…По вечерам, задрав голову к чёрному покрывалу неба, утыканному дырками звёзд, он выл. Он выл на Большую Медведицу. Так продолжалось довольно долго. И никого это не волновало, и никому не было до него никакого дела. Ну воет кто-то, и что с того?! Тоскливо запрокинув голову к одиноким звёздам, рассыпанным в чёрном небе, Свидригайлов почувствовал, что рядом с ним кто-то есть. Кто-то большой и лохматый шумно рылся в мусорном баке, а затем начал жадно пить из лужи. Аркадий присмотрелся и увидел огромного живого медведя, его лоснящиеся бока отражались в луже, где плавали мерцая звёзды Большой Медведицы…
У-у-у-у-у-! Завыл Свидригайлов. Медведица, перестав пить из лужи, подняла на него свою косматую голову, принюхалась, а затем почему-то вздохнула, пустив рябь по воде. И Свидригайлову показалось, что Большая звёздная Медведица тоже печально вздохнула. Он уронил голову на руки и заплакал. Через мгновение Аркадий почувствовал рядом с собой дыхание – кто-то большой, мохнатый и тёплый обнял его. От медведицы пахло лесом, ягодами и ещё почему-то молоком. Свидригайлов, словно маленький ребёнок, уткнулся в тёплый, лоснящийся мехом медвежий бок, ему сразу стало хорошо и спокойно. Медведица лизнула его солёную щеку, но он уже безмятежно спал. А над ними, там, в непроглядной черноте мироздания, царапая небосвод, падали звёзды…