала и отскакивала, как от огня. Чем он думал, когда ехал за мной? Надеялся, что я поддамся искушению? Не поддамся. Он прекрасно знал мой характер, а я прекрасно знала его. Он никогда не возьмёт меня силой, но будет делать всё, чтобы я пошла на поводу у своих эмоций.
Мы обыскивали дом и оба очень устали. От жары и напряжения между нами. Виктор ушёл в душ, а я вернулась на веранду. Присела на ступеньки и отчаянно всматривалась в даль. Кого я хотела там увидеть?
Но та, чей силуэт я искала в расплывчатом горизонте, стояла за моей спиной. Я лишь вздрогнула, когда поднялась и обернулась, почти налетев на неё. Отступила на несколько шагов назад.
Она впилась в меня серыми глазами. Стеклянными. Холодными. Злыми.
– Хочешь, я расскажу тебе, каково было ему, когда ты страдала от любви, ещё не зная, что он не твой отец? – заговорила Айви. Она шептала, но я отчётливо слышала её голос. Будто бы он звучал в моей голове.
– Нет… – Отвечали мои губы, но подсознание думало иначе. И она слышала моё подсознание, слышала мои мысли.
– Он твоё проклятье, Ева. Не ты его яблоко. Он твой искуситель. Он погубит тебя. Тебе не выбраться из этой ямы…
– Ева?!
Я открыла глаза и увидела испуганное лицо Виктора.
– Где она? – растерянно произнесла я, приподнимая голову.
– Кто? – Он поцеловал меня в лоб. Меня затрясло от прикосновения его влажных губ. – Как же ты напугала меня!
Виктор помог мне принять вертикальное положение и, придерживая за талию, отвёл в комнату. В ту комнату, которая была их с мамой спальней. Усадил меня на ту кровать, в которой сплетались в одно целое их тела́. Кровать, куда я – маленькая босоногая девчонка – запрыгивала посреди ночи, втискиваясь между ними, и засыпа́ла, прижимаясь к его груди…
– Ева! – Рука Виктора застыла на моей щеке. – Что происходит?
Я подняла на него глаза и заметила за его спиной её. Айви отрицательно мотала головой из стороны в сторону. Я больше не могла прятать эмоции за маской силы и бесстрашия. Почувствовала, как по щекам покатились слёзы. Виктор прижал мою дёргающуюся голову к своей груди.
Его футболка уже насквозь промокла от моих слёз, а я всё никак не могла успокоиться.
Я отстранилась от него и огляделась по сторонам. Айви исчезла. Остались только мы. Я. Он. А между нами наше общее прошлое.
Виктор отпаивал меня каким-то травяным чаем. Плакать уже было нечем. Я просто молчала, сжимая в ладонях чашку как хрустальный шар, который должен был ответить на мои вопросы.
Что мне сказать Виктору? Что призрак предостерегает меня от него? Что я верила призраку… Что я тоже смотрела на него и видела своё самое низкое падение?
Мы не сможем быть счастливы. Даже если сбежим на другую планету.
– Расскажи мне всё, – Виктор забрал чашку и поднял мою голову за подбородок.
Я не отводила взгляд и не убирала его руку.
– Тебе только кажется, что ты поверишь в это…
– Мне придётся поверить. – Его настойчивость вмиг улетучилась. Он убрал руку от моего лица, но продолжил смотреть в глаза. – Мне было страшно за тебя, Ева. Если бы я вышел на минуту позже, ты бы упала и ударилась виском. Это чудо, что я успел подхватить тебя! Ты опять видела её, ведь так?!
– И слышала.
– Слышала?.. – сглотнул Виктор.
Я была спокойна, даже дыхание вернулось в норму после затянувшейся истерики. Либо Виктор снова действовал на меня лучше любого успокоительного, либо на этот раз мои эмоции уравновесил его чай.
– Может…
– Мне пора обратиться к психиатру? – продолжила за него я. Но слишком спокойно. И это спокойствие меня напугало. Как затишье перед бурей. – Зачем ты приехал следом? Думал, я сдамся? Думал овладеть моим телом на этой кровати? – Я подскочила и указала рукой на кровать, которая отчего-то стала такой огромной. Как и комната.
– Успокойся! – Виктор подскочил вслед за мной.
Комната начала вращаться. Наверное, из-за того, что я резко встала. Почувствовала, как кровь прильнула к лицу, в ушах зазвенело. Руки задрожали. Я успела заметить испуганное лицо Виктора, а потом снова отключилась.
Мне тринадцать лет. Я ещё слишком юна, чтобы понимать, что такое ревность. Но я почувствовала этот резкий укол в сердце, когда вернулась домой и застала их разгорячённых. Она сидела на полу, прикрываясь серой простынёй, которую наспех стянула с незаправленной кровати. Он с неприкуренной сигаретой в зубах наклонился за коробком спичек. На балконе. Голый. Розовый закат как нельзя кстати подходил его смуглому телу.
Я застыла в дверях их комнаты, как будто вросла в пол и не могла сделать и шага. Они меня ещё не заметили. Он поднял спички, закурил и обернулся. Ничего не сказал. Смотрел мне прямо в глаза.
В то мгновение я осознала, что ревную его. Своего отца. К своей матери.
Я пришла в себя и опять увидела его глаза. Подняла руку и прикоснулась к его щеке.
– Не сон… – выдохнула я.
– Ты второй раз за день напугала меня до чёртиков!
– Знаешь, когда поняла, что люблю тебя не как отца? – улыбнулась я, не обращая внимания на его перепуганный вид. – Мне было тринадцать лет. Я вернулась домой и застала вас после… – сглотнула и продолжила: – Мама сидела на полу, закутавшись в простыню. Ты стоял на балконе и курил. Голый.
Он смутился.
– Я приревновала тебя.
– Не было причин… – Виктор рассеянно отвёл взгляд, его плечи вздрогнули.
Я усмехнулась.
– Тогда у нас ничего не было.
Я задержала дыхание.
– Это был первый раз, когда я не захотел её. И… – Виктор замолк. Медленно повернулся ко мне, мы снова оказались лицом к лицу. – …я ведь не понимал тогда, была ли это реальная ты или продолжение видения.
– Ты хочешь сказать…
– Ева, мне тяжело об этом вспоминать. Давай не будем… Пожалуйста!
Он умоляюще смотрел на меня, надеясь, что я прекращу этот разговор. Но в моей голове было слишком много вопросов без ответов.
Я так и не убрала свою ладонь с его щеки. Рука как будто намертво приклеилась к нему.
– Ты сказал ей?
– Она до последнего ничего не знала…
– Почему она так поступила?
– Иногда мне кажется, что она обманула всех нас. Что она жива.
– Если бы, – тихо сказала я. Но мне иногда само́й казалось, что мама не утонула. Прошло семь лет после несчастного случая на озере. Если бы она была жива, то нашла бы способ связаться с нами. Со мной. Мы были очень близки…
– Ева, тебе надо показаться доктору.
– П…
– Нет, не психиатру! – перебил меня Виктор. – Ты дважды за двадцать четыре часа потеряла сознание. Это ненормально. Меня это тревожит.
– Я перенервничала.
– Нет, перенервничал тут я! А ты была очень даже спокойная и умиротворённая.
– Хорошо, я запишусь на обследование головы, – с сарказмом ответила ему и убрала свою руку, но до сих пор чувствовала тепло его кожи на ладони.
– Поспи. У нас ещё есть завтра, – Виктор поднялся и подошёл к двери.
– На что?
Прошли секунды, прежде чем он ответил. А мне казалось, он нарочно продлевал молчание. Чтобы я словила себя на мысли, что хочу нарушить все границы. Хочу быть той, кто кутается в простыни после жаркого и пленительного секса с ним.
– На поиски призрачных дневников.
Виктор вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Но я чувствовала, что снова не одна. Помимо неизвестного мне призрака, эту комнату разрывали постыдные мысли и запрещённые желания. Я повернулась в сторону того самого балкона. Опять вспомнила его обнажённое тело. И его растерянный взгляд.
Тогда он просто не знал, реальна я или всего лишь его фантазия.