Оторопевшие князья долго молчали, а потом, скаля клыки, выдали кривые усмешки. Деспот сначала держался, широко ухмыляясь, а потом расхохотался.
– Грог-х-р! Ну ты даешь, соратник! – воскликнул он. – Владыка Преисподней!
– Платиновая звезда! – никак не мог успокоиться Азмодан. – Бессмыслица! Как такое возможно? Что за несправедливость?! Какой-то смертный, а столько звезд! Ладно платиновая, но у него еще и пять черных! Черная звезда может быть только одна, это непреодолимая планка для всех демонов Преисподней!
– Он не демон, – оправившись от шока, напомнил Белиал.
– Вернее, не только демон, – поправил его Диабло, нахмурившись. – И все же… Это слишком подозрительно. Нужно замаскировать твою истинную силу, Скиф… то есть Ааз.
Белиал кивнул.
– Согласен. Для безвестного сына Азмодана даже десяток красных звезд – перебор. – Он обратился ко мне: – Ааз, мы можем провести ритуал хаотического подавления и изъять лишнее хао. Не переживай, мы сохраним его и вернем, когда все закончится.
Азмодан, все еще не оправившийся от шока, пробормотал:
– Да уж, лучше подавить звезды, чем… эм… достоинство.
– Ритуал не нужен, – сказал я и повторил Имитацию, на этот раз с указанием уровня.
Процесс был почти мгновенным, благо других изменений не требовалось. Пощупав рог, убедился, что звезда на нем теперь только одна. Цвет я тоже изменил, решив не афишировать силу.
– Желтая? – удивился Белиал. – И только одна?
– Думаю, этого достаточно, – ответил я. – Где бы Ааз смог развить силу в Дисгардиуме?
– Верно, – сказал Азмодан. – Но дабы избежать насмешек, на глазах легионов я поручу выдать тебе хао из запасов доминиона, чтобы хватило на пару красных звезд. Тогда все будет логично: ты пришел слабым, но благодаря отцу стал сильнее. Или дать тебе больше?
– Двух красных звезд будет достаточно, – ответил я. – Так враги, особенно демониаки Люция, не обратят на меня особого внимания. К тому же в ваших легионах наверняка есть затаившиеся предатели. Чем меньше выделяюсь, тем лучше.
– Мудрое решение… сын, – одобрительно рыкнул Азмодан. Посмотрев на выпучивших глаза Белиала и Диабло, он огрызнулся: – Ааз мой сын, разве нет?
Издав смешок, он гордо потрепал меня по рогу, после чего меня обдало клубами черного дыма, который быстро впитался в тело. Я почувствовал, как по венам разливается жгучее тепло, а в груди разгорается огонь первозданного Хаоса.
– Часть моей сущности, – пояснил Азмодан. – Отныне то, что ты мой сын, никто не подвергнет сомнению.
Я кивнул, оценивая ситуацию. Краем глаза заметил, как Деспот, молчавший все это время, едва заметно усмехнулся. Да уж, кто бы мне рассказал во время первой встречи с ходячей жаровней на Демонических играх, когда мы с ним бились насмерть, что я, как и он, тоже стану сыном великого князя…
Теперь, когда одна проблема решена, нужно сосредоточиться на более насущных вопросах. Например, на том, как победить на Демонических играх.
– Что нужно сделать, что попасть на Игры?
Единственное, что меня интересовало – как происходит отбор участников. Я задал этот вопрос, ожидая услышать в ответ, что случится что-то вроде автоматического переноса в Окаянную брешь к началу события.
Нахмурившись, Диабло начал объяснять:
– До открытия порталов на Игры осталось всего два дня, Ааз. Они откроются только в столицах доминионов, а ближайшая отсюда – мой Гранатовый город. Но даже если не считать, что нам нужно пробиться через осаду, путь по земле займет недели, если не месяцы. По воздуху – несколько дней, но у нас нет столько времени. И хуже всего, что мы заперты здесь. Пустотный легион окружил Очаг Пустоты.
Все оказалось сложнее, чем я думал.
– Что еще за Пустотный легион? – удивился Деспот.
– Такое название Люций дал своей армии, – сообщил Белиал. – Он отказался от традиционной численности легиона. Исконно в каждом доминионе тринадцать легионов по тринадцать когорт, и в каждой – по шестьсот шестьдесят шесть демонов. Так было всегда. Ни один доминион не смел превысить эти числа, это всегда было прописано в правилах Большой игры, чтобы демоны учились биться не числом, а умением.
– Однако Люций нарушил правила, – добавил Диабло. – В его Пустотном легионе шестьсот шестьдесят шесть когорт. Он давно готовился к этому, держал все в строжайшем секрете, тренируя и скрывая дополнительные когорты за пределами Преисподней, в Пустоте. Отсюда и название.
Прикинув в голове размер армии Люция, я присвистнул. Почти полмиллиона его демониаков против примерно сорока тысяч выживших легионеров трех князей. При этом, как говорили князья, каждый демониак стоит трех лучших легионеров…
– А если открыть портал в Гранатовый город отсюда? – предложил я. – В прямом столкновении с настолько превосходящим противником у нас будут огромные потери.
Белиал покачал головой:
– Невозможно. Люций заблокировал пространство над Очагом Пустоты. По сути, мы под куполом и отрезаны от наших обычных путей перемещения. Люцию можно больше ничего не делать, просто дождаться, когда мы истощимся и вымрем. Очевидно, предатель бережет силы, чтобы подчинить смертных Дисгардиума.
Подумав, я спросил:
– А зачем вы вообще, зная о Демонических играх, добровольно загнали себя в эту мышеловку?
– Очаг Пустоты должен был стать нашим оплотом, – голос Диабло прозвучал как раскат грома. – Когда Люций развязал войну, каждый доминион сам противостоял ему, но по отдельности наша мощь оказалась недостаточной. Осознав, что лишь вместе мы способны сокрушить предателя, мы назначили здесь сбор всех сил. Однако Люций, словно предвидя наш замысел, нанес удар в момент, когда легионы только прошли через порталы, не дав нам времени сплотить ряды. Мы отступили в Очаг, чтобы восстановить силы и перегруппироваться. И тогда явились вы с Деспотом.
– Понятно… – сказал я. – Значит, ничего не остается, кроме как разбить Пустотный легион.
Князья снова переглянулись, на их лицах проявилось подобие улыбки.
– Разбить Пустотный легион? – Диабло издал низкий, утробный смешок. – Будь ты кем-то иным, я счел бы такие слова безумием. Но если ты и впрямь способен на это… – Великий князь подался вперед, и его глаза загорелись алым пламенем. – Клянусь пеплом поверженных врагов, я сам преклоню колено перед тобой. Поведай же, как ты намерен совершить подобное?
– Пока я не видел противника в бою, сложно предполагать… – Я задумался. – Но уже понятно, что нам нельзя увязнуть в затяжной битве, потому цель сейчас иная – прорваться на Демонические игры…
Обсудив стратегию, мы пока пришли к следующему. Во-первых, князья отберут сильнейших демонов для участия в Играх. Меня с Деспотом прикрепят к этому отряду, который возглавит Диабло. Остальные вместе с Белиалом и Азмоданом ударят по Пустотному легиону с других направлений. Враг, скорее всего, стянет туда все силы, оставив жидкое оцепление вокруг Очага Пустоты, и это будет наш шанс пробиться на севере.
При первой возможности Диабло откроет портал в Гранатовый город. Он ближе, чем другие столицы, а потому, чтобы открыть перемещающуюся формацию, потребуется меньше хао.
Когда я поинтересовался, что нам мешает открыть порталы в каждую столицу, ответил Белиал:
– Нет, это бездумное распыление сил. Люций не дурак, он знает, что стоит на кону. Каждая столица тщательно охраняется. Лучше сосредоточить удар в одном месте.
– Но тогда нас будет меньше на Играх, чем демониаков Люция! – воскликнул Азмодан. То ли он действительно так считал, то ли посчитал нужным поддержать идею «сына».
– Почему? – спросил я.
– Ааз, сын мой, ты не знаешь, как это работает, верно? – Он издал скрипучий звук, похожий на смесь смеха и рычания. Видимо, называть меня сыном ему казалось очень забавным. – На всех предыдущих Играх распределение участников от Преисподней было пропорционально рейтингу доминиона в Большой игре. Каждый портал на Игры впускал строго ограниченное число демонов. Хаос его знает, как теперь будет с этими демониаками Люция, но если мы прорвемся только в одну столицу, то окажемся в меньшинстве!
– Это еще неизвестно, – встрял Белиал. – Может быть, учитывая обстоятельства, в единственный портал сможет войти полное число демонов. Но Азмодан прав, нам мало просто попасть на Игры, нам нужно попасть туда в достаточном количестве, чтобы иметь шанс на победу! Иначе наших участников раскидает по всем этажам Провала, и, оказавшись без всякой поддержки, они станут легкой добычей для смертных.
Провал… Шестьсот шестьдесят шесть этажей вниз, где на дне смертных ждет «финальный босс». По сути, если он останется жив до конца Игр, это станет победой, но, чтобы усложнить жизнь смертным и демониакам…
А что, если вернуться в Пекло? Я мог бы прокачать демонов, взяв весь урон на себя… Нет, не получится. Без интерфейса и полноценного рейда вряд ли мне это удастся, а значит, жертвы неизбежны. К тому же, даже если мы прорвемся на Игры от Преисподней, нам не позволят сохранить прокачку. Но ведь должны оставить навыки?
– На прошлых Играх ты сохранил свои способности? – спросил я, глядя на Деспота.
– Грог-х-р! – издал тот свой характерный рык. – Да, сохранил. Но мою мощь урезали так, что, перенеси меня в таком виде в Преисподнюю, я бы вряд ли прошел отбор в рекруты легиона. Даже в «свежее мясо».
– Но мог ли ты там усиливаться? – спросил я, имея в виду прокачку.
– Конечно, – кивнул Деспот. – За счет поглощенных душ смертных, но ты же помнишь, что не дал мне шанса это проверить.
– Демоны становятся сильнее, убивая смертных участников Игр, – подтвердил Белиал. – Однако смертные могут взять числом.
– А откуда вообще вы берете эти способности? – спросил я, все еще не в силах отказаться от идеи фарма в Пекле.
– С новыми звездами приходят новые способности, – недоуменно проговорил Диабло, объясняя очевидное. – И чем выше, тем могущественнее. А что?
Даже если я, став демоном, и получил новые способности, без интерфейса использовать их не смогу, так как даже не понимаю, в чем они заключаются и как их активировать. Но демонов это не касается, а значит, если их прокачать…
– Мы можем усилить не только тех, кто пойдет на Игры, но и легионы, – сказал я и посмотрел на Деспота. – Нам нужно вернуться в Пекло.
– Точно! – воскликнул тот. – Отец, великие князья! Концентрация хао в Пекле невероятна! Твари, населяющие его, настолько могучи, что… Да посмотрите на Ааза! Он прошел через это!
– Прошел и уверен, что смогу защитить легионы, – сказал я.
В глазах великих князей пробудилось понимание, а вместе с ним начал разгораться интерес… Но, переглянувшись, князья синхронно покачали головами.
– Ааз, ты не учитываешь, что, как только мы сотрем себе память о Скифе, твое слово для нас станет пустым звуком, – сказал Диабло. – Деспот забудет, что он вообще был в Пекле. Сама мысль о том, чтобы снять печать Хаоса, станет для нас кощунственной!
– А если сначала сходить в Пекло? – предложил Деспот. – До ритуала забвения?
– Нет, это неприемлемо, – возразил Белиал. – Если среди нас есть шпионы Люция, никому не известный доселе Ааз, убивающий тварей Пекла, вызовет подозрения. Да и рисковать остатками легионов, если что-то пойдет не так, мы не можем. К тому же время истекает. В полночь следующего дня откроются формации переноса на Игры.
– Что ж, раз не остается ничего другого… – вздохнул я, – будем усиливаться за счет Пустотного легиона, собирая хао с убитых противников.
Белиал переглянулся с Азмоданом, тихо пробормотал, словно в никуда:
– Такая мощь… и такой юный разум… Благословение это или проклятие?
– Просто порадуйся, что он на нашей стороне, – прорычал Азмодан. – Чего мы медлим? Диабло!
– Приступим, – произнес Диабло и обратился ко мне: – Мы должны стереть твои последние воспоминания и создать новую память. Ааз, ты готов?
– Готов, если без этого не обойтись. Но… сначала дайте мне кое-что испробовать…
Все, что я испытал на себе после выхода из Пекла, напрочь ломало все мои прежние представления об игровой механике. Я настолько контролировал всю свою сущность, что невольно задумался – касается ли это разума?
Какие воспоминания не жалко? Перебрав имена в памяти, я остановился на шамане Рыг’харе, после чего прикрыл глаза, сделал глубокий вдох, выбрал в памяти все, что с ним связано: от первой встречи, когда я в песочнице набрел на лагерь кобольдов-отщепенцев, до последней, когда я, вернувшись с Тиссой из канализации Даранта, выговаривал Рыг’хару за то, что он раздавал травяные самокрутки детям из Темного братства. Как давно это было… В бета-мире я прожил с Макс почти столько же, сколько прошло времени со становления «угрозой». Пусть ненастоящего, ускоренного в пятьсот раз, но для меня это было несколько месяцев.
Я собрал все воспоминания о Рыг’харе в одно и усилием воли пожелал скрыть. В то же мгновение они исчезли. На краю сознания появилось странное ощущение, что я о чем-то забыл, но я не мог вспомнить, о чем. Этот подавленный фрагмент воспоминаний выглядел как мутный пузырек воздуха в толще сознания. Когда я мысленно его коснулся, он лопнул, и воспоминания распаковались. Получилось!
Если я настолько владею своим разумом, уверен, что и противостоять ментальному вторжению смогу с легкостью. Сила первозданного Хаоса, клокочущая во мне, не просто изменила мое тело – она преобразила сам мой разум. Я чувствовал, как мысли стали острее, а воля – несгибаемей. Хаос по своей природе непредсказуем и неуправляем; как же можно вторгнуться или контролировать разум, ставший его воплощением?
Подняв голову, я посмотрел в лицо Диабло:
– Я научился подавлять воспоминания. Но сделаю это только тогда, когда мы прорвемся к формации переноса на Демонические игры, потому что, лишившись себя, я вряд ли принесу пользу.
– Немудрено, – не удивился он. – Если ты смог подавить собственную душу, то уж с воспоминаниями как-нибудь справишься. И все же… Вдруг не получится или ты наткнешься на демониаков-инквизиторов? Это большой риск! Ведь стерев себе память о тебе, мы уже не сможем помочь!
– Получится, я точно смогу подавить память прошлой жизни, – уверенно ответил я. – Думаю, что и демониаки-инквизиторы будут бессильны.
– Доверимся тебе… – не очень уверенно сказал Диабло. – Но на себе нам все равно придется провести ритуал забвения. Цена ошибки непомерна.
– Постойте… – я их остановил, чтобы выяснить упущенную деталь. – Если вы забудете, кто я, как я попаду на Игры?
Азмодан расхохотался:
– Ааз, сын мой, даже не будь ты Скифом, я бы все равно тебя отправил! Ты же мой сын! Кому, как не детям великих князей защищать честь Преисподней?
Немного успокоенный, я наблюдал за тем, как великие князья отошли в сторону, образовали тесный круг, включив в него Деспота, и в следующее мгновение воздух вокруг них задрожал, наполняясь темной энергией.
– Начнем с тебя, Деспот. – Голос Диабло звучал утробно и жутко. – Представь, с какого момента ты готов стереть память, и скажи, чем ее заменить.
Деспот посмотрел на меня в последний раз. Его глаза были полны сожаления и решимости, когда он утвердительно рыкнул:
– Грог-х-р! Да, отец, я готов. Пусть будет так, будто я никогда не попадал в Чистилище, будто я сбежал с Кхаринзы, когда Скиф надолго пропал, после чего в облике смертного бродил по Шэд’Эрунгу и в Шаке наткнулся на Ааза. Мы подружились, а сегодня ты решил простить меня и вернуть в Преисподнюю, воспользовавшись магией родной крови. Я взял Ааза с собой.
Князья переглянулись, Диабло кивнул и провозгласил:
– Да будет так!
Деспот, издав отчаянное рычание, потребовал:
– Скиф, когда все закончится, ты должен рассказать мне, как все было на самом деле!
– Обязательно, рогатый. Но вряд ли ты поверишь, что я таскал тебя по Пеклу, схватив за рог и подняв в воздух, ха-ха!
Деспот еще больше помрачнел, а князья начали обряд. За мгновение до старта Диабло бросил на меня взгляд – странный, мимолетный, в котором читалась непонятная скорбь.
Нутром чуя неладное, я бросился к ним, но воздух вокруг сгустился еще больше, образуя непроницаемый кокон тьмы. Меня отбросило.
Сердце рвалось из груди, мне казалось, что происходит непоправимое, но я не понимал, что именно. Что-то, связанное с последним взглядом Диабло и… Деспотом.
Из-под кокона доносилось приглушенное бормотание на демоническом. Звучало это так, словно низкий утробный бас, перемежающийся с визгами и воплями, запустили задом наперед. После каждого вопля кокон озарялся изнутри вспышками темного пламени.
Через несколько минут, которые показались вечностью, кокон рассеялся.
Князья и Деспот выглядели слегка дезориентированными, но быстро пришли в себя. Их взгляды, направленные на меня, изменились: теперь в них читалось узнавание, но без прежней глубины понимания. В остальном все было вроде бы нормально.
Диабло первым нарушил тишину:
– Ааз, ты наконец явился в Преисподнюю. Встреча с моим сыном Деспотом привела тебя в твой истинный дом. Теперь настало время доказать, что ты достоин своего происхождения. Преисподняя ждет от тебя великих свершений, сын Азмодана.
Белиал и Азмодан кивнули, словно подтверждая новую реальность, а «отец» приблизился, ощупал меня и радостно подтвердил:
– Он действительно мой сын! Ааз, так тебя зовут? Но… тебя же должны звать Иллидан, разве нет? Ты изменил имя, данное тебе матерью?
– Его отобрали, когда эльфы изгнали меня из клана, – ответил я. – Мать рассказывала о тебе, великий князь. Я выбрал имя в твою честь.
– Ааз… – прошептал Азмодан, словно пробуя имя на вкус. Тронув мой рог с желтой звездой, он покачал головой, разочарованно рыкнул: – Какой же жалкий…
Деспот подошел ко мне, в его глазах читалось искреннее, хоть и искусственно созданное, узнавание:
– Собрат Ааз, я рад, что нашел тебя в Дисгардиуме. Нам повезло, что сработала магия крови и мой отец вернул не только меня, но и тебя. Теперь ты снова с нами, хоть и в такой мрачный час для всей Преисподней.
– Так вот она какая… – подыгрывая их новой памяти, я восхищенно осмотрелся. Вспомнив о тревоге, охватившей меня перед ритуалом забвения, я равнодушно поинтересовался: – Слышал ли ты когда-нибудь о смертном по имени Скиф, собрат Деспот?
Соратник недоуменно посмотрел на меня.
– О чем это ты? Кто это?
– Победитель прошлых Демонических игр, – пробормотал я. – Не может быть, чтобы ты о нем не слышал, ты же сам был участником. Ты рассказывал мне, помнишь?
– Грог-х-р… – Деспот мотнул головой. – Прости, собрат Ааз, не помню такого. Да, я участвовал, но бесславно погиб. Да что говорить обо мне, если даже великий Аваддон пал от рук смертных на последних Играх!
– В списке чемпионов-демоноборцев не было такого смертного, – подтвердил его слова Белиал. – Можешь мне поверить, Ааз, я внимательно изучал каждого, когда готовил доминион к финальным Играм.
В моем сердце отчаянно защемило. Князья солгали, пообещав стереть Деспоту только последние воспоминания обо мне, – они стерли все!