– А что Вы имели ввиду, когда говорили о везении? – спросил Перек.
– Да, потому что, он в хороших руках, – обернулся доктор. – К тому же не все попытки суицида, с применением огнестрельного оружия, заканчиваются легким летальным исходом. Порой бывали случаи, когда человек оставался после этого в живых, но жизнью назвать это очень сложно, – качая головой. – Они получали урок на всю оставшуюся жизнь. Физические увечья и травмы, с которыми им приходилось жить.
– Я видел такое.
– Видели?
– Раньше я работал в другом отделе. Имел дело с преступностью.
– Значит, Вы меня поймёте. Если человек себе отстрелил лицо, и остался в живых, это называют везением. Что до нашего пациента, то он вообще счастливчик! – и врач вернулся вновь к приборам.
– Я Вас понял, – выдохнул старший инспектор. – Вы проверяли содержимое крови на алкоголь, наркотики или иные токсины? – спросил Перек, осматривая приборы.
– Да, мы провели все тесты, но не чего не обнаружили, – обернулся доктор.
– Позволите, – указывая на пациента.
– Да, конечно, пойду пока подготовлю морфий, всякое бывает. Можете особо не утруждаться, говорить с Вами он точно не будет, – удаляясь в дальний угол.
Пока доктор готовил шприцы и ампулы, Мэтью наклонился к больному и стал внимательно рассматривать его.
– Эдмон, – прошептал он. – Эдмон, это ты?
– Погодите! – оборвал Этьен. – Какой ещё Эдмон?
– Док, я просил не перебивать меня, – оскалился бородач. – Если я буду делать постоянные сноски, во что превратиться мой рассказ?
– Ты прав, извини. Продолжай, пожалуйста.
Предполагаемый террорист, так ничего не ответил.
– Проклятье, – на выдохе. – Эдмо… – не успел договорить старший инспектор, как больного внезапно начало трясти.
– Господи Боже! – воскликнул врач, развернувшись вновь к пациенту. – Что Вы сделали? Что Вы нажали?
– Да, ничего я не делал! Ничего, я просто подошел и все. Что с ним?
– Не знаю. Такое впервые. Черт! – беглым взглядом пробегая по приборным доскам подключенных устройств. – Это не хорошо!
Доктор вновь бросил взгляд на приборы, потом на больного и вновь вернул взгляд на измерительные аппараты.
– Да, что такое? Пульс участился. Давление растёт, – в его голосе была тревога.
После врач подбежал к переговорному устройству.
– НЕМЕДЛЕННО! Палата одиннадцать восемьдесят восемь! Пятый корпус! БЫСТРО! Состояние критическое! Повторяю! Палата одиннадцать восемьдесят восемь! Пятый корпус! Состояние критическое! БЫСТРО! БЫСТРО! БЫСТРО! – стал кричать он.
Предполагаемого Дуэйна продолжало трясти. Кровать от тряски стала съезжать в сторону, срывая с пациента все датчики и трубки капельниц. Спустя ещё полминуты дрожь стала заметно спадать, и он успокоился. Доктор проверил пульс, приложив два пальца к шее пациента.
– Живой, – на выдохе. – Фуф, – возвращая датчики на прежнее место.
Двери распахнулись, забежал ещё один врач. Они стали вместе цеплять оставшиеся датчики, постоянно бросая взгляд на приборные доски устройств.
– Тахикардия, – после выдохнул первый, поправляя очки. – Повышенное давление.
К нему судорожно развернулся коллега. На его лице был испуг.
– Но, живой! – запыхавшись, выдохнул второй. – Что происходит? Это тот самый самоубийца?
– Да, – на выдохе ответил первый доктор, продолжая цеплять остальные датчики на прежние места. – Похоже, пульс возвращается в норму, – проверяя уже стетоскопом.
– А давление, как давление? – спросил второй.
– Сейчас. Ага, – вновь поправляя очки. – Уже снижается, – взглянув на приборы.
– Вам следует покинуть палату, – обратился второй врач к Мэтью. – Я Вас очень прошу, присядьте в коридоре, – указывая на дверь. – Мы скоро выйдем к Вам.
– Хорошо, хорошо, – направился Перек к выходу. – Но я буду ждать.
– Да, к Вам подойдут, – снова ответил второй. – Подождите в коридоре. Посидите там. Пожалуйста!
Мэтью в ответ качнул головой и направился к выходу.
– Что с ним, опять? – спросил второй у первого. – Анафилактический17 шок?
– Вполне вероятно, – выдохнул первый. – Тут еще может быть причастна аллергическая реакция на порох. Чёрт! Нужны дополнительные анализы и…
– Вызови медсестру, нужна по… – утихая, ещё доносились голоса врачей, из-за колеблющейся двери палаты с номером 1188.
– Доктор Этьен, – отвлекаясь от рассказа, обратился бородач.
– Да, Мэтью.
– Можно еще воды?
Врач пододвинул графин и Перек, налив воду, сделал глоток. После он закрыл глаза и глубоко вздохнул.
– Ты рассказываешь всё это в таких подробностях,… – начал Этьен, – …у тебя хорошая память, и…
– Или хорошая фантазия, – обрывая, Мэтью улыбнулся, оставив стакан в сторону.
– Ну, что ты, я такое не собирался говорить.
– Не стоит недооценивать мой рассказ, я говорю правду, чистую правду в тех подробностях, которыми владею, – спокойно говорил он. – Я НЕ СКЛОНЕН К ПРЕУВЕЛИЧЕНИЮ! – внезапно, переходя на крик.
– Спокойно! – сказал доктор, в его голосе была уверенность. – Спокойно!
– Я спокоен, – монотонно ответил он. – Просто не люблю, когда меня не слушают, – оскалился Мэтью. – А в особенности, когда перебивают, – вскочив со стула. – Я, почти уверен, ты док не всё слушал. Что-то пропустил мимо ушей, но суть уловил и ладно. Надеюсь те таблетки, да, да, вы больше их мне не даёте, я надеюсь, они не повлияли на мою память. Если вдруг я начну рассказывать сказку о красной шапочке, то прошу, поправь меня. Одёрни, верни в этот бренный мир!
– Может, хватит паясничать?
– Хорошо, что у вас есть чувство юмора.
– Сядь, пожалуйста, – улыбнулся доктор. – Извини, я не пытался смеяться!
– Доктор, я бы съел сейчас чего-то сладкого. Карамелек к примеру.
– У нас нет чего-то сладкого. К тому же, карамель вредна для зубной эмали.
– Чёрт! – оскалился Перек, и сел обратно на стул.