Колокольный звон. Странная дребезжащая мелодия, проникала в тело вибрацией в каждой клеточке тела.
Мужчина устало потёр лицо. Он ещё не привык к тому, что ночью здесь светло, как днем. Свет проникал в не зашторенные окна кельи, мешая уснуть.
Пора на утреннюю молитву. Александр совершенно не знал молитв, но послушно поднял с твёрдой постели своё тело.
Решение отправиться в монастырь он принял сам. Боясь загнуться от боли или свалиться в другую крайность, имя ей безумие.
Прошлое лето пошатнуло веру во всё светлое и человеческое в нём самом, оставив скулить и биться в судорогах израненную душу.
На север он поехал не просто так. Александр хотел убраться, как можно дальше от тёплого приморского городка и от воспоминаний, что голодными псами жрали душу изнутри.
Нет он так и не излил свою душу никому, никто не отпустил его грехов, да и как рассказать весь тот ужас участником которого он стал?
Мужчина поплескал воды в лицо из стоящего в углу рукомойника и взбодрился.
Обстановка кельи была довольно аскетичной. Небольшая тумба, кровать стол, да стул и рукомойник. Послушников в этом монастыре было не так много. Потому ему повезло жить в келье одному.
Колокольный звон, что пробудил Александра, был этаким будильником. Он призывал на утреннюю мольбу.
Натянув тёмную длинную рубаху, подпоясался кожаным поясом. Мужчина посмотрел на себя в осколок зеркала, который приладил, наверное, его предшественник. Он сильно оброс. Раньше стильная бородка приняла довольно неопрятный вид. Глаз, в который попал мелкий осколок идола, так и не пришёл в норму. Белок, залитый кровью пугал окружающих. Потому он раз за разом надевал повязку, от чего лицо принимало довольно загадочный, но не менее пугающий вид.
Люди здесь, послушники, монахи которых было совсем немного, были довольно дружелюбны, но в большинстве своём замкнуты, неся каждый свою ношу и послушание, всё же сторонились угрюмого мужчины. Он пришёл в послушание совсем недавно был молчалив и загадочен.
Трудники, что не были обременены обетами, лишь послушание, активно обсуждали загадочного послушника, рисуя в голове трагичную любовь, или бандитскую перестрелку. А может он и вовсе шпион, что решил спрятаться под крылом церкви, которой совсем не важно твоё прошлое, если ты готов работать на её благо.
Александр быстрым шагом вошёл в помещение большой каменной церкви, в которой батюшка уже зачитывал начало молитвы, благословляя всех присутствующих на ежедневный труд.
Потом был завтрак, его тоже можно было назвать аскетичным, но Александру было всё равно, он уже некоторое время подряд не чувствовал вкуса вовсе. Механически пережевывая кашу на воде в прикуску с куском темного черствого хлеба, немного возмущались простоте пищи лишь трудники, но хватало одного строгого взгляда Батюшки, чтоб завтрак продолжался в тишине.
После завтрака трудники, послушники и монахи их было три на весь монастырь, расходились по своим послушаниям.
Церковь это целый, обособленный от внешнего мира социум. Который обеспечивает себя сам. Кто бы что, не говорил, а в монастыре не было тех самых карикатурных Батюшек с крестом на огромном пузе с хитрыми глазками и сальной бородой до пупа.
Монастырь место что даёт кров и пищу любому страждущему, но с пометкой, кто не работает, тот не ест. Потому и было много трудников, большинство из них, были откровенно маргинальной внешности. Приближалась осень, бомжи с окрестных деревень тянулись в лоно церкви в надежде обрести кров и переждать лютую северную зиму под крышей общих келий.
Послушники же, люди решившие отринуть мирское и если не стать монахами, то понять способны ли на это.
Каждый нёс своё послушание, кто-то рубил дрова, заготавливая их в преддверии холодной зимы, кто-то ухаживал за урожаем, который уже почти весь дозрел. Другие делают заготовки, стараясь сохрани плоды, овощи и ягоды на долгий срок. Работы в монастыре было много. Люди разгибали спину не раньше обеда, а после снова отправлялись трудиться и так до вечерней молитвы.
Сегодня Александр трудился в огромной теплице. Собирая помидоры и перцы, они были яркие и сочные на вид. Он собирал зрелые овощи в корзину и подвязывал лоскутками хрупкие стебли, где это требовалось, чтоб недозрелые овощи не обломились.
Собрав ещё одну плетёную корзину, мужчина вышел из теплицы, которая была в некотором отдалении от жилых помещений монастыря.
Его внимание привлекла собака, которая тащила большую розовую кость. Сама собака ничего особенного из себя не представляла, невысокая, худая с разодранными ушами, имела непонятный серо-бурый окрас, обычная дворняга. Что же так напрягло?
Мужчина продолжал всматриваться в собаку и не усмотрев ничего подозрительного присмотрелся к кости, розовая, свежая значит. Тяжёлая и большая, на ней остались коричневыми клоками куски мяса, похожа на большую берцовую…
Глаза расширились, мужчина поднялся и пошёл навстречу собаке.
Та, увидев приближающегося мужчину зарычала, но кость из пасти не выпустила. Начала пятиться, суставной частью пропахивая мягкую землю, только-только оставленную отдыхать после сбора урожая моркови.
Увидев, что мужчина продолжает приближаться и понимая, что не унесёт добычу, псина выпустила кость и зарычала громче, оголяя в оскале, поломанные в некоторых местах клыки.
Мужчина продолжал двигаться навстречу ощеренному кобелю и не выдержав напряжения собака кидается в бой. Со всех сил что были силы она сжала клыкастую пасть на протянутой было в сторону добычи руке.
Молниеносный удар по голове псины, что хрустнуло. Собака взвизгнула и упала на бок. Высунув язык, активно дышала, заглатывая воздух открытой пастью. Ещё через пару минут, глаза животного помутнели. Животное перестало дышать и затихло навсегда.
Александр, чертыхаясь перевязывал сочащуюся кровью правую руку, сильно погрызла тварюга. Хорошо ему сегодня дали лоскуты для перевязки помидор.
Он поднял с земли кость, точно. Большая берцовая человеческая кость. Тогда, где остальное тело? Не ужели свежую могилу разрыла? Пригляделся к оставшимся коричневатым кускам мышц, что крепились к головке кости. Волосы на затылке зашевелились. Эту кость объела не собака. Плоть была срезана ножом. Где же тогда остальные части тела? Собака вроде бежала со стороны леса.
Он оглянулся на дохлую псину и отшатнулся.
Рядом с собакой, вывалившей бледно-розовый язык из пасти, сидела маленькая девочка в желтом платье. Её глаза были голубыми-голубыми и полными слез. Она потыкала пальцем в покрытый шерстью собачий бок.
– Дядь? Ты зачем убил собачку? Ты тоже хочешь эту кость? – она в упор с обвинением смотрела на растерянного мужчину, который совершенно не умел общаться с детьми и сейчас совершенно не знал, что ответить на такой щекотливый вопрос.
– Я не хотел убивать собаку… – Начал оправдываться ставший недавно послушником майор. – Это, произошло случайно, она меня больно укусила. – Он показал девочке руку, замотанную лоскутами разного цвета, с них продолжала сочиться кровь. – Потому я её и ударил. Я не знал, что она умрёт…
– А кость тебе зачем? Мясо с неё уже съели, оставил бы собаке! – девочка строго смотрела на ошарашенного мужчину.
– Как съели? – Позади мужчину, со стороны леса взлетела пулей в небо ворона и глухо закаркала, послушник обернулся на шум, когда повернулся к девочке обратно, той уже не было.
Убежала? Так быстро? Он огляделся по сторонам, но от присутствия девочки с милыми пшеничными кудряшками не осталось и следа.
Вновь пригляделся к кости, которую так и не выпустил из руки во время разговора с девочкой, а веди что-то в её словах есть.
Тело наполнял ледяной ужас, неужели кто-то съел человека? И куда он с этой информацией? Паника поднимется. А с собакой правда не хорошо получилось. Надо хоть закопать псину.
На ужин мужчина так и не попал. Вернулся только к вечернему молебну. Спрятав кость от глаз людей в целлофановом пакете.
Если где-то неподалёку убили человека, пусть с этим разбирается местная полиция.
Он дождался пока закончится вечерняя служба и усталые люди вяло переговариваясь покинут церковь.
Оставшись наедине с Батюшкой Александр протянул тому пакет, предварительно оглянувшись, точно ли все покинули здание.
– Кость? Что ты хочешь этим сказать Александр? – Батюшка видимо за день устал не меньше послушников и не понимал пантомимы нового послушника, который второй раз подошёл к нему с момента принятия в обитель.
– Кость человеческая, отбил у собаки. Скорее всего в лесу оставшиеся останки. – Александр говорил, опустив голову, видимо, когда собака бросилась на него повязка слетела, открывая залитый кровью глаз.
– Может это от коровы? А ты такое говоришь! – Возмутился мужчина в рясе.
– Не от коровы, я бывший оперативник убойного отдела. Это точно человеческая кость. Судя по тому, что она розовая, мясо с этой кости сняли недавно. Надо обращаться в полицию, где-то в лесу тело. Нельзя допустить, чтоб зверьё растащило. – Александр сурово посмотрел на мужчину, тот отшатнулся.
– Ну полицию, так полицию…