Теперь не переписан – для любви
Твой мир – блокнот, он тает на лице,
Что общество суровое – в истце,
О ком не хочет в жалости – иметь
Свою свободу, словно это – смерть
Пришла – для изымания причины
На том краю обочины и – в нас,
Чтоб болью говорить – на каждый час.
Где спали мы меж гор и – пережитков,
Угрюмо видели спокойный тон – Невы,
А по обочине ходили – только квиты,
Твои года – в нарочном свете мира.
Они такие же харизмы, как и мы,
Они застигли утончённое – веселье
И очень миру подвели – саму любовь,
Но цену не оставили – за зло.
Там путь скользил – по белой мостовой,
Где шаркал гнёт – внутри природы мира,
Им ты принёс свой номер и – полёт,
Но сам хотел тонуть – на этом сне.
О том не помнить, думая в вине,
Что жалостью приглядна – эта сила,
Но нам вдвоём – ей будет не до сна
Летать по обоюдной – мостовой.
Где каменные плиты – оставляя,
Ты сел в приглядной каторге – завыть,
О том, что было в веке том – умом
Над нами – пролетающим парило.
Но этот час судьбы – заговорить
Не смог, он вжался медленно – в Неву
И только руки трогает – ко дну,
Как этот день – искусственной войны.
Она внезапно пропадает – миром
И только тронешь тени – ты упал
В один котёл – искусственного ада,
Где близорукий дом твой – одичал.
Он светел был – внутри природы нас,
Но не зашёл от экзальтации – манеры,
И вот, теперь – не создан для двоих,
Чтоб жить искусством мирно – по уму.