– Ну что, попался? – Жена застыла на пороге, уперев руки в бока и хищно раздувая ноздри. – Попался?
– Ты чего это? – растерялся восьмидесятилетний Иван. – Тебя, случайно, кoбeль не покусал?
– Сам ты старый кoбeль! – продолжала метать молнии Мария. – Еще и лицо делает честным! И не стыдно тебе после всего родной жене в глаза смотреть?
– Что с тобой, Маруся? – уже строже спросил Иван. – Ты откуда пришла такая заведенная?
– Откуда? А оттуда! Теперь про тебя все знаю. Не зря тебя в этом подозревала!
– В чем этом?
– Как будто сам не знаешь. – Мария погрозила мужу крючковатым указательным пальцем. – Можешь теперь не отнекиваться.
– Да скажи ты, что узнала?! – закричал Иван, не выдержав такой психологической атаки.
– А вот все! – закричала и Мария. – Только что Нюрку встретила.
– Нюрку? – Иван на секунду задумался. – Какую еще Нюрку?
– Не притворяйся! У нас одна Нюрка в деревне живая осталась. Так вот она мне все рассказала.
– И что рассказала?
– А то, что у тебя перед ней старые долги имеются. Помнишь, за что ты ей должен?
– Нюрка? – Иван задумался. – Долги? Чего-то не пойму, о чем говоришь.
– Ну конечно, разве просто так признаешься. Но я тебе напомню. Нюрка сказала, ты ее использовал. И не раз.
– Чего? – Иван смешно захлопал глазами. – Как использовал?
– Как женщину.
– Не понимаю.
– Опять глупым притворяешься? Будто не знаешь, как мужчины женщин используют.
Иван растерялся и стал мучительно что-то вспоминать. Так ничего и не вспомнив, переспросил:
– Это она тебе сама сказала? Прямо сама?
– Ага, – довольно кивнула жена. – Говорила, что ты иногда насильно принуждал ее быть женщиной. Обещал расплатиться, но так слово и не сдержал. Теперь говорит, раз твой муж со мной не расплатился, ты платить будешь. Срам-то какой!
– Погоди, погоди, – перебил жену Иван. – А она говорила, когда я ее использовал?
– Конечно, говорила. Когда ты председателем нашего колхоза работал.
– Председателем? – Иван удивился еще больше. – Это когда было-то? Еще до девяностых.
– Не важно, когда было, – закричала опять Мария. – Было ведь?
– Что было?
– А то! Позор-то какой на мою седую голову. На старости лет про тебя такое узнаю. Хоть на развод подавай в восемьдесят лет. Позорище и только.
– Да какое позорище? Ничего у меня с ней не было, с этой Нюркой! Поклясться могу. Прямо вон перед иконами.
– Конечно, поклянешься, потому что безбожник.
– Ну-ка хватит, Маруся, истерику разводить. Сейчас мы с тобой к этой… сплетнице пойдем, и пусть она мне при тебе расскажет, как я ее использовал. Уж очень мне стало интересно.
– А чего к ней ходить, если она сама сейчас к нам придет.
– А чего это она придет?
– За долгами.
– Какими еще долгами?
– Твоими. Сейчас ты ей старые долги отдавать будешь. Картошкой.
– Чего? Какой еще картошкой?
– Обычной. Картошка у Нюрки закончилась. Вот она и говорит, вы мне хоть картошки ведро насыпьте за то, что твой Ванька меня как женщину насильно использовал.
– Тьфу! – сплюнул Иван.
И тут же дверь в избу отворилась, и вошла бабушка Нюра с пустым ведром в руке.
– Ой, здравствуй, Иван, – ласково поздоровалась она с хозяином. – Хорошо, что ты дома. А то тут твою Марию нонче встретила, и она ведро картошечки мне пообещала.
– Пообещала, значит?! – угрожающим тоном начал Иван. – Ну-ка, старая ведьма, быстро напомни мне, как это я тебя использовал, когда председателем был? Как женщину, да еще и насильно. Чего-то совсем забыл про такое.
– Ой, Ваня, чего ругаешься? – испугалась соседка. – Если тебе уже и память изменяет, так освежу. Когда молодая была и дояркой работала, ты, как что, так сразу за мной свой автомобиль на ферму присылал. Помнишь?
– Не помню! – заорал Иван – Что значит – как что?! Чего я от тебя хотел? Говори быстро!
– Как что? Чтобы поработала женщиной.
– Какой еще женщиной? – не унимался Иван. – Ты чего мелешь?!
– А как это еще называется? – спросила баба Нюра. – И не кричи так, Иван. Успокойся и вспоминай. У нас же колхоз-то миллионером был. Правильно? И к нам делегации важных людей приезжали строго раз в неделю, изо всех областей. Опыт у нас перенимать. А ты мне всегда говорил: «Ты, Нюра, женщина у нас в колхозе самая красивая. Поэтому срочно надевай сарафан, цепляй на голову кокошник и быстро приходи к сельсовету дорогих гостей встречать. Поработаешь женщиной, постоишь с хлебом и солью». Помнишь? А когда отказывалась, ты меня принуждал. То стращал, то обещал премию выписать. Но так ни разу от тебя ни копеечки не получила. А ведь вместо того, чтобы коров доить, по твоей прихоти глупостями занимаюсь. Важным гостям просто так кланялась да улыбалась. Ну что, Иван, вспомнил? Было такое?
– Тьфу, – опять сплюнул и посмотрел на жену. – И чего ты на меня орала?
– Ну… – виновато пожала плечами Мария. – Чего же ты ей ни разу премию так и не выписал?
– Я бы сейчас ей с удовольствием такую… премию выписал, – затряс кулаком дед. – Но боюсь, сил не рассчитаю.
– Ведро-то картошечки мне не насыплете? За то, что в свое время тебя выручала. – Нюра, как ни в чем не бывало, посмотрела на бывшего председателя.
– Насыплем, – тяжело выдохнув, сказал Иван, взял из рук соседки ведро и пошел за картошкой.