Вчера поздно вечером без приглашения приходила Смерть. Открыла дверь и вошла. Мы долго стояли у порога, глядя друг на друга, а затем я пригласил её на кухню. Она вошла в световой круг, отбрасываемый лампой в пыльном абажуре, подвинула к себе стул и села, положив руки на стол. Я поставил на плиту чайник и присел рядышком на табуретке. Мы помолчали, слушая, как закипает чайник. Потом пили чай с валидолом, вспоминая друзей и близких.
Она положила свою кружку в раковину, посмотрела на часы, нервно откинула в строну туго заплетённую косу и направилась к двери. Я не спеша пошёл за нею. На пороге она ласково потеребила моё сердце и спросила:
– Может, поедешь со мной?
– Не сегодня, – ответил я, глядя в её бездонные чёрные глаза.
Она улыбнулась своей очаровательной улыбкой и ушла.
Я закрыл дверь, постоял в задумчивости и, зачем-то громко шаркая тапками, пошёл на балкон. Ковш Большой Медведицы был перевёрнут, и из него вылилась чёрная бесконечность космоса с блестящими вкраплениями звёзд. Я смотрел на звёзды, понимая, что большинства уже давно нет, они погасли, превратившись в космическую пыль, а их свет всё ещё летит в черноте бесконечности.
Из ночной прохлады прилетел комар, покружил подле, а потом жадно припал к моей руке. Я посмотрел на комара, на мерцающие огоньки ночного города, вздохнул и пошёл в спальню, грустно почесывая укушенную руку…