На заре королевства Раванс вдоль его границ бушевали песчаные бури. По словам королевы Ашары, это бог защищал ее страну от супостатов. Вранье! Изучив метеорологическую статистику за тот период, можно заключить, что мы имеем дело с природной аномалией под названием Барру: прохождение кометы усиливает северные ветры, которые и провоцируют бури. Все это еще раз доказывает, что Феникс – миф, а божественное происхождение Раванса – сплошное надувательство.
Элина сидела подле отца в просторном, отделанном золотом тронном зале. Свыше двадцати тысяч изящных зеркал на стенах заливали помещение отраженным светом. Под солнечными лучами распускались бархатцы на потолке, источая сладковатый, пьянящий аромат, – этой хитростью Лио убаюкивал бдительность иноземных гостей. У Элины же запах вызывал тошноту. Она уже решила, что как только займет престол, то первым делом вырвет цветы с корнем, изотрет в труху и бросит в Вечное пламя.
В зал вошел Ариш, поклонился королю и опустился на подушечку рядом с троном.
– Они приземлились, ваше величество, – сообщил Астра.
– Опаздывают, – отметил Лио.
На отце была курта из белого шелка, с плеча аккуратно свисал шарф с золотой вышивкой. Глаза подведены сурьмой, в правом ухе поблескивает одинокая нефритовая серьга. На груди – толстая золотая цепь с медальоном, изображающим птицу Феникс. Элина знала, хоть и не видела, что под одеждой у Лио материнская подвеска. Он никогда с ней не расставался.
Король восседал на троне, а на его голове покоилась раванская корона – небольшая и неброская диадема. Простой обруч из золота, с извивами в виде барханов – но целые народы были готовы воевать за него насмерть. По центру Алабор Раванс повелел установить самоцвет, в котором содержалось единственное дарованное людям перо Феникс. Скромный и вместе с тем достойный Ее величия символ. Камень заиграл бликами, когда отец с тысячей своих отражений повернулся к Элине:
– Ты принесла песок?
Элина развернула тряпицу, которую доставили ее стражники: в ней был золотой таз, наполненный кипенно-белым песком.
– Они хоть знают Клятву пустыни?
Лио выпрямился на троне, не сводя глаз с массивных бронзовых дверей.
– Если не дураки, то наверняка поинтересовались, что это такое.
Элина кивнула. Сама она принесла Клятву накануне своего семнадцатого оборота, в тот день, когда вернулась после реджистана – обряда инициации, через который проходил каждый наследник престола. Пол-оборота, проведенные в одиночестве посреди безжалостной пустыни. Ни стражи, ни воды, ни еды – только смекалка, подготовка и раванская кровь.
Элине пришлось разобраться в том, как пустыня дремлет и бодрствует. Пришлось научиться извлекать воду из сухих растений, искать тень в пескапкановых рощах, пережидать страшную жару и суровые ночные холода в медитации: так замедлять жизненные процессы в организме, что секунды растягивались на дни, недели, циклы. Даже гремучие змеи не слышали, как бьется ее сердце, и проползали мимо, принимая Элину за камень. А открыв глаза, она чувствовала такую легкость и гармонию, словно могла танцевать до конца своих дней.
И она танцевала – под музыку песка, носимого пустынным ветром. Она оттачивала киматру и унсунг – древние боевые искусства, созданные первыми правительницами Раванса. Она доводила до совершенства приемы легендарных «Паучих пустыни» – ловких воительниц, когда-то стоявших на страже королевства. Рассказывали, будто «паучихи» входили в особую касту юми и умели своими волосами подчинять себе огонь. Сами юми называли их ямуна, или «верховные». Однако, когда шестой Пророк почти целиком истребил этот народ, «паучихи» утратили дар управления огнем и стали как все. Лишь благодаря Алабору, который заново открыл их стиль боя и передал его своим дочерям, искусство унсунга сохранилось.
Когда Элина вернулась во дворец, ее кожа, прежде оливковая, загорела до цвета вороненого золота. Даже отец с трудом ее признал. Возможно, поэтому, когда их наконец оставили одних, он снял корону и возложил ей на голову со словами:
– Лишь ветер пустыни способен устоять перед ее жаром.
Элина кивнула, как будто поняла. Хоть и хрупкая на вид, корона оказалась тяжелой и давила на виски.
Она осторожно сняла корону и вернула отцу, сказав:
– Но до тех пор она твоя.
После этого она ни разу даже в руках ее не держала.
Двери распахнулись, и в тронный зал вошли двое. Ариш поднялся им навстречу и объявил:
– Сэмсон Киту и его спутник, ваше величество.
Гости поклонились. Сэмсона Элина узнала сразу: привлекателен, даже красив, а походкой напоминает пустынного льва, терпеливо кружащего около добычи. На нем была песчаного цвета курта, подчеркивающая его стать и широкие плечи. Однако надолго он взгляд Элины не привлек; куда интереснее ей показался спутник Сэмсона.
Он был ниже ростом, с вьющимися медяными волосами, мягкие завитки которых спадали на лоб. Лицо вытянутое и заостренное, с высокими скулами, как у большинства раванцев. Двигался он легко и пружинисто, а когда встал на колено, то весь сжался, словно танцор перед прыжком.
Так двигались только опытные бойцы. Более того, при виде него сразу вспоминалась одна конкретная женщина – та самая, что служила у Элины Копьем. «Кто же это такой?» – вдруг с любопытством подумала она. Однако едва солнце осветило лицо гостя, и он словно отшатнулся, любопытство тут же сменилось отвращением. Яссен Найт. Предатель и убийца.
– Ваше величество, ваше высочество, – произнес Сэмсон, стоя на одном колене. – Для нас честь предстать пред вашими очами.
– И опоздание, по-вашему, – это знак почтения? – холодно и жестко улыбнулся король. – Встаньте.
Они поднялись. Сэмсон вышел вперед, а Яссен Найт остался сзади, опустив глаза в красный мраморный пол.
«Еще и трус к тому же».
– Прошу прощения, ваше величество. – Если королевский упрек и задел Сэмсона, то он этого не показывал, продолжая приветливо улыбаться и весело щуря глаза. – Нужно было завершить размещение моих солдат. Самые отборные, как мы договаривались, останутся в столице, прочие отправятся на южные рубежи. Я даже выделю небольшой отряд на защиту храма…
– Храм будут защищать только раванцы, – отрезал Лио. – Это священный долг нашей нации.
– Как пожелаете, – кивнул Сэмсон и жестом подозвал слуг с подносами. – Мы пришли не с пустыми руками.
Слуги поставили подносы и откинули платки, открывая взору разнообразные дары: сешарийские сабли с серебряными рукоятями, нефритовые слоны с алмазными бивнями, расшитые стразами платья, шелковые шарфы всех мыслимых оттенков и горы сверкающих ожерелий, браслетов, колец.
Элина со вздохом покосилась на отца: он терпеть не мог, когда гости приходили с подарками. Таким показным благодушием, говорил он, чужаки хотели усыпить их бдительность – точно так же, как и приторно ароматизирующие бархатцы на потолке.
Лио махнул рукой, и слуги, запахнув платки, унесли дары прочь. Затем король встал, следом вскочила и Элина. Бледный убийца тоже поднял голову.
– Вы пришли с предложением, – сказал Лио. – Так излагайте.
И снова, даже если королевская прямота и сбила Сэмсона с толку, по нему было незаметно. Он обратился к Элине; глаза его смотрели ясно, а голос звучал твердо:
– Ваше высочество, мое предложение очень простое. Раванс окружен врагами, и самый страшный из них – Джантар. Однако вы не побоялись прогневить его, открыв двери сешарийским беженцам. Как урожденный сешариец я глубоко благодарен за помощь, которую вы оказываете моим соотечественникам, и хочу отплатить. Я готов предоставить в ваше распоряжение свои таланты и своих воинов, если…
– …Если взамен я изберу вас своим королем, – резко перебила его Элина. Она долго и пристально смотрела на Сэмсона, заставляя того понервничать, затем продолжила: – Многие просят моей руки. Почему я должна согласиться на ваше предложение?
Сэмсон взглянул на Яссена, затем на короля.
– Вы принесли список? – спросил Лио.
Сэмсон достал из кармана голокомм и включил проектор.
Из комма выплыл перечень имен и шифрованные карты. Элина узнала схему Рани, однако некоторые из отмеченных пунктов были ей незнакомы.
– Здесь все активные агенты арохассинов в столице на данный момент, – пояснил Сэмсон. – Полная их сеть: имена, явки – всё. Мои люди проверили эти сведения, так что я могу поручиться за их точность.
– Но сумели ли вы кого-нибудь изловить? – спросил Ариш.
– Сумеем – с позволения короля. – Сэмсон вручил голокомм Астре и сделал шаг назад. – Вот доказательство моих намерений. Мы окончательно разобьем арохассинов и освободим Раванс от терзающей его чумы. – Он вновь обратил пламенный, расчетливый взор на Элину: – И все это станет вашей заслугой, королева.
Элина тоже смотрела на него оценивающе. Сэмсон нарушал этикет, называя ее королевой до официальной коронации, но им двигало желание угодить принцессе, потешить ее самолюбие. Что ж, стоит признать, он коварен.
Однако Раванс нуждался в его «черночешуйчатых», славившихся своим хладнокровием и гибельной эффективностью. Отцу так и не удалось избавить королевство от арохассинов. А ей – удастся.
Сэмсон терпеливо ждал. В глубине души Элина продолжала надеяться, что однажды… Однажды она познает ту же любовь, какой отец осыпал ее мать. Поймет, чем были наполнены минуты их многозначительного взаимного молчания. Ощутит в своих глазах тот блеск, с которым мать смотрела на Лио, когда он находил их в библиотеке посреди книг, сажал маленькую Элину на колени, и они вместе слушали, как Ахна читает.
Родители Элины сошлись по любви, а не по расчету. И она мечтала о таком же семейном счастье.
Сэмсон на роль любви всей ее жизни едва ли подходил. Да и что она о нем знала, кроме как про его военные подвиги? И про обещания сделать ее королевство сильнее.
Элина расправила плечи, стараясь не замечать, как внутри все сжалось. В конце концов, браки заключаются не только ради чувств, но и ради политической выгоды. Ради объединения династий. Ради благоденствия будущих поколений. Народу Раванса не нужно ее семейное счастье – ему нужен мир и покой. И она способна их подарить.
– Я согласна, – сказала Элина. – Объединим же наши силы, чтобы избавить Раванс от невзгод. – Она задержала взгляд на Яссене Найте. – От всех невзгод.
Убийца глаз не отводил. Элина слышала о его провале – да и кто не слышал? Она ожидала, что он будет раздавлен, полон стыда за неудачу, но Яссен стоял неподвижно и безучастно, словно бархан в зимнюю ночь. Элина поежилась. Было в этом человеке нечто близкое… и одновременно пугающее.
– Что ж, решено, – произнес Лио чуть менее ледяным, хотя еще и не вполне теплым голосом.
Элина подняла золотой таз и поставила перед гостями, затем достала из складок своей лехенги две длинные спички и протянула королю.
– А скрепит наш союз Клятва пустыни.
Лио чиркнул спичками и бросил их в таз. В нем заплескался огонь.
Сэмсон с Яссеном опустились на колени и простерли ладони над пламенем, твердым голосом произнося текст Клятвы:
Я служу королю, хранителю огня;
Я кровью клянусь защищать его до последнего дня,
А коли предам, пусть пески покарают меня.
Договорив, они опустили руки в таз, оставляя свои отпечатки в горящем белом песке – знак принесенного обета.
– Да будет так, – провозгласил Лио и хлопнул в ладоши. Огонь зашипел и потух.
Ариш поднес гостям серебряную чашу с водой. Сэмсон и Яссен окунули в нее обожженные руки, которые Ариш затем обмотал прохладными полотенцами, вымоченными в масле алоэ. Ни один даже не поморщился. Элина на мгновение встретилась взглядом с Яссеном, и у нее перехватило дыхание. В солнечном свете, заливающем зал, его глаза казались ослепительно-белыми, будто заснеженные пики далеких гор.
«Он и впрямь из непрощенных».
– Вы проделали неблизкий путь, – сказал Лио. – Пока располагайтесь, отдохните, а позднее мы проведем совещание с генералами. Рассчитываю, что к тому времени ваши войска займут свои позиции.
– Так и будет, не сомневайтесь, – пообещал Сэмсон.
Лио обратил суровый взгляд на Яссена, затем наклонился и что-то тихо-тихо прошептал тому на ухо. Предатель нагнулся еще ниже.
После этого король посмотрел на Ариша, давая знак, что аудиенция окончена.
– Стражники проводят вас в ваши покои, – объявил Астра.
Гости и советник почтительно склонили головы, когда Элина с отцом удалились в соседнее помещение, где ждала Ферма.
– Ну что? Он сделал предложение? – спросила юми, расплываясь в улыбке.
– Да, и я согласилась, – кисло ответила Элина.
– Тогда нужно это отпраздновать. – Ферма улыбнулась шире. – Как думаешь, Ариш?
– Да, о помолвке следует объявить поскорее, – кивнул тот, закрывая за собой дверь. – Можно устроить бал, к примеру.
Элина посмотрела на Лио. Тот молча снял корону и положил на подушечку.
– А ты что скажешь, отец?
– Это твое решение, – произнес он, садясь в кресло за своим рабочим столом красного мрамора.
Элина ждала, но других слов не последовало, даже поздравлений. Молчание ранило. Это ведь отец настоял на браке, а она безропотно – почти – согласилась лишь ради спасения их королевства. Нет, она не ожидала ни похвалы, ни даже одобрения, но хотя бы благословить свою дочь король мог.
Она было собралась с духом напомнить ему об этом, но отец с задумчивым видом отвернулся, и мольба угасла.
– Я так понимаю, Яссен Найт поступает к нам на службу? – спросила Ферма. – В частности, под мое командование.
– Да, он будет охранять принцессу, – ответил Лио, наконец поднимая голову.
– Но он же наполовину джантарец, и бывший арохассин к тому же, – сказала Элина. – Мудро ли подпускать его столь близко?
– Да. Так он будет на виду.
– Забот с грядущей коронацией и без того хватает; еще за ним присматривать? Пускай остается с Сэмсоном.
– Он будет при тебе. Доверься мне, Элина. – Лио вздохнул. – Я знаю, как защитить свое королевство, и продолжу защищать его, пока ты не станешь королевой.
Элина хотела сказать, что может помочь ему, что не хуже него знает как – пусть только научит ее сидеть в огне, – но в который раз прикусила язык. Пустыня на рожон не лезет.
Элина вернулась в свои покои и присела на кушетку под большим окном. Прозрачные занавески трепыхались на позднем летнем ветру, внизу во дворе находился ее личный садик, в котором рос лотос и сладко пахнущий жасмин – любимый цветок ее матери, если верить рассказам горничной Дии. Элина засмотрелась на песчаного окраса птичку-юани, которая умывалась в золотом фонтанчике.
– Твой отец прав, – мягко произнесла Ферма, садясь рядом. – Так мы можем держать Яссена Найта на виду.
– Я ему не доверяю, – сказала Элина и, вспомнив отрешенный взгляд Лио, ощутила, к своему ужасу, щипание в глазах. – У Яссена Найта нет чести. При первом удобном случае он сбежит.
– Куда? В пустыню разве что.
– Да мало ли куда… – проговорила Элина, больше себе под нос.
В пустыне полно укрытий, она сама их видела, даже пряталась там. Пустыня открывалась тем, кто умеет правильно ее попросить, – и почему-то казалось, что Яссен Найт об этом знает.
– В любом случае новичка необходимо проинструктировать, – сказала Ферма, поднимаясь.
– Тебя не беспокоит, что отец приставил ко мне чужака? – спросила Элина, не сводя глаз с умывающейся птички. – Не означает ли это недоверия к тебе?
Даже не оборачиваясь, она поняла, что задела телохранительницу за живое. Ферма растила ее, обучала – никто во всем Равансе не знал Элину лучше, и ни на кого она не полагалась больше, чем на любимую наставницу. Однако воительнице шел уже пятидесятый оборот – срок ухода на покой. И не планировал ли король под этим предлогом внедрить в охрану дочери своих людей?
«И получить еще один рычаг давления на меня», – подумала Элина с досадой.
– Он взял Яссена Найта в твою охрану, чтобы за ним легче было следить, – произнесла Ферма с нажимом, от которого Элина вздрогнула. – Если он работает на арохассинов или джантарцев, мы об этом узнаем. Все ради твоей безопасности.
– Я и так в безопасности с тобой. – Она сжала руку Ферме, как бы извиняясь. – Больше мне никого не нужно.
Телохранительница молча ответила на пожатие и отцепила руку.
– У тебя скоро тренировка. Не опаздывай.
Элина кивнула и краем глаза заметила, что ее дия начал чадить. Она резко встала, подошла к небольшому алтарю в углу покоев и прикрыла огонек ладонью от ветра. Затем осторожно налила горчичное масло в плошку и снова установила светильник у ног Феникс.
– Да благословит нас Феникс светом своим, – прошептала она.
Раздался стук в дверь, и, обернувшись, Элина увидела на пороге Яссена Найта. Он уже переоделся в черно-красный мундир королевской стражи, подчеркивавший его внушительные плечи и грудь. Рукава, правда, были коротковаты, и Элина успела заметить у него на запястье черный след, прежде чем Яссен подтянул манжету книзу.
Ферма заступила ему путь.
– Тебе сюда нельзя.
– Меня прислал король, – сказал Яссен.
– Сначала ты должен пройти инструктаж.
– Меня прислал король, – тупо повторил он.
– Все в порядке. – Элина жестом велела Ферме отойти.
– Ваше высочество. – Яссен почтительно склонил голову. – Король приказал мне немедленно приступить к своим обязанностям.
Элина не отвечала, растягивая молчание, чтобы Яссен понервничал. Однако тот, в отличие от других стражников, не переминался, а спокойно смотрел ей в глаза. По его позе: ноги слегка расставлены, локти расправлены в стороны – Элина поняла, что ее первое впечатление было верным. Перед ней стоял боец.
А по его взгляду она поняла, что и Яссен тоже ее изучает.
«С какой целью? Убийца».
– Какая у тебя подготовка? – спросила она.
– Всякая, – прозвучал ответ.
Ферма было вскинулась, явно сочтя тон Яссена слишком наглым, но Элина успокаивающе тронула ее за руку.
– Пускай мой отец тебя и выбрал, но последнее слово все равно за мной. Выступишь в тренировочном поединке с моим Копьем. – Она кивнула в сторону Фермы.
Яссен покосился на телохранительницу, и впервые в его голосе зазвучали нотки сомнения:
– Против юми?..
– Раз у тебя «всякая» подготовка, то и сражаться с юми ты тоже должен уметь, – с тенью улыбки пожала плечами Элина.
– Как пожелаете.
Ферма шагнула между ними и подозвала стоявшего в коридоре стражника:
– Проводи Яссена на арену.
– И еще, Яссен, – добавила Элина. – Береги руку.
Он лишь слегка дернул щекой – но дернул. А значит, ее догадка оказалась правильной.
Поклонившись, Яссен вышел.
На его руку Элина обратила внимание, еще когда он опускался перед ней колено. Вот и сейчас, кланяясь, Яссен отвел правое плечо назад, как бы защищая больное место.
Пускай у него повадки опытного бойца и пускай он даже, возможно, владеет древним искусством унсунга, натренированный взгляд Элины сразу выхватывал слабые точки противника. Так ее натаскал отец, и хотя бы за эту привычку она была ему благодарна.
– Чего ты добиваешься? – спросила Ферма.
Элина подошла к окну и оперлась локтями на разогретый розовый камень подоконника. Фонтанчик перестал журчать, птичка упорхнула. Над далекими барханами колыхался раскаленный воздух. Элина почувствовала, как пустыня зовет ее.
– Вызови распорядителя арены, – велела она Ферме. – Посмотрим, каков наш убийца в деле.