Чёрный аист на блюдце зовёт
Между веером вспаханной тьмы,
Он что форма от нотного в такт —
Неприкаянной гласности в нас..
Хочет жить, а потом умирать
В неприличном искусстве – другим,
Потому что им некого звать,
Потому что мы стали немым
Обещанием в сердце – родясь
От такого же юмора в стиле,
Что и будущий свет – открываясь
Видел чёрного аиста в мире..
Он летел, чтобы жизнь сгоряча
Не спускалась от ночи – молча,
Он искал между звеньев цепи,
От которой мы снова смешны..
Может снова хотим умирать,
И страдая всё видеть сквозь дым,
От которого хочется взять —
Это утро – обратно слепым..
Когда некому слово лечить
Всё уходит по степи – твоя
Преднамеренной боли струя
И заносит свой гиблый мотив.
Между прошлым ты был – от меня
Успокоенной нотой – взаймы,
А потом пропадал от вины
В неприлежной системе – один.
Потому что им некого ждать
И лечить в этой пустоши – вдаль,
Потому что им легче летать,
Утопая под смертью своей.
Ночи прошлые сломлены в нас
И в отжившем раю – этот мир
Никогда не забудет таким
Беспокойное общество жизни.
Может прошлым ты стал виноват
Или смерть твоя – подлая страсть
Всё не хочет внутри отпадать
И нести это бремя назад.
Ты был мог эту верную власть
Отпустить и за словом мечты
Подлечить укрощение старости,
Понимая, что внутренне мы —
Не обратное – звеньев цепи,
Неприглядное в страхе узнать
От кого эта роба – опять
Принесла эволюцию смерти?
Ты остыл, может лишним взаймы
Ты у смерти не видишь вины,
Только некого больше лечить,
Потому что ей снова – немы.