Он начал целовать меня неистово, страстно и всепоглощающе. Его руки оставались на месте. Он словно боялся сделать лишнее движение. Лишь его губы и язык отражали истинное желание Мартина.
На улице уже стемнело, и в комнату попадало небольшое количество света уличных фонарей сквозь небольшое окно с занавеской.
Я выгнула спину от удовольствия, запустив свои руки Мартину под футболку, и впилась пальцами в кожу на спине. У него такое упругое и хорошо подкаченное тело – отменный результат его, пусть и нерегулярных, походов в зал. По крайней мере, раньше они были нерегулярными, но, возможно, сейчас они перешли в раздел ежедневных дел Мартина.
Прошло, наверное, немало времени, прежде чем мы оторвались друг от друга. Его хищный взгляд говорил об одном – лишь о том, как он завёлся.
О степени его возбуждения говорили не только его глаза. Но и то, что упёрлось мне в бедро.
– Мне сейчас совершенно не до разговоров, но я должен это сказать прежде, чем что-то случится, – переводя дыхание, негромко произнёс он. – Я ждал тебя. И уж поверь мне на слово, в этот раз я не отпущу тебя.
– Конкретно в этот? – ткнув в нас пальцем, ответила я ему.
– Нет, Эй. Когда я говорю в «этот», я имею в виду, в этой жизни.
– Говори мне это почаще, Мартин, – и я расплылась в улыбке, достойной рекламной кампании для Cover Girl.
– Почаще я буду говорить тебе то, как сильно я хочу тебя, – и он прикусил зубами мою нижнюю губу и чуть оттянул её.
Он резко перевернулся на спину, переместив меня с кровати на себя. Прополз спиной к стене, направляя меня за собой, и опёрся на неё. Меня он посадил поверх своих бёдер, раздвинув мои ноги так, что они согнулись в коленях и легли вдоль его тела.
Я обвила руками его шею. Запустила пальцы в его роскошные волосы. Высунула язык и прошлась им по его губам.
Он сжал мои ягодицы и, с хрипотцой в голосе и широкой улыбкой на губах, проговорил:
– Ты издеваешься надо мной.
– Да, мистер Форсберг, да, – деловито пробормотала я.
– Гр-р-р, – рыкнул он. – Ты невыносима.
И стянул с меня толстовку. Бросил её куда-то в сторону и залез руками под футболку, положив руки на мою грудь. Сжал её, и я простонала.
– Эй ты, дебила кусок, почему… – слышится внезапный голос Сэм сразу после звука открывающейся двери.
– Твою мать, – тихо прошипел Мартин, – Сэм, чёрт возьми, вышла вон! – прикрикнул он, глядя на неё.
– Ой-ой, тут вечеринка для двоих, и я не приглашена! Как жаль, – пропела Сэм и закрыла дверь с той стороны.
Тишина.
И мы на пару с Мартином разразились смехом.
– Я и вправду дебила кусок, раз не повесил эту треклятую табличку.
– Что ей надо было?
– Не знаю и знать не хочу, – прижал меня к себе и запрокинул голову к стене. – Посмотришь со мной «Пастыря»? Я малость взбесился. Это должно меня расслабить.
– Тебя расслабляет расчленёнка и ругательства?
– О, да, мелкая, ты попала прямо в цель, – шутливо прикусил мне шею и достал миску с попкорном откуда-то из-под кровати.
Я удивлённо посмотрела на него.
– Что? Ты во сне половину рассыпала по постели. Мне пришлось прибрать всё, прежде чем я разбудил тебя. И я уверен – большую часть просыпанного попкорна мы за это время раздавили тут ещё и нашей вознёй, – и он усмехнулся лукаво.
– Значит, ночью ты будешь вспоминать меня ещё чаще, – ответила я ему с улыбкой.
– Определённо, – он взял телефон со столика у постели и открыл будильник. – На случай, если мы заснём.
– Со мной так скучно? – ущипнула я его за сосок через футболку.
– Нет, с тобой охренительно весело, но мне не хотелось бы увидеть тебя в ярости на второй день.
Я легла впритык к нему, запустила руку в миску с воздушной кукурузой и отправила горсть в рот.
Это всё похоже на вечер моей мечты. Почти. Почти похоже.