Пророк воздела очи к небу и возвестила, что сегодня на землю снизойдет правосудие и выжжет всякие грехи. Однако ей неведомо, что значит гореть. Неведомо, какая это боль. И какое горе.
Лио смотрел, как Вечное пламя, насытившись, утихает. Церемония Ашанты его умилостивила.
Элина ушла, оставив Лио в храме одного. Дочь выглядела хмуро-задумчивой: естественно, она не рада, что ее будет охранять Яссен Найт. Однако гаденыш должен быть на виду – тогда он не посмеет сделать лишних движений. К тому же приятно наблюдать, как убийцу напрягает чужое внимание.
Лио поднял взгляд на статую Феникс. Золотая птица распростерла крылья над Вечным пламенем, закрывая собой весь купол. В глазах-рубинах – каждый больше, чем кулак Лио, – отражался пляшущий внизу огонь. Первые представители Пламенного ордена вырезали на стенах храма письмена на древнем языке эрра. Лио не мог их прочесть, но знал, что там рассказывается о безжалостном божестве и всесильном Пророке, способном создавать огонь из ничего – и менять мир вокруг.
Когда-то Лио верил, что сам станет Пророком. Любой раванец, взращенный на сказках о своевольном пламени, думал: уж ему-то суждено оседлать этого зверя. Однако с тех пор Лио научился уважать огонь, научился выносить его жар достаточно долго, чтобы впечатлять подданных. И узнал правду.
А правда в том, что в огне нет ничего особенного. Он просто горит и бушует. Требует поклонения и жертв. А Пророки ему не нужны.
Мечта рассыпалась пеплом, и Лио стал королем, который умеет внушать и уважение, и страх. Огонь не только закалил его, но и научил, как овладеть силой мифа. Как заставить людей верить. И если миф силен, если он вселяет трепет, то люди склонятся перед ним.
Загрохотала каменная плита, и Лио обернулся. Из подземного хода появилась верховная жрица. Расшитое золотом церемониальное облачение она сменила на простую красную мантию и оранжевую шаль.
– Ваше величество.
– Сайна, – кивнул в ответ Лио, затем присмотрелся к ее лицу. – Что-то случилось?
– Мне нужно кое-что вам показать.
Они спустились под землю. Жар Вечного пламени постепенно сменился влажной прохладой горных недр. Под храмом была устроена разветвленная сеть тоннелей. Здесь же располагались кельи, где жрецы спали и работали, поднимаясь наверх, только чтобы проверить Вечное пламя и поменять масло в диях. Лио находил ироничным, что члены Пламенного ордена живут в постоянной прохладе и тени.
Он поправил волосы, стараясь не стереть тилак – знак Феникс. Обыкновенный мазок киноварью, но традиция есть традиция. Пламенный орден был важной опорой королевской власти: правитель Раванса не мог занять трон без благословения верховной жрицы и Вечного пламени. Вот уже много оборотов Лио целенаправленно наращивал храмовый бюджет и призывал подданных делать щедрые пожертвования. Джангир и его золотошапочники всегда обеспечивали большую явку на святые празднества. Лио дал Ордену паству, а Орден взамен дал королю доступ к небесам.
Подземные переходы освещались небольшими парящими шарами. Сайна провела Лио в конец коридора, они повернули и оказались в просторном помещении. Потолок был не из камня, как в других кельях, а состоял из переплетенных, покрытых мхом корней баньяна, между которыми просачивался тусклый солнечный свет. На стенах висели сушеные травы, наполняя воздух вокруг запахом куркумы и хвои. На топчане животом вниз лежал молодой жрец, укрытый тонким покрывалом. Сидевшая подле миниатюрная жрица при появлении вошедших тут же вскочила.
– Ваше величество, – пробормотала она, глядя в пол. На ее щеке шевельнулось родимое пятно в форме звезды.
– Оставь нас, – велела Сайна.
Девушка спешно покинула келью, а Лио подошел к юноше. Лицо у того было бледное и безжизненное, а тело покрывала блестящая пленка пота.
– Что с ним? – спросил Лио.
– Вчера его спину опалило Вечное пламя, – сообщила верховная жрица. – На восстановление уйдет не одна неделя.
Вечное пламя нередко выплевывало огненные языки наружу. В день, когда умерла Ахна, один такой обжег Лио стопу, оставив извивающийся, будто змея, рубец. Однако Лио научился держать огонь в узде. Феникс, как и любое божество, требовала почтения. Оказывай его, и Ее пламя тебя не тронет.
– В следующий раз будет осторожнее.
– На месте ожога проступил текст.
Лио, уже собиравшийся уйти, вдруг замер.
– Какой еще текст?
Верховная жрица откинула покрывало с юноши. Ожог занимал всю его спину, и поверх на коже, будто вырезанные ножом, проступали две руны. Лио присмотрелся повнимательнее. Один символ – перо Феникс – был ему знаком.
– Вы можете его истолковать?
– Здесь сказано: «Дочь пламени», – ответила жрица благоговейным шепотом.
Ее глаза светились истовой верой.
– «Дочь»? – переспросил Лио, наконец постигнув смысл услышанного.
Он посмотрел на Сайну, затем на несчастного юношу. В полумраке руны на его спине, казалось, тлели.
– Пророк грядет, – прошептала верховная жрица.
Лио переполняли эмоции. Прежде всего – неверие, нежелание верить, однако оно меркло перед глубоким разочарованием. «Дочь» пламени. Это значит, следующим Пророком станет женщина. И никак не он.
Открыв истинную природу огня, Лио стал воспринимать истории о Феникс и Пророках с долей скепсиса. При этом он тщательно исполнял все обряды, как того требовало положение. Раванс держался на древних религиозных устоях, и их следовало уважать. Однако к такому прошлые правители его не готовили.
Лио посмотрел в глаза верховной жрице.
– Когда? – спросил он.
– Я знаю лишь, что она явится в Равансе, – ответила Сайна, – и что время близится.
Помнится, отец в старческом маразме говорил про какое-то пророчество, мол, Феникс воспрянет вновь: «Она призовет Пророка, который обратит весь Сайон в безжизненную пустошь, – хрипел старый король, с трудом разлепляя опухшие веки. – Она сожжет все на своем пути, включая и наше королевство. Ничто не устоит перед поступью жестокой богини».
– У нас есть уговор, – заявил Лио. – Алабор Раванс заключил союз с Феникс и был пожалован этим королевством. К чему Пророку его отбирать?
– Пути Феникс неисповедимы…
– Пылающее пекло, Сайна! – Лио схватил жрицу за плечи. Та ахнула, но взгляда не отвела. – Я совершил немало ошибок, но почему Элина должна за это страдать?.. Говори, что тебе известно о планах Пророка! Где она сейчас? Она уже помечена?
Сжав губы, Сайна мягко отстранилась от Лио. Затем она аккуратно прикрыла обожженного жреца, подошла к стене и взмахом руки активировала голограмму. В воздухе возникла карта Раванса и изображение двух рун. Сайна наложила рисунок на карту, и на глазах Лио черные линии прорезали пустыню. Они вели к Рани.
Карта поверх карты.
– Девушка помечена, – сказала жрица. – Она здесь, в столице, однако еще не обрела полную силу. Но этот день грядет. Я чувствую. Уже скоро все мы поплатимся за свои грехи.
Она обернулась и, сурово глядя на Лио, добавила:
– Особенно – вы, ваше величество.
Лио не понравились ее намеки, но виду он не подал. Было ясно, что доверять Сайне нельзя. Ложь сочилась из ее губ, словно яд гремучей змеи, но в чем именно она заключалась? Вечное пламя явило знамение – это бесспорный факт. Но верно ли толкование?.. Верховная жрица тем временем промакивала лоб юноши тряпкой. Она будет защищать Пророка; это ее долг. А долг короля – защищать свое королевство.
«Уж не Элина ли?..» – мелькнула на мгновение мысль, но Лио тут же ее отринул. Его дочь не может держать пламя. Даже не выносит жара. Куда ей быть Пророком?
Внутри закипал гнев.
«Будьте вы прокляты, небеса, со своим Пророком!»
Поджигательницу нужно было выследить. Предки Лио создали оазис спокойствия посреди дикой пустыни. И он не даст спалить этот оазис дотла.
– Сайна, ты обвиняешься в государственной измене, – произнес Лио четко и веско. – Мои гвардейцы выведут тебя из храма и поместят под арест. Ты вернешься сюда только в день коронации. А до тех пор будешь оказывать мне содействие в поисках Пророка. Ты поможешь защитить Раванс. – Он перевел взгляд со жрицы на юношу. – В противном случае он сгорит первым.
Сайна кивнула. Лицо у нее было спокойным, как у человека, принявшего свою участь. Религиозные фанатики все такие: с готовностью и безропотно покоряются воле богов.
– Как пожелаете, ваше величество.
Сайна шагнула к юному жрецу, но Лио удержал ее.
– Мы уходим. Сейчас же.
Жрица покорно пошла к выходу, но все же бросила последний взгляд на юношу. Лио вывел Сайну наверх, к престолу. Плита вернулась на место. Вечное пламя приветственно затрещало. Огоньки удлинялись, танцуя и закручиваясь, будто чувствовали, как король напряжен. Будто злорадствовали над тем, что его ждет.
Снаружи храма дымка уже рассеялась, и кроны кедров покрылись золотом, а за ними простирались барханы – величественные в своей неподвижности. Пустыня знала, что такое огонь, и могла перенести его жар. Как и сам Лио.
Он жестом подозвал Майну, караулившего у входа.
– Взять верховную жрицу под стражу, – распорядился он. – Заточить в темницу посреди пустыни. И не подпускать к огню.
Если Копье и удивился приказу, то виду не подал. Лио проводил Сайну взглядом; ее волосы сияли, будто начищенная медь. Гордая, этого у нее не отнять. Но и она покорится, как и другие до нее. Он заставит.