В комнате было жарко натоплено. Каминная труба аж гудела от созданной огнём тяги.
Я, к большому ужасу, обнаружила, что лежу совершенно голой под тонюсеньким покрывалом, которое не скрывает ни малейшего изгиба моего исхудавшего за время путешествия к Излаумору тела.
– Шёлк из Иттероса, – неверно расценил мой интерес к покрывалу новоявленный жених. И добавил: – Будущая королева тиульбов достойна жить в роскоши.
В зажиточных домах Долины иттеросский шёлк висел в домах в качестве занавесок, так что меня, скорее, удивило, что он считает этот не такой уж и редкий материал роскошью.
Я стыдливо натянула покрывало до самого подбородка, чтобы не сверкать хотя бы обнажёнными плечами.
– Не волнуйся, Иммериль, – засмеялся он, – всё, что требуется, я уже разглядел.
Святые отцы-веды! Да сколько ещё жизнь будет меня испытывать этими постоянными унижениями?
– Меня зовут Айволин Дегориан, как ты уже догадалась. Именно ко мне ты так долго добиралась столь опасным путём. Прости, но появление двух крупных отрядов аторхов рядом с нашей твердыней и Долиной стало полной неожиданностью для всех. С остальными опасностями Борх должен был справиться без особенных затруднений.
Пока он произносил это, у меня было время как следует его рассмотреть.
Король был крепким и, насколько я могла предположить, высоким, как и те тиульбы, которых я уже знала. Наверное, это было отличительной чертой их народа.
В воображении, маясь от безделья в тёмном «курятнике» на колёсах, я так часто рисовала себе малоприятное и грубое лицо, какое обязательно должен был иметь «хитрый простолюдин», как его назвал отец, что была уверена: так оно и будет.
Стеснённое положение добавляло этому образу всякий раз, когда я думала о суженом, ещё и ряд других неприятных черт. В итоге жених мой по ожиданиям должен был быть немногим красивее аторха, старым и обязательно дурно пахнуть.
Конечно, спрашивать у сопровождающих о пригожести Дегориана было бы верхом глупости и потерянного достоинства.
Однако настоящая внешность Айволина привела меня в замешательство. Вопреки моей разбушевавшейся фантазии, он был достаточно молод, имел мягкие черты лица, волосы средне-русого цвета, остриженные коротко. И честно было бы признать, что он был привлекателен. Для многих женщин наверняка он был привлекателен. Я же незаметно потянула воздух ноздрями, чтобы уловить доказательство правоты своих изначальных представлений, но ничего не ощутила. В голове зрели вопросы, которые хотелось бы прояснить.
– Могу я задать два вопроса? – сказала я, приподнявшись на локтях с подушки, потому что задавать вопросы лёжа было крайне неловко. И тут же смиренно улеглась назад: шёлк из Иттероса – ужасно скользкая штука.
Дегориан склонил голову в знак одобрения.
– Килиан Борх жив?
– Первый вопрос, который мне задаёт невеста, – и связан с другим мужчиной? – Айволин поднял бровь, выказывая раздражение.
А ведь я не имела в виду ничего предосудительного, кроме беспокойства за человека, благодаря которому осталась жива на этой дороге.
– Однако, не самое приятное, что может быть, – протянул он, но всё же ответил: – Жив. Второй вопрос? Если про Ворона, то он живее всех живых.
– Нет. Если бы аторхи разорвали меня в дороге или я бы, к примеру, замёрзла насмерть… Вы бы выполнили свои обязательства перед Долиной?
Айволин сцепил руки замком на коленях и покрутил головой, словно разминая шею.
Для меня эта пауза уже сама по себе послужила достаточным ответом. Значит, благородства ожидать от короля тиульбов было напрасным. Я отвернулась к окну, большей свободы движений позволить себе не могла.
– Уговор был таков, – произнёс он наконец. – Я женюсь на принцессе Дивеллона, и тиульбы гарантируют свою помощь Священным Землям. Свадьбы пока ещё не было.
Стало больно и тревожно. Лучше бы он оказался старым уродливым аторхом, но однозначным и честным в своих действиях и обещаниях, чем человеком с лисьими глазами на приятном лице.
– Значит, после свадьбы мне и умирать можно? – вырвалось у меня с негодованием.
– Приятно было побеседовать. – Дегориан поднялся, оставив мой возглас без ответа. – Мы договаривались на два вопроса. Встретимся за ужином.
Мне послышался запах кожи от ножен и ремня и слабый аромат древесного мыла, который возник, когда он вставал. Ничего неприятного, за исключением первого впечатления, осадком упавшего в душу.
Дегориан вышел, я осталась одна в комнате и сделала глубокий вдох, собираясь на выдохе хорошенько проплакаться, но в дверь постучали и, не спрашивая разрешения, вошли.
Перед глазами возникла женщина в тёмном длинном платье с убранными в низкий пучок тёмными волосами. В руках у неё была одежда для меня, она тут же заговорила:
– Меня зовут Тара, я слежу за многими вещами и порядком в Твердыне Излаумор. Если вам что-то нужно, вы всегда можете обратиться. Позвольте помочь вам одеться…
– Тара, – быстро произнесла я, чувствуя, что ноздри уже предательски подрагивают. – На половину шааза оставь меня одну.
– Но…
– Быстрее! – крикнула я почти зло. – И в следующий раз жди разрешения, чтобы войти.
Тара поджала губы и вышла, громко топая ногами в тяжёлых башмаках.
Я же с чистой совестью излила в рыданиях весь испуг, разочарование, обиду на жизнь и дикую боль от обмороженных рук и ног. Сейчас бы ведовские мази и микстуры: унять боль и успокоиться. Вереск велела вовсе забыть о слезах. Наверное, когда-нибудь это у меня получится.
Когда Тара постучала вновь, я сидела на постели уже с сухими глазами.
– Это платье для ужина, – пояснила она, расправляя нечто незамысловатого кроя и тяжёлой ткани на кровати. – С волосами тоже пока я вам помогу. В Твердыне сейчас немного женщин. Король приказал сыскать вам какую подходящую девушку из ближних деревень для компании и помощи. А пока что я буду. Тем более пока пальцы ваши не зажили.
Тара, хоть и не выказывала дурного отношения, мне не нравилась. Да и всё в этой комнате мне не нравилось. Тёмное дерево во всей мебели, чёрный, закопчённый камень в отделке стен, если можно эту кладку назвать отделкой. Ни малейшего стремления приукрасить этот примитивный и чересчур простой быт. Небольшое окно, пропускающее так мало света, что всё время живёшь в сумерках.
Платье, что она мне принесла, больше ощущалось как доспех. Плотное и закрытое спереди, оно слишком открывало спину сзади. Доспех, в котором нельзя поворачиваться к врагу спиной.
– Так принято у вас? – поинтересовалась я, указав на это Таре.
– Только у высокородных жён, – с готовностью ответила та.
– Но я ещё девица.
– Вы уже невеста.
Она аккуратно коснулась моих волос щёткой и не удержалась – потрогала прядь пальцами.
– Тара, мне бы их вымыть…
– Не сейчас. – Она сделала скорбное лицо. – Такая густота не высохнет к ужину, даже у камина. В обеденном зале всегда прохладно. А король не примет опоздания. Он обещал показать вас вельможам. Я заплету вам косу.
В полумраке свечей и отблесков камина отражение в зеркале показало чужую меня. Строгость тёмного платья, как оказалось, непривычным образом подчеркнула белизну кожи и редкий цвет волос. А фигура из болезненно-худощавой стала выглядеть очень изящной.
– Оно идёт вам даже больше, чем… – начала говорить, но прикусила язык Тара. – Я провожу вас в обеденный зал.
Ещё и платье с чужого плеча!
– Чем кому? – Я не стала делать вид, что не заметила эту оговорку.
Но Тара вообще перестала разговаривать со мной. Ноги пострадали меньше, чем руки, но всё равно шаги давались мучительно. К концу третьего коридора я стала позволять себе держаться за стены, то и дело прикрывая глаза.
– Ещё немножечко, – сочувственно приговаривала женщина, но помочь ничем не могла. – Вам бы отлежаться ещё немного. И что на него нашло? Молчу, молчу, – добавила она себе под нос.
Обеденный зал, как и всё, что я успела увидеть в Излауморе, отличался аскетичностью убранства. За длинным столом сидели с пару десятков мужчин и всего несколько женщин в платьях, подобных моему. Айволин сидел во главе его, переодетый в свежую рубаху и без кольчуги, на голове его красовалась узкая золотая корона с редкими острыми зубцами. Место подле него пустовало. Мне же отведён был стул на противоположном конце стола, напротив его величества.
Стоило лишь войти в зал, как взоры всех разом устремились на меня. Дегориан первый же впился в меня взглядом так, что по спине – то ли от холода, то ли от этого взгляда – пробежала вереница мурашек. И всё то время, пока я очень медленно и осторожно ступала по каменному полу к своему стулу с высокой деревянной спинкой, ни один человек не опустил глаз. Должно быть, я для них была чем-то вроде чудной диковины, а чувства достоинства и такта тиульбам были незнакомы.
Одно лишь немного скрасило этот момент: Борх был здесь же. Я не сразу поняла, что человек с ободранным носом и повязкой на голове – это он, но когда признала всё же, стало чуть легче: хоть одно знакомое лицо среди толпы чужаков.
– Соратники мои. – Дегориан поднялся. – Прошу приветствовать мою невесту, дочь владыки Священных Земель и Долины Сиреневых Роз Иммериона, Иммериль, принцессу Дивеллона.
Присутствующие разом встали и коротко наклонили головы. Я наклонила голову в ответ. И задумалась: садиться ли мне первой или ждать, пока король сядет? В Долине женщинам полагалось занимать места первыми.
Но Дегориан первым плюхнулся на стул и милостиво повелел:
– Приступайте к трапезе!
Тогда уж мне пришлось садиться почти одновременно с остальными.
Есть, не привлекая к себе внимания неуклюжими действиями, я не могла, поэтому ограничилась лишь тем, что двумя ладонями аккуратно брала кубок и отпивала иногда лёгкий хмельной напиток на меду и хлебе.
Но как только ужин вошёл в самый разгар, двери зала оглушительно стукнули, и дробь быстрых шагов эхом отзвучала по полу. Статная светловолосая женщина, одетая в мужскую одежду, уверенно прошагала мимо меня, подвинула спинку стула, пустовавшего рядом с королём, и села.
Стук приборов в одно мгновение смолк. И я заметила, как по лицу Дегориана пробежала тень. Женщина же, ничуть не смущаясь, уставилась на меня и стала разглядывать, склонив набок голову. Я подняла глаза и посмотрела на неё открыто, стараясь выглядеть безмятежно и не выдать волны смятения, что уже вовсю разливались в душе.
Она была старше меня, но имела яркую красоту: фигурный изгиб губ, чуть вздёрнутый нос и, самое притягательное, уверенный взгляд. В нём без труда читалось, что в Излауморе она привыкла чувствовать себя полноправной королевой.
– Вот какая, значит, невеста у нас! – проговорила нахальная незнакомка с лёгкой улыбкой. – Такая хорошенькая, такая маленькая!
– Айна, сегодня тебя здесь быть не должно. – Король поднял бровь, сделав вид, что увлечён разрезанием куска мяса в тарелке на множество маленьких кусочков. Как я успела заметить, по тому, как поднималась эта бровь, можно было судить о степени его неудовольствия.
– А почему? – наигранно воскликнула та. – Почему обычно я здесь, на этом месте, – она стукнула ладонью по спинке своего стула, – а сегодня вдруг мне нельзя и поужинать с друзьями?
– Айна, все разговоры потом. Сейчас выйди, – процедил с угрозой в голосе Айволин, в конце фразы перейдя во что-то, больше похожее на рык.
Я же сидела как натянутая струна, уже не понимая, куда направить взгляд.
– Хорошо. – Айна осушила кубок одним глотком, поднялась со стула и медленно пошла вдоль стола.
– А что вы вдруг не смотрите на меня теперь, а? – спрашивала она мужчин и женщин, что были здесь. – Ты, Дьолин, почему не сказал, что у нас гости? Или ты, Мирвин? Килиан, ну ты-то куда? А, я забыла, ты её и привёз… Малость подрали тебя аторхи, а лучше б убили!
– Айна! – Король стукнул по столу кулаком.
– Ухожу! Потому что противно мне с вами здесь быть…
Она медленно и грациозно покинула зал, напоследок распустив пышные, но не особенно длинные золотые волосы по плечам и выкрикнув:
– Не сиреневые! Не принцесса! Виновата!
Хлопнула дверь. Повисла напряжённая тишина.
– Ужинаем! – сказал Айволин и первым вернулся к тарелке.
Спустя пару мгновений он бросил приборы на стол, пробормотав какое-то ругательство, поднялся из-за стола, вынудив всех сделать то же самое, и размашистыми шагами покинул зал.
Всем было очевидно, что король тиульбов Айволин Дегориан, только что провозгласивший меня своей невестой, отправился догонять светловолосую женщину в мужских штанах по имени Айна.
Физическая боль сыграла на этот раз со мной положительную шутку. Мне больно было лишний раз удивляться и слишком много размышлять, например, о том, зачем ему вообще сдалась принцесса Дивеллона и каково же будет моё и без того унылое положение здесь после замужества.