Чувствовала я себя отвратительно. Всё, чему учил мой наставник, человек, ради которого я пошла в Магическую академию, я позабыла тотчас, стоило попасть на первые настоящие роды. Из головы вылетело всё подчистую. Ну, и к кому обратиться за помощью? Эль Мамуна рядом не было, а книгу по магическим плетениям я благополучно забыла в своей комнате в Академии.
Оставалось надеяться только на себя и свои знания. Вот с этим всё было в порядке. Предметы я знала на высший балл, все лабораторные сдавала вовремя и всегда занимала первые места на местных соревнованиях. А ещё была старостой в нашей группе и очень ответственной девушкой. Про таких говорят: зануда и всезнайка, с такими, как правило, не дружат. Но мне в этом плане повезло. У меня была лучшая подруга, а на обидные обзывательства я не обращала внимания. Ведь благодаря моим знаниям и упорству Эль Мамун заметил меня и взял под своё крыло. Он всегда говорил, что я многого добьюсь, главное – учиться и практиковаться. Этим я и занималась последние полгода: посвящала медицине всё свободное время, почти не спала, не видела младшую сестру и особо не интересовалась её жизнью. А ведь Криста поступила на первый курс Магической академии, на факультет Ментальной магии. Я была уверена, что она достигнет лучших результатов, чем я. Сестра была способней и активней, ей всё давалось легко. Поступая в Академию, Криста уже владела кое-какими знаниями в области магии иллюзий и магии духа.
– Тебя как зовут? – мужской голос выдернул меня из мыслей, которые роились в голове, пока мы поднимались по лестнице и шли по длинному коридору.
– София Ольсон, – негромко ответила я, чтобы не нарушить стоящую здесь тишину. Осмотревшись, поняла: пока я витала где-то далеко, пропустила добрую половину пути и невероятной красоты картины на стенах. На полотнах, освещаемых с обеих сторон свечами в канделябрах, можно было увидеть яркий закат солнца и звёздную ночь, глубокую синеву моря и зелень полей.
Ещё здесь были портреты людей, которые являлись значимыми фигурами и, возможно, когда-то жили в этом замке. Я никого из них не знала, и от этого стало почему-то досадно. Надо будет потом расспросить лорда Нордена. Стоило об этом подумать, как этот самый лорд резко застыл и, схватив меня за руку, остановил. Если бы он не сделал этого, я бы продолжила путь по коридору, вглядываясь в незнакомые лица людей и пейзажи, написанные талантливым художником.
– Далеко собралась? – грубо спросил хозяин замка.
– Нет! – я покачала головой и увидела перед собой тяжёлую двустворчатую дверь. Оттуда слышались постоянные стоны и голоса людей. – Ваша жена там?
Лорд закатил глаза и тяжко вздохнул.
– Адептка Ольсон, вы не считаете, что уже пора включать голову и настраиваться на работу?
– Простите… могу я войти туда?
Не удостоив меня ответом, он открыл двери и впустил меня в комнату. Сам тоже зашёл и остановился посреди покоев леди Норден. Гостиная была большой и интересно обставленной. Видно, что хозяйка этого замка имела врождённое чувство вкуса. Вот только с выбором мужа произошла оплошность. Добровольно согласиться жить с таким грубияном, да ещё и распутным парнем, который, возможно, изменял, пока жена была беременна, было в высшей степени опрометчиво.
По гостиной носились женщины с полотенцами, вёдрами с водой и кувшинами. На них были белые чепчики, под которыми прятались волосы. Такого же цвета были и фартуки, надетые поверх серых платьев. На рукава до локтей были натянуты тряпичные нарукавники – уже не белые, а ярко-красные.
Из второй комнаты – скорее всего, спальни – послышался крик. Он был такой громкий, что едва ли не взорвал мои барабанные перепонки. Испугавшись, я закрыла ладонями уши.
– Иди… туда! – прошипел лорд Норден и толкнул меня вперёд.
Выпрямившись по струнке, я собралась бежать в спальню, но только сейчас поняла, что одежда, инструменты и дневник с записями остался внизу, у управляющего. Вся моя жизнь была там.
– Моя сумка… – пропищала я и подняла глаза на хмурого хозяина.
– Что? – рявкнул лорд. – Говори громче! Я тебя не слышу из-за этих сводящих с ума криков.
– Моя сумка с инструментами осталась внизу, – я рванула в сторону выхода, но меня резко схватили и прижали к себе. Запах кардамона окутал меня, от страха я вся сжалась и заморгала. Чёрные глаза лорда, казалось, читали мою душу и проникали в самое сердце. Волевой подбородок, покрытый двухдневной щетиной, пугал и заставлял поднимать глаза на выступающие скулы и крупные надбровные дуги. Всё в этом мужчине было жутким и зловещим. Одна-единственная мысль пробежала в голове: «Бежать отсюда подальше!»
– Ни шагу отсюда, адептка Ольсон! – словно прочитав мои мысли, лорд продолжил: – Я ясно выразился? – он отпустил меня и протянул фартук, лежащий на столе. – Одевайтесь и приступайте уже к своей работе! Иначе я всерьёз подумаю, что вы сюда приехали за чем-то другим, но только не помогать моей жене разродиться.
Через мгновение мрачный хозяин замка покинул покои жены, и мне стало значительно легче. Выносить его присутствие становилось всё тяжелее. Надев фартук и обвязавшись им, как положено акушеркам, я увидела на столе чепчик и нарукавники. Сделала из косы пучок, надела на себя остальное и только после этого вошла в спальню.
Увиденное повергло меня в шок. На кровати, накрытой простынями и полотенцами лежала женщина. От изнеможения она тихо стонала и уже не двигалась. Кровь, кажется, была повсюду: на полу, на акушерках, которые крутились вокруг роженицы и приговаривали, что всё будет хорошо и как будто вот сейчас уже пора тужиться. Но самое страшное было другое: кровь, похоже, пропитала все простыни, матрас и одеяла, а из промежности хозяйки замка торчали маленькие красные пяточки.