Ровно как и я не знала, реальна ли она – девушка на балконе. Я всё ещё сомневалась в её существовании. Не верила своим глазам. Может, Виктор был прав, и мне пора обратиться к специалисту. Может, мои галлюцинации – симптом какого-нибудь заболевания.
Она смотрела на меня уверенно и сдержанно. Сейчас она молчала, и я засомневалась, слышала ли я её тогда.
– Слышала, – ответила на мой незаданный вопрос Айви.
Я вздрогнула от её голоса в своей голове. Медленно поднялась и вышла на балкон, схватилась за железную перекладину обеими руками.
– Зачем ты всё это делаешь? Мне так до палаты с мягкими стенами недалеко…
– Тебе пора всё узнать.
– Не проще ли тебе всё рассказать мне, а не ждать, пока я докопаюсь до истин?
Я разговаривала с ней на равных, будто она была человеком. Так ли протекает одна из стадий шизофрении?
– Я говорила тебе, что часть правды ты узнаешь из дневников.
– Но я даже не знаю, где мне их искать!
– Ты не искала. Ты была занята им! – В её словах проскользнул упрёк. – Я слышала все твои мысли и желания…
– А он тут причём?
– Он вечный камень преткновения!
– Что?
– Дневники на самом видном месте! – ответила Айви, а потом исчезла.
Рассерженная я вернулась в комнату. Разве, чёрт возьми, может всё это быть реальным? Расправив руки в стороны, я опустилась на кровать, прочувствовав каждый свой ноющий позвонок. Мне хотелось поскорее погрузиться в сон, а завтра убраться отсюда. Чем я только думала, когда сломя голову неслась в прошлое.
Я открыла зажмуренные до этого глаза и замерла. Дневники на самом видном месте. Квадрат в углу потолка был сдвинут. Я была почти уверена, что найду там дневники. Медлила я не дольше секунды, а потом подскочила и стала придумывать варианты, как добраться до нужной зоны. Потолки в доме были высокими, и если я стану на стол, всё равно не достану до того квадрата даже кончиком пальцев.
Виктор застал меня, кряхтящую, как курица-наседка на яйцах, и усердно тянущуюся рукой к потолку. При этом я стояла на стуле, который стоял на стуле, стоящем на столе.
– Ты в своём уме?!
– Если бы я начала падать, испуганная твоим внезапным появлением, ты бы успел меня поймать? – фыркнула в ответ.
– Не хочу знать, что ты там забыла. Слезай оттуда! – скомандовал он.
– Дневники! – простонала я. Мне почти удалось отодвинуть плитку дальше и дотянуться рукой глубже.
– Слезай, – спокойнее повторил Виктор. – Я схожу за стремянкой.
Я повиновалась и спустилась прямо в его объятия.
– Как безрассудно, Ева! – Виктор недовольно убрал руки с моей талии.
Я ничего не ответила ему. Потому что то, что я хотела сказать, было не к месту. И никогда не будет «к месту» между нами.
Виктор вышел и через минуту вернулся со стремянкой. Молча отодвинул в сторону моё шаткое сооружение, подставил лестницу и полез к квадрату сам.
– Э-э-э… – я недовольно возразила ему.
– Тебе безопаснее быть на земле, – это было сказано тоном, которому мне не захотелось перечить.
Я молча наблюдала, как он поднялся до самого верха, просунул руку в открытое углубление, и как изменилось его лицо, когда его рука на что-то наткнулась.
Я испуганно вжалась спиной в холодную стену:
– Они… там?
– Кажется, там действительно что-то есть, – он вытянул из чёрной дыры что-то увесистое и поднёс к свету.
Это была стопка старых потрёпанных тетрадей, перевязанных вместе бечёвкой.
Виктор спустился с лестницы. Я подскочила к нему и выхватила из рук находку.
– Мне хочется спросить, как поиски завели тебя туда, но я боюсь твоего ответа.
– Айви подсказала, – спокойно сказала я. Мой взгляд был прикован к дневникам.
Виктор оставил меня на ночь одну в их с мамой спальне, хоть ему это далось с трудом – он тоже хотел узнать тайны Дианы. Я пообещала, что всё расскажу утром.
Конечно же, я не спала всю ночь, листая страницы старых тетрадей. Казалось, они принадлежали маме: многое было написано её почерком. Но некоторые страницы были не её авторства. Часть из написанного я не понимала, часть повергла меня в ужас.
Теперь я сомневалась, что исполню обещание, данное Виктору. Пусть хоть у кого-то из нас останутся хорошие воспоминания о Диане…
«Никогда бы не подумала, что смогу убить своего ребёнка. Это звучит так ужасно… Но чтобы сохранить свою семью, я обязана пойти на это. Я знаю».
Это было первое, что мама записала в дневник. До этого я пролистывала старые мятые страницы с непонятными мне текстами. Я даже не представляла, на каком языке это было написано. И как яркая вспышка – абзац, вписанный маминой рукой. Мои руки, вместе с дневниками в них, задрожали.
Айви не заставила себя долго ждать. Присела рядом, мрачно посмотрев на тетради.
– Это же неправда? – Мой голос прозвучал неуверенно.
– Правда, – тихо ответила она.
– Ты… ребёнок Дианы, которого она убила?
Айви не ответила, лишь взглядом указала на дневники.
Я продолжила читать.
«Того ли ребёнка я убила? Кажется, я совершила ошибку. За которую поплачусь своей жизнью».
После следующих строк дрожали не только руки. Я вся дрожала, как лист, который вот-вот сорвётся с ветки от сильного ветра. Только в комнате не было ни дуновения. Казалось, мир вокруг замер.
Первым моим порывом было сжечь этот бред. Я перевернула на самую последнюю страницу: «Я больше так не могу! Она забирает его у меня!»
И всё. Ни слова больше.
Я посмотрела на Айви:
– Речь о Викторе?
– И о тебе…
– Я ничего не понимаю! Ты говорила, что здесь будут ответы, а тут только больше вопросов…
– Потому что ты не хочешь понимать! Не хочешь принимать. Диана больше всего в жизни любила его. А тебя… тебя она боялась…
– Но почему?
Я была на грани срыва, проклятые тетради отшвырнула в сторону и закрыла лицо руками.
– Потому что ты опасность.
Дверь открылась, и вошёл Виктор. А Айви исчезла.
– Так и знал, что ты не уснёшь.
Напрасно я отворачивалась и прятала заплаканное лицо. Он задержал свою ладонь на моей щеке и грустно улыбнулся:
– Ты расскажешь мне, что там написано?
– Тебе лучше не знать.
– А тебе лучше не тащить этот груз в одиночестве, – он медленно опустился рядом.
– Если бы ты раньше сказал мне, что я тебе неродная дочь! – не знаю зачем, но я произнесла это вслух. И как-то легче стало дышать.
– Ничего бы не изменилось, Ева. Людям не понять нашей любви.
– Я, видимо, не человек. Потому что о каких-то «людях» ты беспокоишься, а обо мне нет.
Виктор ничего не ответил на это, лишь прижал меня к своей груди. Я слышала, как быстро билось его сердце под тонкой футболкой.
– Если ты сейчас не отпустишь меня, я сорву её с тебя, – смело выдохнула я. Сделала бы я это? Вряд ли. Но чем дальше он находился от меня, тем проще мне было совладать с собой.
Он быстро отстранился.
– Это просто страсть, Вик. Однажды мы переспим и успокоимся, – я хотела проверить его реакцию. И мне удалось воззвать к эмоциям.
– Нет, Ева! Нет. Я люблю тебя. Люблю! – прорычал он.
Я усмехнулась.
– Но ты знала это? Это было жестоко с твоей стороны.
– Женщины, которым не позволяют любить открыто, на многое способны. Жестокость – меньшая из зол.
Виктор промолчал. Зато мне ответила Айви:
– Женщина, чей отец сам дьявол, руководит всеми жестокостями мира и не поскупится на изощрения, чтобы достигнуть желаемого.
Я уже привыкла к её неожиданному появлению и даже не вздрогнула.
Кого она имела в виду? Себя? Диану? Меня?..