Он выпускает меня, нет, не так… Просто опускает руки и голову. Говорит хрипло:
– Прости, Аля… Я… Я на самом деле не знаю, что делать, если ты уйдешь. Мне будет проще умереть, наверное.
Слишком громкие слова.
Мне нечего ответить. Точнее, есть что, но я даже не знаю, как это выговорить.
– Аля… я дико облажался. Я думал… не знаю, о чем думал. Понимаешь, ты… ты невинная, чистая, и… мне всё время казалось, что я тебе сделаю больно…
Не выдерживаю. Меня несёт, меня взрывают мои мысли, с ума сводят! Не могу держать это в себе.
– И поэтому ты просто решил меня убить разом, да? Боже, Марк! – меня всю трясет, кажется, кожа – как оголенный провод, стоит дотронуться – получишь смертельный разряд.
– Аля…
Выставляю руку вперед. Запрет на сближение. Нет. Ни за что. Нет. Слезы катятся, но я их не чувствую. Смотрю на него, говорю просто уже не в силах молчать. Не в силах слушать его.
– Мне не было с тобой больно! Марк! Только… в самый первый раз! И то… Потом это было чудесно! И мне всегда было хорошо!
Я не лгу, не лгу! Мне казалось, я самая счастливая! Я считала, что и он тоже. Получается, Марк врал? Каждый раз занимаясь со мной любовью – врал?
Я так старалась, я… мне казалось, что его всё устраивает!
– Если тебе было со мной плохо, почему ты не сказал? Почему предпочёл окунуть меня, нас, наш брак, нашу любовь в эту грязь?
– Мне было хорошо, Аля… Я же пытаюсь объяснить, пытаюсь… Я люблю тебя.
– Ты… ты просто не знаешь, что такое любовь. Если бы ты любил меня, ты бы… ты… Никогда не пошёл бы на это! Никогда!
– Аля…
– Не трогай, пожалуйста. Не надо. Не подходи… если тебе так нужна женщина – вперед! Иди! Выбирай любую! Сегодня там их были десятки. Тех, кто с удовольствием…
– Аля, я прошу тебя…
– А я прошу тебя! Давай просто закончим. Я дико устала. Завтра я с утра поеду к бабушке. Если… если ты мне запретишь я… я всё равно вырвусь, ясно? Устрою наводнение, пожар… что угодно.
– Водитель тебя отвезет. Охрана поедет с тобой.
– Это ради бога. Да, и еще… Марк. Развод. Я буду добиваться развода. И лучше тебе мне уступить.
– Нет. Аля. Я не могу. Пожалуйста. Ты ведь тоже говорила, что любишь меня? Разве любовь проходит так быстро?
Он повторяет слова бабушки. И смотрит на меня. Внимательно. Изучая.
Это он у меня спрашивает о любви? Он?
– Она не проходит, Марк. Её убивают. Контрольным выстрелом в сердце.
Разворачиваюсь и ухожу. Не видеть, не слышать, не говорить.
Погружаясь в ванну с солью, пытаюсь расслабиться. Беременным не рекомендованы горячие ванны, но я делаю теплую. Мне надо. Мне вообще надо думать о ребёнке. Это мой малыш или малышка. Я хочу его. Хочу, чтобы он родился. Поэтому надо вести себя осторожнее.
И пытаться решить вопрос с разводом. И с тем, как бы спрятаться подальше от Марка.
«У вас удивительные ладони, невероятно красивые пальцы. Такие пальцы нельзя забыть…»
Не знаю, почему в памяти всплывают эти слова и лицо этого человека. Владимир Набоков. Я почти ничего о нём не знаю, но уверена, что-то его связывает с моим мужем. Что-то не очень хорошее.
Нет, конечно, у меня и в мыслях нет как-то использовать этого Набокова. Да и как я могу? Просто вспомнила, как он держал мою руку. И его синие глаза.
Могла бы я быть с другим мужчиной после всего? И нужно ли мне это?
Мне надо думать о себе и о ребёнке.
Утром быстро завтракаю и еду в клинику. Все спокойно. Никто меня не удерживает. Но охранник заходит со мной.
Впрочем, Товий Сергеевич оставляет его в холле отделения, а нас с бабушкой спокойно выводит через свой кабинет в другое крыло.
У меня мелькает мысль – я могла бы так и уйти! Прямо сейчас! Сбежать!
– И куда, Аля? И на что ты будешь жить? И где прятаться? Твой Златопольский не дурак, он тебя быстро найдет.
– И что делать, ба? Предлагаешь забить на всё и дальше жить с ним? Ты так и не рассказала, о чём вы говорили…
– Расскажу после УЗИ. Я не предлагаю забить. Я предлагаю включить голову. Я просчитываю варианты. Ты же не хочешь, чтобы он тебя поймал и запер? У тебя будет только один шанс уйти, Аля. Только один шанс.
Да. И этот шанс я использую по полной программе.