Я не знаю, как реагировать на это, и просто отвечаю ему поцелуем, закрывая глаза. Мне так нравится это кольцо в его губе. Эта слегка прохладная деталь наших поцелуев. Алекс обвивает меня руками под толстовкой и крепко прижимает к себе. Мимо проходит какая-то парочка, и я слышу как девушка говорит: «Они прям тут начнут совокупляться, если им никто не скажет, что они стоят посреди улицы». И в этот момент я распахнула глаза.
Я замерла и прошептала:
– Я не могу так.
Он вытер губы тыльной стороной ладони и провел рукой по своим волосам спереди назад. Достал пачку сигарет.
– Пойдем ко мне, обсудим почему ты не можешь, – чиркнул зажигалкой и прикурил.
– Я обещала Мие встретиться, а она освободится только к вечеру. Отец ей там что-то про коробки передач и карбюраторы вещает.
– Занятно. Может она так и мою Вольво переберет однажды, – он перевел взгляд на парк. – Ладно. Можем на выходные съездить к моей сестре в пригород, развеяться. Ты любишь леса, прогуляемся там.
Шесть лет, подумала я.
Мы вместе шесть лет. Я люблю леса, Алекс. А люблю ли я тебя или просто боюсь войти в другую, неизведанную реку?
– Набери меня ближе к вечеру пятницы, – я поправила толстовку. Черт! Мне же надо вернуть ее Мартину. Интересно, Сэм там еще? Если да, то очень надеюсь они там начертательной геометрией заняты, а не милыми беседами. Я вот совершенно зря переживаю, я же должна быть вне конкуренции, любить себя и бла—бла—бла. Так учат все эти гуру эзотерики, да?
Алекс обнял меня вокруг шеи одной рукой, второй – затянулся, выпустил дым в небо и чмокнул в лоб:
– Не делай поспешных выводов и не принимай никаких решений до окончания выходных. Ты увидишь, что я не такой и кретин. Не настолько кретин, насколько кажусь, – тихонько улыбнулся он и пошел прочь. Я развернулась, и сделав всего лишь шаг, услышала его голос, – скоро увидимся, моя Эйко.
И быстрым шагом я направилась в сторону общежития. Мне нужно как можно скорее вернуть толстовку, обнять Мартина и встретиться с Мией. Она должна выслушать всю эту фигню, происходящую со мной в эти какие—то 16 часов. Я достаю телефон и дрожащими пальцами (то ли от холода, то ли от моих нервишек) набираю сообщение Мие:
«Помпончик, сможешь меня забрать из кампуса? Потом объясню»
Прошло меньше минуты, и вот она звонит мне. Мия – не любитель переписываться.
– Погоди. Это история двухлетней давности? Или у отца тут вместо обычных тачек машина времени где-то запрятана, и она отправила меня в твой персональный ад? КАКОГО ЧЕРТА ТЫ ТАМ ДЕЛАЕШЬ? – Затем она продолжила тише, – извини, но какого черта ты там делаешь, Эйко?
– Мартин. И даже Алекс.
– Не беси меня своими недомолвками.
Обожаю Мию за ее вспыльчивость и неумение вести спокойные диалоги. Ее испанские и итальянские корни сыграли с ней злую шутку и сделали из нее мегеру. Она много ругается и возмущается, зато как искренне это делает.
– Мия, меня саму все это бесит. Но ты знаешь, как мне везет на парней в моем окружении. В общем, я иду к Мартину…
– Нет! Стой, в смысле? Стой, стой, стой, – торопливо забормотала она, и по ее голосу я уже слышу, что она начнет сейчас меня отчитывать. – Никуда ты не идешь, а прижимаешь свою задницу в кафе с булками и ждешь меня, пока не натворила ты там невесть что.
– Я уже. Заберешь меня через полчаса?
– Придется сказать отцу, что у меня в окружении женщины – дуры, и мне надо срочно спасти одну от погибели. Я наберу, как буду рядом. С тебя – максимально большой капучино с зефирками.
– Не пойму, как в такой мегере как ты, уживается это все вместе с зефирками.
Она хохотнула.
– Только зефирки делают меня добрее. Ну, и твои щечки.
– Не начинай! – засмеялась я и дала отбой.
Пока мы вели разговор, я подошла ко входу в его общежитие. Вдох—выдох, и я открываю дверь.