Около полугода назад
Когда Аполлон обвинил Иосифа в том, что мужчина лишил его жизни, Налон тут же вышел из игры. Рывком сняв с головы шлем, он долго сидел, уставившись в одну точку. Разумеется, первым делом он не поверил новоявленному отцу – да что за бред вообще? Иосиф все эти годы был рядом с ним, Налон знает его лучше, чем самого себя! И знает, что папа никогда не поднимет руку на другого человека.
К тому же Аполлон сказал, что и мама была рядом. И хотя мужчина не обвинял ее и уже ранее упоминал, что любимую супругу не позволит дать в обиду, его ремарка косвенно намекала на то, что мать тоже участвовала в убийстве. Это тоже невозможно! Мама такая любящая, такая ласковая, такая… Даже беззащитная! Нет, Налон решительно не верил в то, что сказал ему отец.
Да и отец ли он? Конечно, внешне они похожи, как две капли. Но и на Иосифа он похож, да к тому же парень знает, что у каждого существуют двойники – про это говорила подруга семьи, тетя Саша. Так что не исключено, что Аполлон ему вовсе не отец, а просто какой-то мошенник, который решил воспользоваться их сходством в своих целях.
Подумав об этом, парень отодвинул шлем подальше от себя и лег спать. Негодяй-отец его больше не беспокоил, но спалось юноше все равно плохо – все, что он услышал сегодня, не лезло ни в какие рамки и отгоняло Морфея. Уже на рассвете Налон ненадолго забылся тревожным сном и, когда мать, удивленная тем, что обычно бодрый мальчик до сих пор в кровати, стала его будить, даже не понял, где находится.
Зато Иосиф удивленно посматривал на сына, когда тот, зевая, пытался позавтракать.
– Ты так и не смог выключить обновление? – поинтересовался он. – Или решил поиграть?
– Почему сразу поиграть? – удивился парень. – Нет, я выключил звук и лег спать.
– Извини, сынок. Просто вид у тебя неважный, невыспавшийся. Пожалуй, я отнесу твой шлем сегодня в мастерскую.
– Не надо.
– Точно?
– Да. С ним все в порядке.
Отец пожал плечами и согласился не трогать игрушку. А Налон вдруг удивился: почему это у Иосифа возник такой интерес к его шлему? А что если на секундочку предположить, что все рассказанное Аполлоном – правда хотя бы наполовину? Может, Иосиф знает, что бывший царь умеет проявляться в виртуальной реальности и теперь заподозрил, что именно это и произошло? Хотя нет, вряд ли бы тогда юноше подарили шлем.
Следующие несколько дней Налон был сам не свой. Наверное, надо было забыть эту историю и спокойно жить дальше. Но он не мог! Аполлон, как ни крути, очень на него похож и потому парень уже считал его родным отцом, которого всегда, сколько себя помнит, желал найти. Пусть и не хочет признаваться себе в этом.
Да, он сам уговаривал себя, что неважно, кто именно поделился с мамой биологическим материалом. Какая разница, если все эти годы его не было рядом? Но разница была. Не зная этого человека, Налон не мог до конца осознать самого себя. Кто он, откуда, какой он? Ответить на эти вопросы можно было лишь увидев отца. Без такого знакомства парень и дальше не смог бы понять, каков он сам. Но и теперь мало что понимал. Внезапный отец внес в его жизнь и голову еще больше сумятицы, чем ясности. У парня осталось очень много вопросов. Он чувствовал, что хочет снова надеть шлем и встретиться с Аполлоном, задать ему эти вопросы. Но боялся.
Одно дело – знать, что папа где-то был или есть. Просто у них с мамой не заладилось или отец покинул этот мир раньше, чем сын его узнал. В такое развитие событий, пусть и достаточно печальное, юноша верил всю сознательную жизнь. Это понятная ситуация, многим людям приходится через такое пройти. И в этом случае встрече с отцом, который умудрился прийти оттуда, откуда не возвращаются, Налон был бы рад.
Однако увы! Знакомство принесло не только и не столько радость. Аполлон, пусть и сам того не желая, поломал всю предыдущую жизнь парня, такую привычную, знакомую. Если он соврал – это уже неприятно. Быть сыном лгуна – не о таком парень мечтал. А если он сказал правду?
Тогда выходит, что ему всю жизнь врали самые близкие и родные люди: мама и Иосиф. И они вовсе не те, кем всегда казались. Такое открытие было ужаснее во много раз! Мама потворствовала убийству папы и живет с убийцей! И оба они врут ему в лицо… Так ли это на самом деле?
Следующие несколько дней Налон был сам не свой. Он мало общался с отцом и матерью, да и с сестрой увеличил дистанцию. В голове его постоянно метались мысли, которыми он не хотел ни с кем делиться. Да и вообще старался держаться подальше от семьи, которая вполне могла оказаться для него далекой и чужой, если все сказанное Аполлоном – правда.
Родители были удивлены такими изменениями в характере парня. Отец пару раз предлагал поиграть вместе, но получал отказ. Пока что Аполлон даже браться за шлем не хотел! Мама пыталась вывести его на разговор, но напрасно. А сестренка, тонко чувствующая настроение любимого брата, не лезла к нему со своим общением. Но всегда была рядом. Однако и ее юноша старался сторониться. Ведь это родная дочь Иосифа – мужчины, который вполне мог оказаться убийцей.
Налон не знал, как быть. Он бесцельно слонялся по улицам и вдруг, в один из дней, наткнулся на Труди.
– Привет! – радостно обняла его девушка.
– Ой. Привет, Труди! – обрадовался он в ответ.
Надо же, юноша совсем забыл, что уже наступили выходные и девушка прилетела домой. А раньше считал дни до их встречи. Но теперь все изменилось. И чуткая Гертруда это поняла, сразу поинтересовавшись, что случилось у парня. Разумеется, он не мог ей открыться. Но вот прогуляться в ее компании не отказался.
– Как бы ты поступила… – начал Налон, когда они шуршали листьями в парке. – Как бы ты поступила, если бы вдруг получила информацию, которая несовместима со всей твоей предыдущей жизнью?
– Присмотрелась бы к информатору. – без раздумий ответила Труди. – Я не сделала этого, когда Давид солгал о гибели Вселенной и семьи… Хотя уже тогда ему не доверяла. Но из моего сновидения в принципе было сложно как-то что-то проверить.
– У тебя тогда, наверное, весь мир перевернулся. Все, что было родным и привычным теперь просто кануло в Лету и непонятно, как же жить дальше, что делать. И ничего не изменить.
– Ты так хорошо меня понимаешь. – девушка погладила его по руке. – У тебя точно все в порядке, Налон?
К сожалению, рассказать ей, что происходит, парень не решился. Хотя и сам сейчас испытывал похожие ощущения. Слава Хроносам, все его близкие живы и здоровы. Разве что кроме отца. Но ощущение того, что привычный мир летит в тартарары, не покидало юношу.
– Нет, все в порядке. Но как ты тогда справилась? Еще до того, как вас спасли.
– Я просто поняла, что надо жить дальше. В любом случае. Жизнь не спросит тебя, хочешь ты этого или нет. Она просто продолжится и все тут. А тебе рано или поздно придется к ней присоединиться. Это я поняла и когда ушла Асала… И еще – я решила действовать. Ба Саша часто говорит, что надо быть занятым и это лучшее лекарство ото всех болезней. Она права.
В тот день они долго гуляли и разговаривали. Хорошо, что Гертруда старше его – она может многое подсказать и рассказать. Налон был очень благодарен ей за эту прогулку. А вечером, сделав все свои дела, он задумчиво взялся за шлем. И, как назло, в это время в комнату заглянул Иосиф.
– Хочешь поиграть, сынок? – улыбнулся он. – Может, давай вместе?
– Я могу хоть немного побыть один и сделать что-то самостоятельно? – проворчал парень в ответ. И тут же устыдился, глядя на удивленного Иосифа. – Прости, пап. Я, наверное, устал. Мне сейчас не до активных игр.
– Конечно, мой хороший. Отдыхай, развлекайся.
Налон устыдился. Отец не разозлился, не обиделся. Он с пониманием относится к сыну, даже если тот рычит на него, ощетинившись. И как в нем можно сомневаться? Впрочем, сейчас он вернется в мир Аполлона, призовет того к ответу и расставит все точки над И. Надо все выяснить и, как посоветовала Гертруда, присмотреться к папочке. Может, ему просто нужно запудрить сыночку мозги? Тогда надо понять – с какой целью он это делает?
Загрузка заняла доли секунды и вот Налон уже стоит на берегу. А отец – рядом и смотрит на него сочувственно.
– Не верь маскам Фобоса, сын. Я тоже считал его хорошим человеком.
– А я и сейчас считаю! И у меня есть к тебе вопросы!
– Задавай и я отвечу. Между нами не должно быть недопонимания. Но прежде хочу сказать – мне нравится твоя девушка. У тебя хороший вкус, сынок. И она может стать прекрасной царицей: миловидная, умная…
– Да подожди ты с девушками и царицами! Откуда вообще ты про нее узнал?
– Я всегда рядом, сынок. Я могу слышать мир твоими ушами и шестнадцать лет только это и было для меня отрадой. До того как я смог с тобой поговорить.
– Да? Почему же ты не позвал меня обратно, когда я ушел?
– Потому что не хочу торопить события, навязываться. Ты умный парень, но тебе требовалось время и я его дал. Я готов дать тебе все, что в моих силах, сын! И я знал, что ты вернешься.
– Откуда?
– Я твой отец. – просто ответил Аполлон.
– Ну допустим. Но где доказательства того, что все сказанное тобой правда?
– Доказательств нашего родства, я думаю, предостаточно? Ты словно моя копия, а наша ментальная связь подтверждает родственную.
– Да нет! Как ты докажешь, что Иосиф и правда сделал то, о чем ты рассказывал?
– Ты видел его шрамы? – дождавшись, пока парень нехотя кивнет, Аполлон усмехнулся. – Если ты спросишь, откуда они, Фобос не ответит. А я скажу. Он не ответит и если ты спросишь, как они познакомились с Марией. Как и она сама.
Юноша призадумался. А ведь что-то в этом есть. Руки и ноги Иосифа действительно покрывают многочисленные мелкие шрамы. Есть они и на груди, на голове – в области висков. И мужчина действительно никогда не рассказывал, откуда они появились. Только сообщил как-то маленькому любопытному Налону, что так неудачно упал в крапиву. И лишь теперь парень понял: это была ложь.
О том, как родители познакомились, они тоже не говорили. Фаина как-то спросила об этом, когда Иосиф с мамой праздновали очередную годовщину брака. Но они покачали в ответ головой, сказав, что это было давно и неинтересно. Теперь парень тоже не увидел в этом ничего хорошего. Ведь все счастливые пары, к коим относят себя и родители, обычно обожают рассказывать об истории своей любви. Даже если она самая зауряднейшая в мире. Аполлон вот с удовольствием вспомнил первую встречу с Марией и по его лицу было видно, что он до сих пор любит вторую жену. Несмотря ни на что.