ГЛАВА 11


Я сижу в такси. На мне черное худи, старые потертые джинсы и кеды. А все почему? Потому что Трофимова! И она не шутила сегодня на паре про свой план. Это она заявилась ко мне. Нарядная и красивая. В новой джинсовке и тунике, усыпанной стразами, стояла как новогодняя елка посреди коридора и жалобно заливала моей маме, что я не хочу идти с ней в кино! Даже билетами перед ее носом помахала, пока я изумленно хлопала ресницами. И как потом оказалось, билетами липовыми.

Ведь сейчас мы едем не в кинотеатр. Знала бы мама, какую лапшу ей Соня на уши навешала и пыль в глаза пустила, то вряд ли разрешила ей даже на порог ступить. Но каким-то магическим образом Соня бессовестно отпросила меня у мамы. Нехотя та все-таки согласилась. Правда, не забыла прочитать лекцию о том, что я должна вести себя прилично и абы с кем не знакомиться.

А мне, как обычно, не хватило духа твердо сказать Соне «нет», когда она смотрела на меня глазами голодного кота. И теперь такси съезжает с широкого проспекта на узкую улочку частного сектора и останавливается возле высоких кирпичных ворот одного из домов.

Соня выскакивает из машины первой и галантно подает мне руку. Я хмуро свожу брови, намеренно ее игнорируя. Но подруга буквально насильно вытаскивает меня из такси на улицу.

– Трофимова, ты меня бесишь, – раздраженно изрекаю я. – Не люблю, когда так делают!

– Как? Живут и веселятся? – цокает языком Соня.

Бросаю скептический взгляд на нее, а потом на дом за забором. Не знаю по поводу «живут», но веселятся там точно. В вечерних сумерках по улице разлетаются мощные басы. Все это мне не по душе. Я с надеждой оборачиваюсь туда, где только что стояло такси. Может, просто запрыгнуть обратно в машину – и домой? Но позади меня пусто, а свет задних фар уже мелькает где-то в конце улицы. Я тяжко вздыхаю, ощущая полное бессилие. Ясно. Просто так сбежать у меня не получится.

А Соня вдруг обхватывает мое лицо одной ладонью, а во второй у нее уже зажат тюбик помады. Подруга ловко, не замечая моего недовольного мычания, наносит мне что-то на губы. И оно противно пахнет карамелькой.

– Ты что, совсем уже? – бормочу я через сплющенные губы.

– Так-то лучше. – Соня быстро завершает свой финт с помадой и убирает руки от моего лица. – Пошли.

– Но… – только и успеваю вякнуть я. Трофимова со мной не церемонится. Крепко об-

няв, она тащит меня за собой в только что открывшуюся калитку, из которой вываливается толпа незнакомых мне парней и девчонок. Они ржут и дымят как паровозы. Но Соню это вообще не смущает. Ребята весело приветствуют ее, а она их. Я удивленно

поглядываю на Трофимову, но та лишь отмахивается.

И как только за нами закрывается калитка, я словно попадаю в какой-то молодежный американский фильм, а заодно еще и на обложку модного дизайнерского журнала. Потому что вижу перед собой просторный двор с ровными дорожками, вдоль которых высажены маленькие елочки. А сами дорожки ведут к шикарному кирпичному особняку с огромной открытой террасой. Там-то и происходит основное действие.

Почти вся терраса забита молодежью. Кто-то танцует, кто-то курит, а кто-то самозабвенно целуется.

– Как ты вообще узнала об… – спрашиваю у Сони и обвожу взглядом все, что только попадается мне на глаза, – этом?

– Вчера пригласила девчонка из секции по волейболу. Это ее дом. Я тебя с ней познакомлю сейчас. Там, кстати, будут и ребята из того квестклуба, – отвечает она, продолжая уверенно подталкивать меня вперед. От одного упоминания про квесты меня передергивает. Квесты – это не к добру. Проверено. Но мы уже оказываемся на ступеньках террасы.

– Я через два часа должна быть дома, – говорю я тихо.

– Будешь. Не паникуй. А пока мы просто затусим. Здесь все нормальные ребята. Никаких а-ля Петровых. Тебе понравится. Выдыхай, а то я не могу смотреть, как ты который день сама не своя.

Я не успеваю с претензией сказать Соне, что в этом есть и ее вина, как она уже заталкивает меня в дом. А мне здесь сразу не нравится. Шумно. Накурено. Властвует полумрак. Дымно. И этот дым пахнет чем-то приторно-сладким. А вот Трофимова явно в своей

тарелке. Интересно, как Соня и учиться успевает, и по вечеринкам ходить?

Она легко протискивается между снующими туда-сюда людьми и парочками, которые вот-вот сожрут друг друга ртами, и крепко держит меня за руку. С каждым шагом, что отдаляет меня от входной двери, я готова отвешивать самой себе подзатыльники. Ну вот на кой черт? Почему я такая слабохарактерная? Надо было отказать Соне еще дома! Я же не хочу здесь находиться, но покорно иду за Трофимовой.

И она знакомит меня с небольшой компанией, которая приютилась возле окна в гостиной. Хотя, может, это и не гостиная вовсе. По всему дому развешаны диско-шары, а в воздухе стоит дым. Во всей этой тусовочной суматохе я даже не запоминаю имена, которые мне вразнобой называют знакомые Сони. Рита… Маша… Лера… и какой-то Егор…

Кто все эти люди? Но кто-то из них всовывает мне в руки уже открытую стеклянную бутылку с трубочкой в горлышке. Я не пробую, но принюхиваюсь. Судя по запаху, это что-то алкогольное, поэтому просто вежливо держу бутылку в руках и давлю натянутую улыбку. А вот Соня безо всякого сомнения потягивает этот коктейль через трубочку, весело общаясь с ребятами. Хотя как вообще можно общаться, когда здесь все окутано ломаными басами. А Трофимова все настойчиво пытается втянуть меня в беседу. И чуть ли не через каждые пять минут воодушевленно спрашивает: «Все нормально?»

Нет. Мне не нормально. Рядом с нами во всю стену необъятных размеров зеркало. От потолка до пола. Сквозь туманную пелену я вижу свое отражение. Вижу и понимаю, что не вписываюсь в происходящее не только внутренне, но и внешне. Растрепанные светлые волосы, мрачный и очень простой прикид,

бледное лицо без макияжа. Зря только Соня тратила на меня свою помаду. Она никак не делает меня ярче. Рядом эффектная брюнетка Рита, русоволосая Маша с пирсингом в носу и микродермалом* на шее, вся в татуировках Лера и какой-то кудрявый Егор…

Я здесь чувствую себя не в своей тарелке. Даже несмотря на то, что друзья Сони весьма дружелюбные. Мои легкие забиты дымом, а уши хотят свернуться в трубочку. Меня хватает на парочку плоских шуток одного из парней компании Сони. Кажется, Егора… Девчонкам весело, но я хочу на воздух. Здесь все словно давит на меня.

– Сонь, я мигом в уборную, – вру подруге на ухо, когда та хохочет от очередной несусветицы из уст того кудрявого. И, пока Трофимова не увязалась за мной, я ретируюсь.

Пробираюсь через незнакомых мне людей на воздух. Нет смысла искать убежища в туалете. Сомневаюсь, что он вообще свободен. По памяти нахожу выход из дома. Нет, бросать Соню я, конечно, не собираюсь. По крайней мере пока… Побуду здесь еще полчаса и свалю. Но вот постоять на свежем воздухе мне нужно. Столкнувшись пару раз с не совсем трезвыми и не вполне прямоходящими личностями, я наконец попадаю на открытую веранду перед входом в дом. Людей на ней значительно поубавилось. Но на ее перилах там и сям сидят парочки, а еще какая-то шумная компания расположилась прямо на полу на разбросанных садовых подушках.

Плевать. Здесь хотя бы можно дышать. Я нахожу укромный уголок в самом конце длинной террасы, подальше от сборища гудящей компашки. Поставив бутылку с коктейлем на дощатый пол, я облокачиваюсь на перила и вымученно выдыхаю. Боже, ну что я вообще здесь делаю? А дикий, грубый гогот компании у меня за спиной лишь усиливает актуальность этого вопроса.

Тоскливо смотрю на садовых гномиков вдоль дорожки у дома. И вид был бы весьма прекрасен, если бы мой взгляд не наткнулся на какого-то парня, повернувшегося ко мне голой задницей и справляющего нужду между пушистыми туями.

Фу, гадость! У меня с Трофимовой точно разные понятия о том, что такое «отдыхать круто». Зажмурившись, резко отворачиваюсь, подпирая спиной перила. Но до того как открыть глаза, вдруг понимаю: кто-то стоит передо мной. Потому что в нос бьет терпкий, слегка пряный аромат. Этот запах мне знаком.

Я поднимаю взгляд, и мое сердце ухает вниз, прямо в пятки.

– А ты девочка нетерпеливая. Я же сказал, что сегодня занят. – Меня пронизывают холодом глаза Тимура Горина.


* Микродермал – это разновидность плоскостного пирсинга, когда прокол совершается не насквозь, а точечно.