12 октября. Лондон.
По ощущениям прошло несколько дней. Раин не возвращался. Марк, что странно, тоже оставил меня в покое. С одной стороны «исчезновение» волков позволило перевести дух и набраться сил, но с другой, внутренний голос неустанно твердил о не случайности данной заминки. Больше всего на свете я боялась, что «Лупус Дей» вышли на Адама. В том, что Смит сдержит своё обещание, если Блэк попадёт к нему в руки, сомневаться не приходилось, и эта мысль сводила с ума. Я была готова к чему угодно: пыткам; к вечности на чёртовом стуле, который, казалось, уже стал частью моего позвоночника; и даже к смерти, но если с Адамом что-то случится мне не вынести…
Стоило об этом подумать, как тяжёлая металлическая дверь с грохотом распахнулась. В подвал вошёл Смит, явно довольный собой. Его ядовито-презрительная улыбка, обнажающая белоснежные зубы, заставила внутренне сжаться от ужаса. Дурное предчувствие забило в набат под рёбрами, но вида я не подала.
– Здравствуй, Кейтлин. Выспалась? – вязкой патокой разлился по помещению сиплый голос, от которого меня передёрнуло.
– Вернулся? Никак соскучился?– пряча за сарказмом беснующуюся в груди тревогу, криво ухмыльнулась я. – А я-то грешным делом подумала, что Мариэль оторвал твою высокомерную голову за ненадобностью.
– Всё так же язвишь?
– А ты всё так же проваливаешь миссии?
Марк чуть сощурился, скользя по моему лицу предвкушающим взглядом, от чего по телу побежали неприятные мурашки. Что-то определённо было не так. Волк прятал туз в рукаве, я чувствовала это кожей.
Боже, Адам, умоляю, пусть кривляния Смита не имеют к тебе отношения!
– У меня для тебя сюрприз, – оскалился командующий, многозначительно кивнув на дверь. – Заводите!
В подвал вошли два амбала, волочащие человека с мешком на голове. Сердце вмиг подскочило до горла и разбилось на тысячи осколков, врезаясь в гортань. И пусть я сразу же отметила, что телосложением мужчина не походил на Адама, разум застелило дурманом страха, едким, удушающим, точно угарный газ.
Швырнув пленника на пол, один из волков вышел в коридор, но через несколько секунд вернулся обратно с верёвкой в руках.
– Посадите напротив, – приказал Марк.
Охотники незамедлительно исполнили приказ, водрузили тело на стул командира, привязали запястья к подлокотникам, а щиколотки к ножкам – всё в точности как у меня. Я попыталась проникнуть в разум охраны, надеясь выяснить, кого они схватили, однако так разнервничалась, что запуталась в собственных мыслях.
Тем временем мужчины закончили вязать узлы.
– Мы можем сделать для вас ещё что-то, сэр? – спросил тот, что был ниже ростом.
– Нет, свободны. Скоро общий сбор охотников, готовьте доклад. Я подойду через несколько минут.
– Ad infinitum (лат.До бесконечности), – синхронно склонив головы, в голос отчеканили «Лупус Дей».
– Ad infinitum, – ответил Марк, и как только волки покинули помещение, звонко хлопнул в ладоши, обращаясь уже ко мне. – Ну что, настало время познакомить тебя с новым соседом по комнате.
Подойдя к пленнику, Смит ухватил тканый мешок за угол и чудовищно медленно потянул его вверх. Мне чудом удалось сдержать крик, когда за бесчисленными гематомами я смогла разглядеть Алекса. Слёзы застелили глаза быстрее, чем в памяти всплыло обещание никогда не показывать Марку слабость. Видеть Бруни таким: измученным, забитым до полусмерти, с грязной тряпкой во рту, было больнее любых тумаков и пыток.
– Хотя, совсем забыл, вы ведь уже знакомы, – продолжал издеваться Смит, пока я изо всех сил старалась сдержать ломающие рёбра эмоции.
– Ублюдок…
– Каков эффект, а? – курсируя между нами, упивался собственным превосходством командующий. – Ну же, Александр, поздоровайтесь со своей протеже. Ах да, простите, так счастлив возвращению плешивой овцы, что совсем забыл про кляп.
Злорадно улыбнувшись Марк подошёл к Бруни и рывком вытащил ткань из его рта. Охотник, не сводя с меня пристального взгляда, закричал:
– Чего бы они ни хотели, не сдавайся, Кейт!
В ту же секунду Смит выхватил из кобуры пистолет и без каких-либо сомнений выстрелил Алексу в ногу, пуля пробила плюсневую кость свода стопы, чуть выше фаланги большого пальца. В ушах зазвенело. Охотник по животному зарычал, бормоча под нос нецензурные ругательства. Я, обезумев от увиденного, истошно завопила, дёргаясь на стуле, словно по нему пустили ток.
– Сволочь! Ты грёбаная сволочь! Оставь его в покое!
– О, как же так вышло? – потешался над нами чёртов садист. – Нужно отдать пистолет оружейнику, пусть проверит чего это он сам по себе расстрелялся.
И именно в этот момент я полностью осознала, что не просто готова стать убийцей, а жажду этого всем своим естеством. Адам переживал, что «после» меня измучает чувство вины, но сейчас, глядя на мужчину, разрушившего мою жизнь, в очередной раз покусившегося на дорогого сердцу человека, я могла думать лишь о том, как придушу подонка собственными руками.
– Я убью тебя, Марк. Клянусь. Выберусь отсюда и убью!
– Надо же, на мгновение мне, и правда, стало не по себе, – надменно усмехнулся Смит. – Но для начала подотри сопли.
Приблизившись, волк достал из кармана пиджака платок, грубо обтёр моё лицо и, брезгливо сморщившись, бросил лоскут на пол.
– Тебе стоит подумать над тем, что ты скажешь мне завтра на допросе, – слащаво улыбнулся он.
– Скоро… Очень скоро ты сдохнешь! Это всё, что я могу тебе сказать, – сквозь зубы процедила я.
Марк, не тушуясь, влепил мне пощёчину, но боли я не почувствовала, первобытный гнев, прежде прятавшийся глубоко внутри, вырвался на волю, замещая собой все прочие ощущения. Тьма, которой я так боялась, неистовствовала, и мне больше не хотелось её сдерживать, напротив, я с готовностью отдала свою светлую сторону на растерзание озлобленному «Я», сливаясь с ним воедино.
– Хорошенько подумать, – по слогам повторил Смит и, выплюнув жвачку прямо мне под ноги, вышел из подвала.
Стоило дверному засову прекратить громыхать, как Бруни, всё это время пристально наблюдающий за мной, затараторил автоматной очередью. Наверняка он понял, что минутой ранее произошло – праведная я сломалась.
– Кейт, посмотри на меня… Дыши. Всё в порядке. Я в порядке…
Но у меня не осталось сил на смирение, я содрогалась в вибрациях тёмной сущности, что текла по венам отравляющим пламенем.
– Ну же, девочка, вспомни, чему тебя учил Ю Ванг…
При упоминании имени учителя, тело обдало волной очередного приступа ярости. Я действительно задышала, вот только не как человек, пытающийся взять себя в руки, а точно загнанный зверь, готовящийся обороняться единственно известным ему способом – нападением.
– Чёрт, – чертыхнулся Алекс, словив мой пылающий разрушением взгляд. – Прости, Кейт, это плохой пример. Очень плохой… Попробуем иначе. Поговори со мной!
– Заткнись, Алекс! – вырвалось из груди утробным рычанием.
– Вот же… – шумно выдохнул Бруни.
Я чувствовала его эмоции, слышала, как страх грохочет в голове охотника военными барабанами, но не могла очнуться от наваждения. Лицо Смита, покрытое кровью моей семьи, стояло перед глазами не мигающей картинкой.
– Милая, давай просто поговорим, ладно? Как давно ты здесь? Где братство прячет саркофаг? Твой медальон у них? Господи, Кейт! Да скажи ты хоть слово!!!
И внезапно наперебой охотнику в ушах зашумел иной голос, хрустящий, неприятный, точно колючий снег в метель.
– Ты кровь от крови моей. Убей их, убей их всех…
– Лайпус… – вслух обронила я, начиная задыхаться.
– Твою мать! – взревел Алекс и ринулся вперёд, но верёвки были слишком крепки. – Кейт, ты должна успокоиться! Слышишь меня? Соберись! Он наверняка где-то рядом, раз смог проникнуть в твою голову. Это не ты. Не твои мысли! Кейт, слушай только мой голос! Давай, отвечай на вопросы. Сколько ты уже в плену? Где Адам? Он жив?
Я замотала головой, зажмурившись до боли, но «радио волна» первородного становилась лишь сильнее, отчётливее, я почти физически ощущала, как он касается костлявыми пальцами моего сердца и сжимает его, заставляя кровь курсировать по телу быстрее.
– Кейт, слушай мой голос! Только мой! – пытался пробиться Алекс.
– У меня не осталось сил… – прохрипела я, и внезапно разум прояснился, скованные судорогой лёгкие расслабились, я смогла остаться по эту сторону.
– Умница, Кейт. Ты большая молодец, – облегчённо выдохнул Бруни, запрокинув голову.
Глаза устало закрылись. Из-под ресниц побежали молчаливые слёзы. Впервые меня посетила мысль, что возможно Адам был прав, и нам стоило не высовываться. Тогда Алекс не стал бы очередной жертвой «Лупус Дей» на моём пути. Тогда бы чувство вины не вернулось, придавив к земле, лишая воли.
Я посмотрела на охотника, а точнее на пятно крови под его стопой.
– Алекс, прости… Это всё из-за меня…
– Что? – возмутился Бруни. – Ты ни в чём не виновата, я сам попался, как какой-то дилетант.
– Они бы не стали охотиться за тобой, останься я в Исландии.
– Да неужели? Всё это время они только и делали, что охотились за мной. Бесит лишь то, как глупо я засветился, прокололся на мелочи, – и досадливо пыхтя, мужчина скорчил злобную гримасу, которая в его исполнении была до умиления забавной. – Видимо старею…
Я нервно засмеялась.
– Брось, ты ещё ничего. Если тебя утешит, я тоже прокололась на мелочи. Порой, мелочи фатальны.
Бруни тепло улыбнулся, по его глазам было видно, как сильно охотник соскучился. Я тоже безумно скучала. Каждый день, просыпаясь и укладываясь в постель вечером, просила небеса вернуть мне его хотя бы на час, на миг, на одно единственное объятье. Алекс был моей семьей, всем, что от неё осталось. Он в прямом смысле заменил мне отца, мать и даже бабушку. Не удивительно, что Мэри Войт обожала его, они были очень похожи. Оба такие решительные и вместе с тем мягкие, понимающие, стремящиеся согреть своей заботой весь мир.
– Ты совсем выросла, девочка моя, – взор мужчины застелила слёзная пелена, видеть его боль было невыносимо. – Прости, что не уберёг…
Я в голос всхлипнула, больше не в силах сдерживаться.
– Алекс, я так устала…
– Знаю, милая, знаю. Мы справимся со всем вместе. Раз ты ещё жива, значит, им недостаёт медальонов.
– Всего одного. Они ищут Адама…
– И ты знаешь, где он? – спросил охотник, но тут же осёкся. – Нет, не отвечай. Даже мне ничего не говори. Пока у тебя есть нужная братству информация…
– Мы будем жить, – закончила я за охотника.
– Мы будем жить… – эхом повторил он.
Утро следующего дня. Жилой этаж.
В объятьях ласкового рассвета, окрасившего небольшую комнату «Лупус Дей» в лилово-пастельные тона, Раин Брук сидел на кровати, сверля отсутствующим взглядом пол. В душе охотника звенела пустота. Вчера вечером его мир рухнул, а небо раскололось в щепки, обрушившись на голову ужасающим осознанием: вся его жизнь, его вера, клятвы братства оказались ложью.
Тяжело вздохнув, охотник в сотый раз нажал на кнопку обратной перемотки аналогового диктофона. Когда кассета остановилась, автоматически включилось воспроизведение. Брук не стал препятствовать, в очередной раз вслушиваясь в слова мужчин, коим прежде доверял. Во всяком случае, пытался. Ведь ставить под сомнение приказы магистров и главнокомандующих братства – грех против воли Всевышнего.
– Сколько нам ещё ждать? Где последний медальон? – раздражённо хрипел Мариэль.
– Ваше Преосвященство, уверяю, мой план беспроигрышный. Если девчонка не расколется, то рано или поздно её вампир сам придёт к нам.
– Ты скармливаешь мне этот бред уже две недели, и ничего не происходит. Неужели твои люди не в состоянии заставить её говорить?
– Она Крофт, вы ведь понимаете, что это значит.
– Мне плевать, чья она дочь! Достань медальон! Саркофаг у нас, совет хочет провести обряд пробуждения в день появления на свет «Последней Дочери». Эта дата станет священной и войдёт в историю. Миг, когда чары «Ока» были разрушены.
– Я сделаю всё от меня зависящее, – послушным щенком промямлил Марк.
– Конечно, сделаешь, иначе умрёшь. У тебя три недели.
Кнопка «плэй» звонко щёлкнула. Кассета остановилась. Несколько минут ничего не происходило, а затем Брук порывисто вскочил на ноги и швырнул диктофон в стену. Устройство разлетелось на множество частей, как и преданность «волка» ордену.
– Я вытащу тебя, Кейт, чего бы мне это ни стоило, – озлобленно прорычал он и, схватив со спинки стула кожаную куртку, направился на утренний брифинг.