Две недели пролетели, как миг. И этот миг был самым прекрасным в жизни! Анечка исписывала стихами уже вторую тетрадь. Витька относился к девочке по-доброму, как к сестрёнке, но девушку в Ане в упор не замечал. Это, конечно, было понятно, но весьма грустно. Аня предприняла попытку переломить ситуацию и привлечь внимание макияжем и более взрослым видом. Одна из подружек была старше на два года и уже кое-что смыслила в этой теме, к ней Аня и пришла за помощью. Стащив у мамы синие тени и розовую помаду, подруга раскрасила девочку, как индейца-Ассинибойна перед битвой, но между собой они это назвали – «обучение тонкостям макияжа». Действовали по принципу «чем ярче, тем лучше», максимальная концентрация цвета была успешно достигнута, и Анюта пошла сражать всех новым образом. Наверное, поговорку «Красота – страшная сила», придумали как раз в тот день. Когда девочка зашла домой со слегка высокомерным и самоуверенным видом (видимо, волшебное действие чудо-помады), с голубыми красками чуть ли не до самых бровей и губами, намеренно накрашенными больше контура, Васька с Витькой чуть не покатились со смеху. Но тщательно старались сдерживаться, чтоб не обидеть девочку. Еле выдавив «Кажется что-то в тебе изменилось», парни вышли курить в подъезд и там уже расхохотались от души. Ну спасибо, что не в лицо, Аня бы не пережила такой реакции любимого. А вот мама оказалась менее тактична и выдала всё, что думала о макияже, его неуместности до совершеннолетия и горе-мастерстве. На резонный вопрос девочки «А как же я научусь к восемнадцати мастерски краситься, если сейчас нельзя?», мама выдала резкое «Никак! Поумничай ещё!». Аня расплакалась от обиды и недоумения. Витя, увидев плачущую девочку быстро сообразил, что случилось. И стал успокаивать, приговаривая: «Анют, ты очень-очень красивая! Мне кажется просто, что к твоей естественной красоте яркие цвета не совсем подходят, прячут её, отвлекая внимание на себя! Анют, ну не расстраивайся». Ах, только ради этих слов, она бы повторила всё тоже самое снова, включая нагоняй от мамы. ОН сказал, что красивая!!! Витя сказал, что она красивая!!! За спиной расправились крылья и краски вокруг моментально стали ярче, жизнь наполнилась смыслом и целью! «Погоди, Вить, вот увидишь, какая стану через четыре года» – подумала девочка и радостно умчалась в ванну смывать косметику.
Мама, пользуясь вовремя случившейся влюблённостью, эксплуатировала дочку по дому, делегировав бытовые обязанности полностью. Аргумент был железо-бетонный: «Если любишь, докажи» и с этими словами вручалась гора вещей мальчишек в стирку. А следом утюг и гладильная доска. Больше всего Аня ненавидела гладить рубашки, но ради любви она хоть год бы это делала, лишь бы ребята не уезжали…
Отпуск незаметно подошёл к концу. Анюта навсегда сохранила образ этого красавца-моряка на пороге, который стал частью семьи. Плакать в момент прощания хотелось невыносимо, но ещё больше хотелось, чтобы ОН её запомнил сияющей и красивой. Аня улыбалась тому светлому чувству, что вошло в дом вместе с сослуживцем брата. Витя аккуратно обнял девочку на прощание, потрепал по голове и сказал: «Не скучай, Анют, всё будет хорошо!». Захлопнулась дверь, так неожиданно и резко, как последняя глава книги с надписью "продолжение следует". Это был первый урок в жизни девочки, обучающий справляться с неопределённостью. С ней можно или бесконечно бороться, тратить много сил, но определённее не станет. Или принять всё, как есть, без требования пожизненных гарантий. Девочка зашла в свою комнату. На мгновение показалось, что-то важное безвозвратно оборвалось. Упав на кровать, Анюта разрыдалась, такую острую грусть она ощущала впервые. По щекам струились слёзы, подушка становилась всё мокрее, лежать на ней было уже не приятно. Сердечко сжалось и кровоточило. Слёзы казались неиссякаемыми, но со временем основной поток схлынул. Когда всхлипывания прекратились, Анюта достала тетрадь и стала выводить аккуратным почерком:
"Не скучай, всё будет хорошо!"
Подмигнул мне Витя и ушёл.
Сердце ты моё забрал с собой,
Показав мне и любовь, и боль.
Знай, что буду ждать тебя всегда,
Ты –маяк в ночи, в пути звезда!
Даже в шторм, среди свинцовых туч,
Для меня ты – яркий солнца луч!
…
***
Годом ранее на корабле Ваське повезло трижды: с командиром, распределением и сослуживцами.
Командир спокойный и умный мужчина, с военной выправкой и правильными чертами лица. Он не упивался данной властью, не заставлял красить море в синий и подобрал отличного снабженца на свой большой десантный корабль. Когда к ним переводили ребят на учения с других БДК, те неизменно поражались, как тут кормят! Готовили по-домашнему вкусно, никогда не жалели добавки. Непонятно, как снабженец Иван Иванович умудрялся доставать продукты в таком количестве и качестве! Складывалось ощущение, что он не просто не ворует, а ещё и доплачивает из своего кармана, чтобы хорошо накормить моряков. Особенно сильным становилось это впечатление после рассказов с соседних кораблей про овсянку, как сопли, и суп с одиноко дрейфующей в тарелке картохой. Там для офицеров и моряков готовили отдельно. У них же был общий котёл и этим всё сказано.
Первая встреча будущих друзей произошла в каюте. Встретились Василий с Японского моря, Виктор с Чёрного моря и Магомед с Каспийского моря, которое на самом деле было озером. Ребят назначили рулевыми, это самое малочисленное отделение – три человека на корабль. И так как моряки распределялись по каютам по отделениям – парни оказались втроём, живя супер-комфортно, по сравнению с теми же мотористами, которые были вынуждены слушать хор из десяти-пятнадцати храпящих сослуживцев.
Единственным минусом должности рулевого было служить в командной рубке, то есть у начальства под носом. Особо не расслабиться, стульчик не давали, приходилось стоять в боевой выправке несколько часов. Зато, когда ходили тренироваться в хвостовой отсек (навык на случай неисправности руля) – это была настоящая лафа! Двигатель грохотал так, что невозможно услышать собеседника, если не орать во весь голос. Зато никто не стоял над душой и всегда была возможность сладко выспаться. Рулёжка непосредственно двигателем начиналась только по поступающим сигналам морзянки и занимала не так много времени. Лопасти на таких учениях поворачивались вручную, меняя курс огромого корабля.
Вася с Витей были уже знакомы по учебке, а вот третьим в каюте ребят оказался Магомед – полтора метра упёртости и силы воли. Магомед не признавал никаких авторитетов, был уверен, что нужно жить честно, и стоял на своём до победного, если ситуация противоречила представлениям о справедливости. А в эти представления никак не укладывались различия между новобранцем и старослужащим. Упёртый дагестанец никак не понимал, зачем терпеть издевательства и унижения со стороны «дедов». Кто дал им право считать себя лучше других? Всевышний всех создал равными, хоть и разными.
В первый же день прибытия на корабль Магомеду выпал шанс довольно чётко обозначить эту позицию. Время на принятие душа было определено и ограничено. Специально обученные люди нагревали воду и открывали подачу горячей воды. В другое время была только холодная. На корабле служили сто моряков. Душевых леек было от силы двадцать. Частенько требовалось подождать, когда душ освободится. Отстояв в очереди, Магомед встал под приятные горячие струи воды и, как говорится в армии, «приступил к водным процедурам». Не успел он намылить мочалку, как рядом раздалось: «Эй, дух, ну-ка отошёл!». Сзади стояли трое старослужащих, которые привыкли без ожиданий забирать привилегию быть чистым у «молодых».
Горец удивлённо приподнял бровь:
– Почему я должен отходить? Я ещё купаться не закончил.
– Ты что, тупой? – оскалился «дед» и замахнулся… Но как обманчив оказался этот невысокий паренёк! Это было частой ошибкой спаринг-партнёров – недооценивать его из-за роста, считая лёгкой добычей. Живя в горах, конкуренция между мальчишками не угасала ни на минуту, горский дух требовал продемонстрировать, что ты сильнее, ловчее, целеустремлённее других. Проиграть в драке было не зазорно, а вот проявить трусость – печать на всю жизнь. Дрались почти каждый день. Интернета не было, развлекались, как могли. «Каждый взрослый горец – это чудом выживший мальчишка». Смысл этой фразы становился предельно понятен, если увидеть, как пацаны возвращались со школы. Каждая гора требовала на себя залезть. Каждая опасная тропинка требовала по ней пройти. Каждое неловко брошенное слово требовало драки. Скорость реакции и точность удара оттачивались с детства. А благодаря своему росту, Магомеду приходилось драться в два раза чаще, чем другим. Он никогда не отступал, никогда не боялся и всегда был готов доказывать кулаками, что все равны и никто не может его унижать. Часто, видя его второй раз, у мальчишек уже не возникало мысли снова с ним подраться, ну разве что только в случаях, когда казалось, что силы примерно равны.
Поэтому легко уклонившись от удара «деда», горец нанёс прямой в голову и в корпус, попав как раз в солнечное сплетение. У противника перехватило дыхание. Магомед поинтересовался, хочет ли тот добавки и увидев отрицательное мотание головы, с этим же вопросом обратился к двум его спутникам. Те стояли с круглыми глазами и в полном замешательстве, в их голове такого развития событий не было, и они не знали, как быть. Поступив на службу, они подчинялись «дедам», мечтая об их дембеле больше, чем о своём, потому что с демобилизацией старослужащих желанная власть переходила к ним, и можно было отыгрывать накопленную злость на молодых. Наконец-то они дождались своего "звёздного часа"и стали теми, кому подчиняются другие. Но Магомед такую схему не признавал и вот они стояли в нерешительности, взвешивая варианты:
а) Вступиться за друга (а он настолько сильно друг, чтоб получить люлей вместе?)
б) Ретироваться, сделав вид, что не особо-то и хотели мыться.
Вокруг собралось человек пятнадцать голожопых зрителей, реакция была бурной и смешанной – от выкриков подбадривающих Магомеда и призывающих не останавливаться, до недоумения в глазах служивших подольше. Новобранцы восхищались этим смелым парнем, пошедшим против дедовщины, но в то же время немного переживали за него. Старослужащие не понимали, что делать. Но всех объединяла мысль «А что, так можно было?».
Несмотря на окружавшую толпу и явное падение рейтинга в глазах сослуживцев, тройка старослужащих начала отступать.
– Ещё раз подойдёте ко мне, я вас за борт выброшу. – сказал спокойно Магомед. Никто не сомневался, что предупреждение реально, несмотря на комичность картины со стороны. Метр с кепкой, абсолютно голый, кидает угрозу вслед троим крепким ребятам. Но после случившегося, в первую очередь в глаза бросался уже не рост, а рельефные мышцы и несгибаемая уверенность в глазах.
Было удивительно, что у парня совсем не зашкаливал адреналин, не было возбуждённого состояния после драки, лишь абсолютное спокойствие, будто только что зашёл в душевую. Парень не переживал за то, что будет дальше. Не переживал, что эта система его сломает или что противников окажется больше или они будут сильнее. На всё воля Всевышнего – твёрдо знал Магомед и жил в уверенности, что Аллагъ заботится о нём и всё делает на благо. Любой поворот судьбы принимался спокойно, с пониманием, что всё к лучшему. Сегодня парень поступил, как считал нужным – отстоял своё право быть наравне с другими матросами. Год призыва он считал несущественным в этом вопросе – это же, как лотерея, родиться на год раньше или позже. Драку тоже начал не он, и в целом был готов объяснять свою позицию на словах и мирно продолжить мыться, но противник сделал свой выбор. Магомед не сомневался в правильности реакции – если не поняли по-человечески, на языке силы он тоже хорошо говорил. И в следующий раз поступил бы так же, по справедливости. А ещё он мельком заметил, как парень из его каюты стоял наготове ввязаться в драку, но не вмешиваясь. «Хороший сосед, надо узнать его получше» – подумал Магомед и с удовольствием встал обратно под горячий душ победителя.
Когда Витя с Васей вернулись в каюту, полтора метра упорства лежало на заправленной кровати, закинув ноги на железную спинку. В уголке губ торчала спичка – привычка с детства, только раньше это был колосок травы, который Магомед пожёвывал, когда пас барашек. Он любил это занятие – бродить целый день по горам, наслаждаться видами и свободой, лежать в сочной траве и любоваться небом, задумчиво покусывая стебелёк. Спичка возвращала его в то задумчивое безмятежное состояние. Работа была не сложной. Главное контролировать барана ведущего стадо, потому что все остальные будут в точности повторять за ним действия, даже если тот прыгнет в обрыв. Барашки были тупыми и предсказуемыми – такими создала природа. Поэтому основная задача чабана – оберегать главного барана от внезапного испуга, иначе вся отара может пропасть.
Увидев Магомеда, ребята тут же стали обсуждать случившееся.
– Ну ты могёшь! – с уважением присвистнул Васька – А не боишься, что они теперь мстить будут?
– Ну будут и будут, ещё раз наваляю. Мне, кстати, показалось, ты тоже к драке был готов?
– Конечно! Терпеть не могу, когда несколько на одного нападают.
– Сойдёмся. – Сказал Магомед и крепко пожал руку.
– Вы сами-то откуда? И звать как?
– Василий. Можно Вася. Почти местный, из Владивостока.
– Виктор. Можно Витя. С другого конца страны, из Крыма.
– Магомед. Можно Магомед. Дагестан, всю жизнь в горах, а тут на море занесло. Ну хорошо, хоть не в подлодку.
– Слушай, а Магомед и Мага – не одно и тоже?
– Я, конечно, могу быть тем ещё магом, но такое сокращение не катит.
– Мага из Дага!
– Леее, тормозите да. Я с вами пока что драться не хочу.
Ребята весело рассмеялись.
Парни с удовольствием узнавали друг-друга, рассказывали про свои малые родины: какое красивое и прозрачное море у Вити, какие высокие и суровые горы у Магомеда, какой солнечный и многообразный город у Васи. Японское, Черное и Каспийское моря встретились в одной каюте и с первого же дня стали океаном.
«Деды», конечно, решили наказать зарвавшегося новобранца, чтоб другим было не повадно. На следующий день после ужина, его поджидали человек десять.
– Ну что, чурка, кажется ты не понял правила.
– До одного места мне ваши правила, а вот за «чурку» я тебе нос сломать могу.
– Ты чего такой борзый?! Чурка! Давай объя… – Магомед не дал закончить фразу и резко нанёс удар по обещанному носу. Он сразу понял, что происходит и что арифметика тут сильно против него, поэтому намеревался сразить как можно больше противников, пока есть силы. Тогда остальные либо испугаются и не полезут, либо сегодня будет его очередь на вопрос офицера отвечать «Упал на лестнице».
Сзади послышалось «Наших бьют!», и он понял, что противников даже больше, чем казалось. С ещё большим упорством и скоростью он стал наносить удары тем, кто стояли ближе. Вопреки ожиданиям, рядом появились Виктор с Василием и ввязались в драку вместе с другом. Время в такие моменты искажается, было сложно сказать, сколько прошло с начала до момента, когда все «деды» корчились на полу. Вокруг снова ликовали зрители и с восхищением присвистывали. А заодно запоминали лица тех, с кем лучше не связываться.
Внезапно появился дежурный офицер и строгим тоном требовал объяснений.
– Что тут происходит?
Тишина…
– Рядовой! Доложить обстановку! – рявкнул офицер, смотря на Витю.
– Товарищ капитан второго ранга, докладываю: поскользнувшись на вымытом полу упал и получил повреждение лица. – громко отрапортовал парень.
– Вы, так понимаю, тоже поскользнулись? – обратился офицер к одному из дедов, который с трудом встал, но стойка "смирно"никак не давалась из-за боли.
– Так точно, товарищ капитан второго ранга!
Капитан еле сдерживался, чтоб не расхохотаться в голос. Картинка была комичная и необычная: десять побитых старослужащих с печальным видом и три дерзких новобранца, которые пошли против признания дедовщины. Интересный сериал намечается. В новеньких чувствовался стержень, что вызывало уважение и притупляло желание их наказывать. Ну что же, будем следить за развитием событий. «Не переключайтесь».
– Рааазойтись! – скомандовал офицер и все послушно отправились кто в медпункт, кто умыться.
Лучше всяких слов говорят действия, особенно в мужской дружбе. Больше с парнями никто связываться не хотел – стало очевидным, что дерутся они отлично и стоят на своём до конца. С ними теперь старались не пересекаться в конфликтах. Поэтому вместо активного противодействия, оставалось лишь философствовать. Как-то вечером, друзья размышляли, откуда пошла «дедовщина» в советской армии?
– Смотря старые фильмы про Великую Отечественную, такое представить вообще невозможно! – возмущался Васька.
– Это точно! У нас тоже ничего похожего нет в горах. – поддержал Магомед.
– Я думаю, причина в уголовниках. – вдруг заявил Витя.
– Они-то тут при чём?
– А вам такие устои не напоминают жизнь «по понятиям»?
– Хмм…
– В шестидесятые же объявляли большую амнистию из-за демографического кризиса. И снизили требования к новобранцам. Какое-то время в армию набирали бывших заключённых. Видимо, в больших количествах, раз их порядки так укоренились.
– Почему же офицеры такое допускали?
– Ну, во-первых, «стучать – это западло». Во-вторых, офицерам, видимо, так проще. Какой-никакой, а «порядок», «деды» часть их обязанностей взяли.
– Да уж… Что же должно произойти, чтобы это изменилось…
– Либо люди должны поумнеть в общей массе, либо случится что-то ужасное в связи с издевательствами в армии и тогда станут строго следить и наказывать непосредственно офицеров, которые это допускают.
– Вить, а ты что имеешь ввиду под тем, что «люди должны поумнеть»?
– Ну смотри, римский философ Цицерон говорил: «Раб мечтает не о свободе, а о своих рабах». И спустя две тысячи лет эта фраза по-прежнему актуальна.
– Слушай, а правда! Лучший надсмотрщик – это бывший раб. «Дедовщина» – это прям наглядный пример!
– Да, люди с рабской психологией мечтают о власти, а потом упиваются ею, вместо того, чтобы использовать во благо. – Первый курс гос.университета неплохо отточил мышление Вити, зря всё же бросил.
– И получается, что наши «деды» в своё время терпели унижения в надежде на то, что потом отыграются на салагах. И так из призыва в призыв…
– Не кисло мы им подпортили систему, да же?
Друзья расхохотались и в очередной раз порадовались, что повезло служить вместе!
В крепкой дружбе первый год армии пролетел весело и незаметно. Расставаться не хотелось, ребята звали Магомеда в гости к Васе, но тот твёрдо решил поехать домой. Весь год горец копил деньги на авиабилеты, чтобы успеть увидеть родных на другом конце страны. Никогда в жизни он не расставался с ними на так долго! Постоянно приходили посылки с вкусной горской едой: солёный сыр, курага, курдюк, сушёное мясо, урбеч – привкус дома не забывался! Но ведь это не сравнить с тем, чтобы обнять отца и мать вживую! Мама наверняка накроет стол, на котором не будет свободного места, приготовит фирменные чуду, курзе, хинкал! Какие же у неё золотые руки! Соберутся братья, любимая сестрёнка, и, быть может, он даже увидит Мадину, в которую влюблён ещё со школы. Магомед улетал в сладком предвкушении. Вася с Витей уезжали во Владивосток, с неменьшей радостью. "Мадина"их, конечно, не ждала, но домашнего уюта и тепла тоже хватало для хорошего отпуска.
***
По возвращении из отпуска, друзей ждал неприятный сюрприз – Витьку переводили на Балтийское море. Без объяснения причины и точного адреса. Толком даже не дали времени на прощание… Так Василий и Магомед остались вдвоём.