Глава 1
После войны Марс стал необитаем. Некому было приветствовать транспортный челнок, спустившийся в русло когда-то полноводной реки. Корабль сел тихо, с почтением; затем открылся борт, и на красный песок выехал вездеход, чтобы доставить тюремный саркофаг в пещеру, находящуюся всего в сотне метров от челнока.
В пассажирском блоке вездехода ехали пять человек в скафандрах: полковник Засерин Хоф, трое рядовых членов экипажа и самый важный персонаж этого дня, бывший заключённый, а ныне колонизатор Гнидо Комиг, которого сегодня по приговору суда отправят на Землю.
Вездеход остановился точно у подножия скалы. Затем рядовые нежно на руках понесли саркофаг с прозрачной крышкой в тень пещеры.
– Прекрасное место, чтобы сдохнуть! – восторженно произнёс Гнидо Комиг, осматривая песчаные пейзажи.
Полковник недоверчиво покосился на колонизатора.
– Пути назад уже нет, Гнидо… Это ты понимаешь?
– А что здесь непонятного? – бросил взгляд на жёлто-коричневое небо бывший зэк и тоже задал вопрос: – Как думаете, командир Хоф, сколько моё тело пролежит в саркофаге?
– Не знаю… Может быть, тебя амнистируют, и ты вернёшься домой на Махерис. Но полагаю, ты навечно останешься на Земле, – полковник указал рукой вдаль. – Там за пустошью проходит марсианская гряда. Скалы тянутся почти на сотню миль. Пещер в том гиблом месте не счесть. И я уже сбился со счёта, сколько раз устанавливал точно такой же саркофаг и провожал таких же, как ты бездельников, – одних на Землю, других в прочие колонии. И никто из них не вернулся. Вот в чём дело, парень. Все саркофаги заняты. Тела так и лежат в этих чёртовых капсулах. Какие-то тела ещё теплятся и ждут возвращения к жизни, другие – ещё не остыли, но уже никогда не встанут на ноги, потому что разум их хозяев ушёл в вечность.
Командир Хоф усмехнулся, подумав, что совсем не жалеет бывших зэков.
– Туда вам и дорога. Туда и вам дорога… – тихо произнёс он.
Гнидо кивнул. Он знал, что заслужил наказание, и, между прочим, это не самое строгое наказание, которое могли ему дать. Наблюдение за землянами или даже схватки с чужими – невозможно сравнить с каторжными работами на урановых рудниках. А заключённого Комига могли запросто отправить добывать радиоактивный металл; вот там он точно бы сдох.
– А может, они не хотят уходить с Земли? – спросил Гнидо. – Говорят, что там много красивых женщин и вообще… красиво…
Полковник пожал плечами.
– Возможно это и так, но помни, парень, что Земля кишит нашими врагами, – сказал он и строго посмотрел на бывшего зэка. – И тебя не развлекаться отправляют на Землю! На тебе ответственность, Гнидо! Тебе девять жизней отвесили, чтобы ты больше успел сделать для империи Семнадцати Миров. Помни об этом!
– Я просил больше жизней, например двенадцать или тринадцать, чтобы ещё больше пользы принести. Но судья дал всего девять. Представляете, всего девять… – с горечью сказал Гнидо.
Полковник нахмурился:
– Шутишь, рыжая твоя башка?! Не борзей, Гнидо Комиг! Ты убийца и вор… И это твой единственный шанс вернуться к нормальной жизни. Так что прими приговор суда достойно.
Гнидо развёл руки.
– А я что? Я только за… И кстати, командир Хоф, вы знаете, в кого меня заселяют?
– Понятия не имею, – ответил полковник, но всё же ему стало любопытно, кем на Земле станет колонизатор, потому уточнил: – И в кого же тебя заселяют?
– В стражника правосудия! – важно ответил Гнидо. – В полковника милиции. Теперь я сам буду ловить преступников… Ну и конечно, верно служить нашему Махерису. И да… Я ещё буду исправляться – это куда важнее наблюдения за Землёй, верно, командир Хоф?
– Не борзей! – второй раз предупредил полковник, решив закончить обязательную программу.
Следуя протоколу, он был обязан поговорить с бывшим зэком: прощупать его настроение, понять – боится тот или нет. В целом Гнидо вёл себя достойно. Осталось только не сломаться у капсулы. А то пока дело не дошло до главного, то все зэки героев из себя корчат; думают, что это игра такая, наивно надеясь на чудо или амнистию, которая сама по себе уже чудо.
– Пошли в пещеру, Гнидо, – толкнул в спину колонизатора полковник.
Рядовые уже заканчивали сборку оборудования. Капсула устойчиво стояла на четырёх ножках. Крышка саркофага была открыта.
– Занимай позицию, парень. Не дрейфь, – снова толкнул в спину полковник; требовалось показать свою власть, а то сейчас начнутся сопли.
Но Гнидо не спорил и не дрейфил. Он послушно забрался в саркофаг и сам закрыл за собой крышку, словно захлопнул гроб.
Полковник Засерин Хоф сглотнул слюну. Даже у него сдавали нервы. А этот парень словно вылит из железа.
– Колонизатор Комиг, проверьте герметичность крышки, включите фильтры и преобразователь воздуха. И не забудьте проанализировать процент кислорода в камере, – действовал по инструкции полковник.
Внутри капсулы сразу вспыхнули лампочки и заработал вентилятор. Гнидо щёлкнул ещё тремя тумблерами, потом посмотрел на датчики и удостоверился в хороших показателях. В конце он проверил процент кислорода, поступающего в саркофаг, и показал большой палец.
Полковник кивнул. Колонизатор производил приятное впечатление. Жаль, что они больше никогда не встретятся.
Командир Хоф пристально посмотрел сквозь прозрачный барьер капсулы; светофильтр скафандра не мог скрыть его приветливую улыбку.
Гнидо Комиг улыбался ему в ответ и махал рукой.
– Выбирайся из скафандра и устраивайся поудобней, чтобы кожу не защемить, а то вернёшься, а у тебя хер к тому времени отвалился. И кому ты тогда будешь нужен? Ты с хером-то жених так себе… – то ли шутил, то ли всерьёз предупреждал полковник.
А Гнидо улыбнулся ещё шире.
– Спасибо за совет, командир Хоф. Но ты лучше о себе позаботься. Пока ты в командировке, твоя жена, поди, скучает по настоящим мужикам… Кстати, привет ей передавай!
Полковник заиграл желваками. Но надо терпеть. Он и не такое слышал от бывших зэков.
– Пока я не отправил тебя на Землю, скажи пару слов для истории, Гнидо, – предложил полковник.
– Пошёл ты в жопу, мудак! – показал неприличный жест пальцем Гнидо Комиг и стал стягивать с себя шлем и скафандр.
У Гнидо оказались огненно-рыжие волосы и лучистая улыбка.
Командир качнул головой. Нравился ему этот симпатичный парень.
– Жди встречи с куратором, Гнидо, и постарайся никого не убить, иначе тебя снова посадят за решётку, – сказал полковник, хотя… теперь это не его забота, что и как будет делать на Земле бывший зэк.
Убедившись, что всё готово, командир достал из нагрудного кармана пульт, размером со спичечный коробок, и нацелился на него пальцем, чтобы нажать всего одну кнопку.
– Прощай, парень! – только и сказал он.
Капсула загудела, защёлкали приборы, замигали лампочки. Рыжеволосая голова Гнидо откинулась назад, веки сжались, и он сделал последних вдох и замер, будто уснул, а затем из капсулы вылетел тонкий луч, пробиваясь сквозь своды пещеры и немыслимые расстояния – уносящий с Марса на Землю сущность Гнидо Комига, подселяя его в полковника московской милиции.
Луч мелькнул лишь на мгновение. Но и этой неуловимой молнии достаточно, чтобы заряд частиц светового импульса отправил колонизатора на Землю, чтобы Гнидо Комиг приступил к выполнению своего невероятного и фантастического задания.
Командир Хоф ещё какое-то время постоял у саркофага, рассматривая вполне симпатичное человеческое лицо, которое было даже розовощёким, но в нём совершенно не было жизни. «Ведь совсем ещё молодой пацан. Ему всего двадцать четыре года. Почти ребёнок, – думал полковник. – А сколько он уже успел натворить за свои годы?… Но Земля его непременно исправит. А не исправит, значит, убьёт…»
***
СССР. Москва. 1989 год. Лето.
Жизнь рядового московского милиционера – опасна и нелегка. А если милиционер в звании полковника является начальником отдела кадров целого Управления, то и переживать ему не о чем. За его спиной долгие годы службы, впереди маячит обеспеченная пенсия и уважение коллег. На пенсию полковник уйдёт человеком средних лет и ещё поживёт на белом свете, порадуется.
Жизнь полковника Непряева сложилась прекрасным образом. Что он задумывал, всё сбылось; о чём мечтал, практически всё свершилось. Но иногда, казалось бы, случайная молния, может изменить уже написанный судьбой сценарий, руша грандиозные планы.
Но что если молния промахнётся? Вот так возьмёт и промахнётся – и попадёт не в полковника милиции, а в какого-нибудь другого? Ну, например, в соседа полковника, дядю Колю-алкаша с пятого этажа, который весь день крутится у помойки.
В этот раз так и случилось…
Полковник Непряев проснулся сегодня рано. Почему-то его потянуло срочно вынести мусорное ведро, на дне которого прилипла воняющая рыбой газета. Он запрыгнул в тапки, схватил ведро, сунул в рот сигарету и вышел на площадку, чтобы воспользоваться мусоропроводом, который оказался забит, и кто-то, вероятно дворник, повесил на железной крышке тетрадный листок с надписью «Мусор во дворе».
– Сам ты мусор! – выругался полковник, понимая, что теперь придётся идти на улицу, чтобы вывалить ведро в железный бак.
Товарищ Непряев щёлкнул зажигалкой, прикурил сигарету и, шаркая тапочками, отправился тремя этажами вниз.
– Опять всё засрали, суки! – проклинал неведомых врагов полковник милиции. – Покоя от вас нет. Не страна, а гадюшник!
Он вышел на улицу.
На высокой берёзе пели птички. Летнее утро было великолепным. Солнце испускало свои тёплые лучи; ласкало, согревало.
Полковник выпустил густое облако табачного дыма.
– Ох, заебись мне! – расставив руки, потянулся он и отправился к мусорному баку.
И вдруг возле его правого уха сверкнула молния, издав какую-то странную барабанную дробь, схожую со звуком трамп-пам-пам…
Молния была так стремительна, что полковник её даже не заметил. Зато Николай Петрович Капустин, сосед товарища Непряева, которого весь дом считал дебилом и алкашом, почувствовал, как бескрайний космос проник в его бренное тело… точно под кожу, в кости и даже в мозг. Эта молния была так напориста, что не оставила Николаю Петровичу ни единого шанса для выбора, и вытеснила отравленный алкоголем разум, подселив в тело нового жильца, по имени Гнидо Комиг.
Гнидо обнаружил себя в странном положении. Его ноги чуть касались земли, тело было согнуто в поясе, руки перебирали всяческую дрянь, а глаза жадно выискивали в этой дряни нечто ценное. Что именно искал в баке для мусора бывший хозяин тела, Гнидо Комиг не знал, но быстро сообразил, что в баке ничего ценного нет и быть не может.
Он выпрямился, отряхнул грязными руками дырявую телогрейку и нос к носу встретился с полным мужчиной, который был в чистой майке, трико и тапках.
Гнидо осмотрел себя. На улице благоухало лето, а он вырядился, словно вот-вот пойдёт снег. На нём тяжёлые ботинки, плотные штаны и телогрейка на вате.
– Какого хрена… – прохрипел Гнидо, не понимая, почему он так странно одет.
– Успокойся, сосед. В моём ведре ничего интересного нет, – сказал человек в чистой майке.
По хитрому взгляду Гнидо понял, что мужик издевается над ним.
– Мне не нужен твой хлам, сосед. Можешь оставить его себе, – ответил пришелец на чистом русском языке. А на деле-то вышло, что хрипло ответил Николай Петрович, который в свою однушку вечно тащил всякое барахло, и уже как десять лет все в доме знали, что у Николая Петровича поехала крыша. Но Николай Петрович человеком был тихим: ну таскал он разное говно в квартиру, ну пованивало из-за него во всём подъезде, но его ведь жалко. А советский гражданин – он за справедливость и за крепкую дружбу, даже между нормальными людьми и кончеными дебилами.
– Сейчас договоришься у меня, придурок! – рыкнул полковник Непряев и стал высыпать содержимое ведра в бак.
Но специальная газета предательски прилипла к днищу ведра. Пришлось отрывать её руками.
Полковник Непряев брезгливо потянул газету двумя пальцами и сказал:
– Ёбаный ты в рот!
«Какой всё-таки злой человек попался, – подумал Гнидо о мужике в чистой майке. – Но это сейчас неважно. Сейчас нужно найти моё жилище. А у полковника милиции должна быть приличная квартира. А ещё должна быть красивая жена. Правда, старая. Сколько этому полковнику сейчас лет? Сорок три, вроде бы. И его жене где-то столько же. Старуха уже…»
Гнидо смотрел в спину мужику в чистой майке, вспоминая номер своей новой квартиры. Он знал многие факты из жизни товарища Непряева – и номер квартиры тоже.
– Второй подъезд, третий этаж, – вслух вспоминал Гнидо, – квартира тридцать два. Теперь главное дом не перепутать… Эй, мужик! – хрипло крикнул он вслед.
Полковник Непряев удивлённо обернулся. Сосед-алкоголик явно шёл на поправку. Он научился говорить. Ещё вчера дядя Коля только напевал неизвестные мелодии и со всеми по десять раз здоровался, копошась на помойке круглые сутки.
– Чего тебе надо? – выдохнул табачное облако полковник.
– Номер этого дома, какой?
– Шестьдесят четвёртый! – ответил полковник и продолжил движение к своему подъезду.
– Значит, точно соседушка мой, – обрадовался колонизатор, заметив, что мужик тоже живёт во втором подъезде.
Гнидо ещё раз осмотрел себя, не понимая, почему так воняет. А потом он направился в сторону подъезда и поднялся по лестнице на третий этаж. Найдя дверь, на которой висела табличка с нужными цифрами, Гнидо наклонил ручку.
Но дверь не подалась. Она была закрыта.
Тогда Гнидо стал искать ключ, исследуя содержимое своих карманов.
В правом кармане штанов он нашёл три слипшихся леденца без фантика, в левом – небольшой квадратный трансформатор с проводами, который царапал ляжку. Из карманов телогрейки Гнидо извлёк десяток металлических значков, где чаще был изображён профиль бородатого мужика на фоне красного знамени, а ещё достал потёрто-помятый паспорт.
– Мой мандат, что ли? – открыл документ Гнидо и прочитал надписи на первых страницах. – Паспорт гражданина Союза Советских Социалистических Республик… Капустин Николай Петрович. Родился в 1942-м году…
Документ принадлежал неизвестному землянину, поскольку Гнидо прекрасно помнил свою легенду. Он – Непряев Станислав Владимирович 1947-го года рождения. Работает он в Управлении милиции, по адресу: улица Большая Пионерская и так далее…
– Какого хрена?! – рассердился Гнидо и врезал грязным кулаком в дверь.
Буквально через секунду дверь открыл знакомый мужик в чистой майке.
– Эй, Колян, ты чего здесь бузишь? Что тебе надо? – спросил он.
Гнидо не знал, что ответить. Возможно, его зарядили неверной информацией, и полковник милиции проживает в другой квартире? Но ситуация казалась совсем удручающей, поскольку мужик назвал Стаса, Колей…
– Я не Коля. Я, вообще-то, Станислав. Если сокращённо, то Стас! – твёрдо заявил Гнидо.
– Да ладно? Станислав? – заулыбался человек в майке.
– Ну да! И это моя квартира! Так что, отойдите в сторону и дайте пройти!
Гнидо никогда не был мнительным человеком. Делал только то, что хотел и брал, что плохо лежит – и даже мог врезать по морде. Можно сказать, что за это он и чалился в тюрьме, а потом оказался здесь, на Земле у этой двери. Но мужик в майке тоже, оказался весьма агрессивным и непосредственным. Он ловко развернул Гнидо, схватив его за ворот телогрейки, и силой пихнул в сторону лестницы, очень напоминая недавние толчки полковника Засерина Хофа на красном Марсе.
Колонизатор с планеты Махерис решил, что сейчас его спустят с кубарем вниз на второй этаж. Но мужик в майке указал путь совершенно в другом направлении, то есть вверх.
– Уважаемый, Николай Петрович, – сквозь зубы цедил мужик. – Ваше имя, вовсе не Стас, а Николай Петрович. И вы живёте не на третьем, а на пятом этаже!
После поучительных слов колонизатор почувствовал удар коленом по заднице, что придало только импульс и зародило огромное желание, непременно подняться на пятый этаж.
– Спасибо, товарищ! – чуть обернувшись, поблагодарил Гнидо.
– Ага… давай… шуруй на хер отсюда! – брезгливо вслед бросил полковник.
Гнидо поднялся на пятый этаж и вспомнил, что в советском паспорте есть страница, на которой написан адрес места жительства гражданина. Он снова достал паспорт, нашёл нужную страницу с пропиской и прочитал:
– Город Москва, улица Космонавта Персиковского, дом 64, квартира 38…
Подняв глаза, он увидел табличку с нужными цифрами и толкнул дверь.
Какая-то не марсианская и не человеческая вонь ударила ему даже не в нос, а в глаза. Гнидо зажал пальцами ноздри, прищурился и шаг за шагом стал осматривать жильё Николая Петровича, а теперь и его собственное.
Он прошёл на кухню и наблюдал полный разгром, будто здесь что-то взорвалось и долго горело, а затем на пепелище пришли злые люди и обоссали каждый уцелевший горшок. На кухне был полный разгром. Всюду валялась грязная посуда. Из крана в проржавевшую раковину быстро капала вода, а по столу ползали сотни рыжих тараканов.
– Мне нужно зеркало, – тихо сказал Гнидо, ещё надеясь, что он ошибается в своих прогнозах.
Гнидо прошёл в ванную. Заходя, зажёг свет.
Наверху светила обосранная мухами лампочка, над рукомойником висело треснувшее зеркало.
Пришелец с Махериса посмотрелся на себя.
С той стороны хмурился настоящий старик. Лицо его было заросшим бородой, щёки впалые, волосы на голове растрёпанные и засаленные, словно его башкой артиллерийский ствол прочищали.
– Блять! Какая же у меня страшная рожа! – сказал Гнидо.
Потом махерианец присел на унитаз без дужки и обречённо произнёс:
– По-моему луч попал не в того землянина…