Есть один на свете омут,
тот, в котором мысли тонут,
где холодная вода
от поверхности до дна.
Там от берега в осоке,
в темном зеркале воды
смутно видятся истоки
человеческой беды,
пни, сучки и корневища,
что смущают жизни гладь.
То, что в юности мы ищем,
чтобы к старости понять.
Преломленные сознаньем,
отраженные в веках,
здесь томятся мирозданья
в чешуе и плавниках.
Здесь протягивают нити
ряска, донник и куга,
и не мерцает цепь событий
от песка до ивняка.
Здесь не холодно, не сухо,
только дышится с трудом,
и неясное для слуха
отражается вверх дном.
Все мы тут как отраженья
чьих-то мыслей или дел.
И бесшумное скольженье —
наш единственный удел.