Лана
Устроившись на его коленях, чувствуя твердость между ног и не отпуская горячие руки, Лана спустила с одного плеча рубашку и коснулась губами выраженной ключицы. Волна дрожи прокатилась по мужскому телу. Чувствуя власть над Эдом, она нарисовала кончиком носа линию по плечу до основания мощной шеи.
Он задрожал сильнее, оцепенел, крупные руки до боли сжали ее талию. Эд слегка выгнулся, запрокинул голову, уронив затылок на спинку дивана и выставив дрогнувший кадык. Его смуглая кожа на плечах, шее и скулах внезапно покрылась… не мурашками, нет, чем-то похожим на золотую чешую. Она так ясно засветилась под пальцами, что Лана на мгновение ослепла. Моргнула, рассматривая диво, но все тут же исчезло. Снова фантазии? Нет, вино… Или уличный фонарь, да.
Ее язык обжегся об угол плеча, а кожа Эда показалась безумно вкусной. Соленой. Приятно терпкой.
Мужчина с шумом выдохнул, опал, будто сдался.
Да… Расслабься, милый.
– Слишком большая плата за один поцелуй, – умоляюще протянул Эд.
– Ты согласился, – Лана откинула волосы за спину, но они, стоило наклониться к мужчине, снова рухнули волной на его плечи и грудь. – Держи слово.
Эдгар вздрогнул, надтреснуто засмеялся и, неловко сбивая ласки, прижал к девушку себе. Сильно, буквально выдавливая воздух из лёгких. Пришлось распахнуть губы и глубоко вдохнуть. Втянуть новую порцию мускусного аромата.
Эдгар давно сводил Лану с ума, она рядом с ним плыла, будто ненормальная, и терпеть жажду надоело. Он будет ее первым мужчиной, как бы не сомневался и не оттягивал решающий момент.
Приподнявшись, Лана огладила его ладонями сверху вниз поверх рубашки. Поднялась назад, по торсу, груди, мимо ключиц, по шее и забралась пальцами в густые шоколадные волосы.
– Ты очень большой. Невероятно. Никогда не встречала таких крупных и сильных мужчин.
– Такой вырос. Папа тоже… – Эд оборвал фразу, вдохнул и закончил немного тише, – был громадным.
– Невероятно… – протянула Лана с легкой хрипотцой и, отодвигая планку рубашки, настойчиво пробралась дальше. Ниже. Туда, где упругий живот приподнимался от порывистого дыхания. Хотелось увидеть его обнаженным прямо сейчас. – А почему «был»?
Эд слабо дернулся и увел глаза в сторону, но тут же посмотрел на девушку, приподнялся и нахмурил брови. Свет золотистых глаз набрал чайной крепости. Темнел, затягивал. Лана готова смотреть на него вечно, но он сам отвернулся и прикрыл радужки густыми ресницами.
– Папа давно умер, – ответил коротко. Лицо мужчины пробило печальной мимикой, похожей на чувство вины.
Настойчиво вытащив из теплого плена Ланины ладони и запахнув рубашку одним движением, Эд спрятал грудь и живот. Держал ее руки, немного сдавливая, чтобы не вырвалась.
– Хватит, Лана, – припечатал низко. – Не стоит продолжать. Это небезопасно.
Игнорируя отказ, девушка попыталась его отвлечь:
– Извини за отца, – выдохнула и мысленно отругала себя за неуместную шутку. Только всё начало получаться. – Мне жаль.
– Ничего, все в порядке. Это случилось много лет назад.
Его мягкая улыбка показалась фальшивой, в голосе послышалась настоящая гнетущая печаль. Эд хотел подняться, пересадить ее, но Лана не позволила. Причиняя себе боль, вырвала руки из захвата и снова спрятала их под укрытие хлопка, требовательно прикоснулась к горячей коже мужчины. И он, тяжело вздохнув, вновь откинулся назад, прикрыл устало веки, а потом резко посмотрел в глаза. Умоляюще так. Сверкая золотом в глубине широких радужек и звездами в черных зрачках.
Лана провела ладонями вверх, задирая рубашку: под пальцами приятно перекатывались упругие мускулы, тепло возвращалось, ласково пробиралось под кожу, оплетало каждую фалангу, вилось вдоль позвонков стремительным потоком огня и застывало тугим узлом желания внизу живота.
Когда Лана слабо потерлась бедрами о джинсы, что прилично вспучились, Эдгар пропустил сквозь зубы слабый свист. Но не оттолкнул.