В комнате было жарко натоплено. Каминная труба аж гудела от созданной огнем тяги.
Я к большому ужасу обнаружила, что лежу совершенно голой под тонюсеньким покрывалом, которое не скрывает ни малейшего изгиба моего исхудавшего за время путешествия к Излаумору тела.
– Шелк из Иттероса, – неверно расценил мой интерес к покрывалу новоявленный жених. И добавил. – Будущая королева тиульбов достойна жить в роскоши.
В зажиточных домах Долины иттеросийский шелк висел в домах в качестве занавесок, так что меня скорее удивило, что он считает этот не такой уж и редкий материал роскошью.
Я стыдливо натянула покрывало до самого подбородка, чтобы не сверкать хотя бы обнаженными плечами.
– Не волнуйся, Иммериль, – засмеялся он, – все, что требуется, я уже разглядел.
Святые отцы-веды! Да сколько еще жизнь будет меня испытывать этими постоянными унижениями?
– Меня зовут Айволин Дегориан, как ты уже догадалась. Именно ко мне ты так долго добиралась столь опасным путем. Прости, но появление двух крупных отрядов аторхов рядом с нашей твердыней и Долиной стало полной неожиданностью для всех. С остальными опасностями Борх должен был справиться без особенных затруднений.
Пока он произносил это, у меня было время, как следует его рассмотреть.
Король был крепким, и, насколько я могла предположить, высоким, как и те тиульбы, которых я уже знала. Наверное, это было отличительной чертой их народа.
В своем воображении, маясь от безделья в темном курятнике на колесах, я так часто рисовала себе малоприятное и грубое лицо, какое обязательно должен был иметь “хитрый простолюдин”, как его назвал отец, что была уверена, что так оно и будет.
Стесненное положение добавляло этому образу всякий раз, что я думала о суженом, еще и ряд других неприятных черт. В итоге жених мой, по ожиданиям, должен был быть немногим красивее аторха, старым и обязательно дурно пахнуть.
Конечно, спрашивать у сопровождающих о пригожести Дегориана было бы верхом глупости и потерянного достоинства.
Однако настоящая внешность Айволина привела меня в замешательство. Вопреки моей разбушевавшейся фантазии он был достаточно молод, имел мягкие черты лица, волосы средне-русого цвета, остриженные коротко. И честно было бы признать, что он был привлекателен. Для многих женщин, наверняка, он был привлекателен. Я же незаметно потянула воздух ноздрями, чтобы уловить доказательство правоты своих изначальных представлений, но ничего не ощутила. В голове моей зрели вопросы, которые хотелось бы прояснить.
– Могу я задать два вопроса? – сказала я, приподнимаясь на локтях с подушки, потому что задавать вопросы лёжа было крайне неловко. И тут же смиренно улеглась назад: шёлк из Иттероса ужасно скользкая штука. Дегориан склонил голову в знак одобрения.
– Килиан Борх жив?
– Первый вопрос, который мне задает невеста, и связан с другим мужчиной? – Айволин поднял бровь, выказывая свое раздражение.
А ведь я не имела в виду ничего предосудительного, кроме беспокойства за человека, благодаря которому осталась жива на этой дороге.
– Однако, не самое приятное, что может быть, – протянул он, но все же ответил. – Жив. Второй вопрос? Если про Ворона, то он живее всех живых.
– Нет. Если бы аторхи разорвали меня в дороге или я бы, к примеру, замерзла насмерть… Вы бы выполнили свои обязательства перед Долиной?
Айволин сцепил руки замком на коленях и покрутил головой, словно бы разминая шею.
Для меня эта пауза уже сама по себе послужила достаточным ответом. Значит, благородства ожидать от короля тиульбов было напрасным. Я отвернулась к окну, большей свободы движений позволить себе не могла.
– Уговор был таков, – произнес он, наконец. – Я женюсь на принцессе Дивеллона, и тиульбы гарантируют свою помощь Священным Землям. Свадьбы пока еще не было.
Стало больно и тревожно. Лучше бы он оказался старым уродливым аторхом, но однозначным и честным в своих действиях и обещаниях, чем человеком с лисьими глазами на приятном лице.
– Значит, после свадьбы мне и умирать можно? – вырвалось у меня с негодованием.
– Приятно было побеседовать, – поднялся Дегориан со своего места, оставляя мой возглас без ответа. – Мы договаривались на два вопроса. Встретимся за ужином.
Мне послышался запах кожи от ножен и ремня и слабый аромат древесного мыла, которые возникли, когда он вставал. Ничего неприятного, за исключением первого впечатления, осадком упавшего в душу.
Дегориан вышел, я осталась одна в комнате и сделала глубокий вдох, собираясь на выдохе хорошенько проплакаться, но в дверь постучали и, не спрашивая разрешения вошли.
Перед моими глазами возникла женщина в темном длинном платье с убранными в низкий пучок темными волосами. В руках у нее была одежда для меня, она тут же заговорила:
– Меня зовут Тара, я слежу за многими вещами и порядком в Твердыне Излаумор. Если вам что-то нужно, вы всегда можете обратиться. Позвольте помочь вам одеться…
– Тара, – быстро произнесла я, чувствуя, что ноздри уже предательски подрагивают. – На половину шааза оставь меня одну.
– Но…
– Быстрее! – крикнула я почти зло. – И в следующий раз жди разрешения, чтобы войти.
Тара поджала губы и вышла, громко топая ногами в тяжелых башмаках.
Я же с чистой совестью излила в рыданиях весь свой испуг, разочарование, обиду на жизнь и дикую боль от обмороженных рук и ног. Сейчас бы ведовские мази и микстуры! Унять боль и успокоиться. Вереск велела вовсе забыть о слезах. Наверное, когда-нибудь это у меня получится.
Когда Тара постучала вновь, я сидела на постели уже с сухими глазами.
– Это платье для ужина, – пояснила она, расправляя нечто незамысловатого кроя и тяжелой ткани на кровати. – С волосами тоже пока я вам помогу. В Твердыне сейчас немного женщин. Король приказал сыскать вам какую подходящую девушку из ближних деревень для компании и помощи. А пока что я буду. Тем более, пока пальцы ваши не зажили.
Тара, хоть и не выказывала дурного отношения, мне не нравилась. Да и все в этой комнате мне не нравилось. Темное дерево во всей мебели, черный закопченый камень в отделке стен, если можно эту кладку назвать отделкой. Ни малейшего стремления приукрасить этот примитивный и чересчур простой быт. Небольшое окно, пропускающее так мало света, что все время живешь в сумерках.
Платье, что она мне принесла, больше ощущалось, как доспех. Плотное и закрытое спереди, оно слишком открывало спину сзади. Доспех, в котором нельзя поворачиваться к врагу спиной.
– Так принято у вас? – поинтересовалась я, указывая на это Таре.
– Только у высокородных жён, – с готовностью ответила та.
– Но я еще девица.
– Вы уже невеста.
Она аккуратно коснулась моих волос щеткой и не удержалась и потрогала прядь пальцами.
– Тара, мне бы их вымыть…
– Не сейчас, – сделала она скорбное лицо. – Такая густота не высохнет к ужину, даже у камина. В обеденном зале всегда прохладно. А король не примет опоздания. Он обещал показать вас вельможам. Я заплету вам косу.
В полумраке свечей и отблесков камина отражение в зеркале показало чужую меня. Строгость темного платья, как оказалось, непривычным образом подчеркнула белизну кожи и редкий цвет волос. А фигура из болезненно худощавой стала выглядеть очень изящной.
– Оно идет вам даже больше, чем… – начала говорить, но прикусила язык Тара. – Я провожу вас в обеденный зал.
Еще и платье с чужого плеча!
– Чем кому? – я не стала делать вид, что не заметила эту оговорку.
Но Тара вообще перестала разговаривать со мной. Ноги пострадали меньше, чем руки, но все равно шаги давались мучительно. К концу третьего коридора я стала позволять себе держаться за стены, то и дело прикрывая глаза.
– Еще немножечко, – сочувственно приговаривала женщина, но помочь ничем не могла. – Вам бы отлежаться еще немного. И что на него нашло?… Молчу, молчу, – добавила она себе под нос.
Обеденный зал, как и все, что я успела увидеть в Излауморе отличался аскетичностью убранства. За длинным столом сидело с пару десятков мужчин и всего несколько женщин в платьях, подобных моему. Айволин сидел во главе его, переодетый в свежую рубаху и без кольчуги, на голове его красовалась узкая золотая корона с редкими острыми зубцами. Место подле него пустовало. Мне же отведен был стул на противоположном конце стола, напротив его величества.
Стоило лишь войти в зал, как взоры всех разом устремились на меня, Дегориан первый же впился в меня взглядом так, что по спине, то ли от холода, то ли от этого взгляда пробежала вереница мурашек. И все то время, пока я очень медленно и осторожно ступала по каменному полу к своему стулу с высокой деревянной спинкой, ни один человек не опустил глаз. Должно быть, я для них была чем-то вроде чудной диковины, а чувства достоинства и такта тиульбам были незнакомы.
Одно лишь немного скрасило этот момент: Борх был здесь же. Я не сразу поняла, что человек с ободранным носом и повязкой на голове это он, но когда признала все же, стало чуть легче: хоть одно знакомое лицо среди толпы чужаков.
– Соратники мои, – поднялся Дегориан со своего места, – прошу приветствовать мою невесту, дочь владыки Священных Земель и Долины Сиреневых Роз Иммериона, Иммериль, принцессу Дивеллона.
Присутствующие разом встали со своих мест и коротко наклонили головы. Я наклонила голову в ответ. И задумалась: садиться ли мне первой, или ждать, пока король сядет? В Долине женщинам полагалось занимать места первыми.
Но Дегориан первым плюхнулся на свой стул и милостиво повелел:
– Приступайте к трапезе!
Тогда уж мне пришлось садиться почти одновременно с остальными.
Есть, не привлекая к себе внимания неуклюжими действиями, я не могла, поэтому ограничилась лишь тем, что двумя ладонями аккуратно брала кубок и отпивала иногда легкий хмельной напиток на меду и хлебе.
Но как только ужин вошел в самый разгар, двери зала оглушительно стукнули, и дробь быстрых шагов эхом отзвучала по полу. Статная светловолосая женщина, одетая в мужскую одежду, уверенно прошагала мимо меня, подвинула спинку стула, пустовавшего рядом с королем, и села.
Стук приборов в одно мгновение смолк. И я заметила, как по лицу Дегориана пробежала тень. Женщина же, ничуть не смущаясь, уставилась на меня и стала разглядывать, склонив набок голову. Я подняла глаза и посмотрела на нее открыто, стараясь выглядеть безмятежно и не выдать волны смятения, что уже вовсю разливалась в душе.
Она была старше меня, но имела яркую красоту: фигурный изгиб губ, чуть вздернутый нос и, самое притягательное, – уверенный взгляд. В нем без труда читалось, что в Излауморе она привыкла чувствовать себя полноправной королевой.
– Вот какая, значит, невеста у нас! – проговорила нахальная незнакомка с легкой улыбкой. – Такая хорошенькая, такая маленькая!
– Айна, сегодня тебя здесь быть не должно, – поднял бровь король, делая вид, что увлечен разрезанием куска мяса в своей тарелке на множество маленьких кусочков. Как я успела заметить, по тому, как поднималась эта бровь, можно было судить о степени его неудовольствия.
– А почему? – наигранно воскликнула та. – Почему обычно я здесь, на этом месте, – она стукнула ладонью по спинке своего стула, – а сегодня вдруг мне нельзя и поужинать с друзьями?
– Айна, все разговоры потом. Сейчас выйди, – процедил с угрозой в голосе Айволин, в конце фразы переходя во что-то больше похожее на рык.
Я же сидела, как натянутая, струна, уже не понимая, куда направить свой взгляд.
– Хорошо, – Айна осушила кубок одним глотком, поднялась со стула и медленно пошла вдоль стола.
– А что вы вдруг не смотрите на меня теперь, а? – спрашивала она мужчин и женщин, что были здесь. – Ты, Дьолин, почему не сказал, что у нас гости? Или ты, Мирвин? Килиан, ну ты-то куда? А, я забыла, ты ее и привёз… Малость подрали тебя аторхи, а лучше б убили!
– Айна! – стукнул по столу кулаком король.
– Ухожу! Потому что противно мне с вами здесь быть…
Она медленно и грациозно покинула зал, напоследок распустив пышные, но не особенно длинные золотые волосы по плечам, выкрикнув:
– Не сиреневые! Не принцесса! Виновата!
Хлопнула дверь. Повисла напряженная тишина.
– Ужинаем! – сказал Айволин и первым вернулся к своей тарелке.
Спустя пару мгновений он бросил приборы на стол, пробормотав какое-то ругательство, поднялся из-за стола, вынудив всех сделать то же самое, и размашистыми шагами покинул зал.
Всем было очевидно, что король тиульбов Айволин Дегориан, только что провозгласивший меня своей невестой, отправился догонять светловолосую женщину в мужских штанах по имени Айна.
Физическая боль сыграла на этот раз со мной положительную шутку. Мне больно было лишний раз удивляться и слишком много размышлять, например, о том, зачем ему вообще сдалась принцесса Дивеллона, и каково же будет мое и без того унылое положение здесь после замужества.