Глава восьмая. Глиндон
Просто какое-то сумасшествие.
И он тоже не в себе.
Я поняла это еще при первой встрече, но теперь убедилась на сто процентов. В том, что Киллиан – психопат, нет никаких сомнений.
Мои пальцы дрожат, и я прижимаю их к шортам, затем достаю телефон и нажимаю на кнопку «Экстренный вызов».
Гудок. Второй.
И тогда он отвечает полусонным голосом.
– Алло? Глиндон? – мужской голос говорит с привычной теплотой: – Ты здесь?
– М, да. Простите, если разбудила.
– Нет, я просто смотрел телевизор и задремал. Где ты? Как-то шумно.
– Я на улице с друзьями. – Пинаю воображаемый булыжник. – Все возвращается, доктор Феррелл. Я не могу… больше не могу это контролировать.
– Все в порядке. Дыши. – Его голос звучит успокаивающе, как в тот первый раз, когда мама отвела меня к нему по моей просьбе.
Еще с подросткового возраста я страдала от сильного комплекса неполноценности и не могла спокойно жить в нашем доме и не делать что-нибудь гадкое.
Не имело значения, сколько раз мои родители пытались поговорить со мной, я всегда находила способ спрятаться в своей голове и отгородиться от них.
Именно тогда и появился доктор Феррелл. Я не решалась поговорить со своей семьей, но смогла излить душу специалисту. Он научил меня понимать, когда наступает депрессия, говорить о ней, а не прятать ее. Рисовать ее, а не позволять разрушать изнутри.
Но сейчас под рукой нет ни кисти, ни холста, поэтому могу только позвонить ему. Хоть уже и поздно. Какая я психопатка.
– Что спровоцировало рецидив? – спрашивает он через мгновение.
– Не знаю. Все?
– Связан ли приступ с Девлином?
– И да, и нет. Мне не нравится, что люди продолжают жить так, как будто Девлин никогда не был неотъемлемой частью их жизни. Мне не нравится, что они называют его имя, как будто он никогда не существовал, или даже пускают слухи о его странных наклонностях. Я была его единственным другом. Я знала его лучше всех, я могла защитить его лучше всех. Но как только хочу заговорить о нем, у меня начинает заплетаться язык. И не могу дышать. Я ненавижу это, их, тот факт, что они вычеркнули его, как будто его никогда не существовало. – Слеза стекает по моей щеке. – Он сказал, что так и будет, что нас забудут, и я думаю… может быть… может быть, это правда.
– Мы договорились, что ты не будешь думать об этом, Глиндон. Ты любила Девлина, и память о нем останется с тобой.
– Но этого недостаточно.
– Уверен, что ему бы этого хватило.
Я шумно вдыхаю воздух, позволяя его словам впитаться в меня. Верно. Мир никогда не понимал Дева, так почему он должен его помнить?
Хватит и моей памяти.
– Можешь объяснить, что провоцирует такие эмоции?
Я вытираю ладонь о шорты и всматриваюсь в толпу, где исчез психопат. Его не видно, и все же, без сомнения, именно из-за него падают камни, которые я старательно закладывала внутри себя.
Или же он – та капля, которая переполнила чашу.
Но я не могу рассказать о нем доктору Ферреллу, потому что тот начнет допытывать, что происходило до сегодняшнего вечера, а я просто не готова выложить все до конца.
Возможно, он осудит меня за сохранение этой тайны.
Возможно, он поймет, почему я все скрываю. Поэтому я решила заговорить о другом.
– Я получаю странные сообщения.
– Что в них тебя смущает?
– Некто постоянно повторяет, что мне уготована та же участь, что и Деву, и чтобы я была начеку.
– В сообщениях скрыта угроза?
– Странно, но нет. Думаю, мои эмоции зашкаливают, раз не воспринимаю сказанные слова как угрозу.
– И ты имеешь на это полное право. Не стоит терзать себя за это. И если характер сообщений изменится, обещай, что поставишь меня в известность.
– Обещаю.
Народ оживленно шумит, кто-то прыгает, чтобы увидеть ринг.
– Мне нужно идти, доктор Феррелл. И спасибо, что выслушали.
– Обращайся в любое время.
Я рассеянно бросаю трубку, сосредоточившись на реве толпы. Студенты из КЭУ сходят с ума, когда Крей выходит на ринг.
Он одет только в белые шорты, а его руки обмотаны бинтами.
– Вперед, отродье! – кричит Реми откуда-то сбоку. – Покажи им, кого вырастил моя светлость.
Из кабинки Лэндон показывает нашему кузену знак «я слежу за тобой», скорее всего, тем самым говоря ему, что он поставил на него. Вокруг брата несколько парней и девушек, вероятно, из его тупого клуба Элиты.
Однако Илая нигде нет.
Я перевожу взгляд на другую сторону. Там стоит огромный, сильно устрашающий татуированный парень, который, по слухам, вращается в тех же кругах, что и Джереми. На нем броский черный атласный халат, и он прыгает на месте, колотя кулаками воздух.
Я хмурюсь. Думала, что Киллиан собирается драться с Креем, а не с кем-то другим. Но, возможно, он все-таки передумал.
Невозможно представить, что кто-то, вроде него, готов добровольно проиграть.
– Фух! Я не пропустила главный бой. – Ава встает рядом со мной, отводя несколько непокорных светлых волос от глаз.
Я оглядываюсь.
– А где Сес?
– Разделяет с Анникой принудительное заточение в общежитии. Ей не обязательно было оставаться с ней, но она, такая, типа к черту Джереми. Сес действительно хочет умереть молодой. – Ава выдыхает. – Этот парень пугает, как дьявол, и ему не нужно разговаривать, чтобы все испытывали страх. Хватает лишь его ледяного взгляда. Кроме того, он приставил к кампусу полноценную охрану. Анни мне казалась просто хорошенькой куколкой, но она же принцесса мафии, черт возьми.
– Уверена, что с ними все будет хорошо?
– Ага, ага. Он не обижает свою сестру. Просто слишком заботится о ней.
– Сесили ему не сестра.
– Нет, но ее яйца больше, чем у его охранников. Не волнуйся за нее. – Ава пренебрежительно отмахивается. – Ну, что я пропустила?
– Сейчас выйдет второй боец. – Я киваю в сторону парня в халате.
– О мой бог. Николай Соколов?
– Знаешь его?
– Все в кампусе, кроме тебя, знают. – Она закатывает глаза. – Клянусь, тебе все приходится объяснять. Как бы ты без меня жила?
– Невежей?
– Вот именно. Поэтому будь благодарна. Слушай внимательно. Итак, Николай – один из основателей Язычников и лидер в Королевском университете. Смотри, какие мускулы и татуировки? Они настоящие. Это как раз тот случай, когда можно судить о книге по обложке, потому что Николай отличается дурной склонностью к насилию. Помнишь все те тела, которые, по слухам, нашли в море? Именно он их расчленил. Знаешь, что Джереми называют Хозяином? А вот Николай – Каратель. Он их оружие.
Моя кровь застывает. Чем больше я слышу о Язычниках, тем больше они мне не нравятся.
– И Крей должен сражаться с оружием в человеческом обличии?
– Он справится. Крей Крей – сильный дьявол и наш действующий чемпион. Никакое человеческое оружие его не остановит.
– И все же этот парень жаждет крови.
– Так и есть. – Она осматривается вокруг, затем наклоняется и шепчет: – Он также связан с мафией. Как и Джереми.
– Правда?
– Да, конечно. Например, его назвали Николай Соколов в честь прадеда, который был основателем и главарем Нью-Йоркской Братвы. И сейчас его родители – их лидеры. Он и Джереми – безжалостные мафиози в зачатке.
– И откуда ты все это знаешь? – Сама не понимаю, почему отвечаю шепотом.
– Все это знают. – Ава отстраняется. – А милая Анни поведала мне внутреннюю информацию, потому что крутилась рядом с ними всю свою жизнь. Так что я теперь как эксперт по внутреннему кругу Королевского университете – или, скорее, в кругу Язычников. А вот Змеи покрыты тайной.
– И этим стоит гордиться?
– Конечно. Нужно выстраивать межличностные отношения, потому что никогда не знаешь, когда они тебе понадобятся. Смотри. – Ава кивает в сторону парня, который беседует с Николаем. Он одет в рубашку на пуговицах и черные брюки и выглядит так, будто пришел с фотосессии.
– Этот – Гарет Карсон, Связной в их клубе. Ну, знаешь, тот, кто не дает испортить отношения с властями или с ректором. Он изучает право и, возможно, однажды будет разгребать последствия их криминальных разборок.
– Он… кажется мне знакомым
– Потому что он старший брат Киллиана.
Я давлюсь слюной и, должно быть, выгляжу как дохлая рыба, потому что Ава трясет меня за плечо, а затем машет рукой перед моим лицом.
– Ау? Ты здесь? Клянусь, из-за вас, сучки, я когда-нибудь умру. Одна – принцесса мафии, другая – самоубийца, а эта вообще отстает в развитии.
– Как грубо. Я вообще-то стою рядом.
– Ты зависла, Глин. Боже мой. Возьми себя в руки. В кодексе правил для девочек написано, что ни один парень не должен иметь на тебя влияние, особенно одно упоминание его имени. Ну же, ты задеваешь мою гордость. Я же твой наставник.
– Он ни черта на меня не влияет.
– Да, конечно. Безоговорочно верю тебе и твоим румяным щечкам. – Она вздыхает. – Но Анни права. Мы много говорили о Киллиане, и я даже провела небольшое расследование. Вероятнее всего, этот парень – ходячая проблема. И говоря «вероятнее всего», я имею в виду «определенно». Он настолько прекрасен внешне, что точно прячет скелеты в шкафу.
Мой взгляд задерживается на Гарете. Он кажется собранным, изысканно красивым и с такой харизмой, что привлекает достаточно внимания. Как и его брат. Может быть, у него вся семья такая порочная.
Ведь любой, кто добровольно связывает себя с мафией, в какой-то степени извращенец.
Николай уже собирается выйти на ринг, когда за его спиной появляется тень и трогает его за плечо.
Мои руки дрожат, становятся горячими и потными, пока наблюдаю за происходящим.
На Киллиане только красные шорты. Его ладони до запястий обмотаны белыми бинтами.
Некоторые люди красивы, некоторые сексуальны, но тело Киллиана – это олицетворение мужского совершенства.
Я догадывалась, насколько он мускулист, когда он решил, как весело зажимать меня повсюду. Но мое воображение подвело.
Его грудь вздымается при каждом вздохе, пресс гладкий и идеально проработанный, что подчеркивает его физическое превосходство. Татуировки маленьких черных птиц переходят с его боков на грудь. Вороны. У некоторых из них сломаны крылья, а перья разлетаются в беспорядке. Шорты низко висят на бедрах над четкой V-образной линией, не оставляющей места для воображения.
Я не хочу думать, куда ведет эта линия, но откровенные образы всплывают перед глазами.
Нет.
Проваливай из моей головы.
Это и есть так называемая зависимость? Я должна быть травмирована, а не… испытывать эротическое возбуждение?
И весь его вид только делает хуже. Бицепсы и предплечья Киллиана бугрятся мышцами и венами, как будто крови мало места.
Может быть, вместо сердца у него какой-нибудь двигатель?
Даже я не могу отрицать, что за физическое совершенство можно смело ставить Киллиану высокий балл. Но все монстры выглядят красивыми издалека. И только вблизи их уродство выходит наружу.
Именно тогда хочется убежать, чтобы выжить.
И все же несправедливо, что природа наделила его таким оружием, которое он использует в своих зверских целях. Если бы он был хоть чуть-чуть уродлив или у него был бы маленький член, то люди бы держались подальше.
Нет, я не собираюсь больше думать о его члене. Просто не буду.
– Стратег, – говорит Ава, и я вздрагиваю.
Я… вообще забыла, что она все это время стоит рядом, пока я сосредоточилась на мужчине, который был воплощением моих кошмаров.
– Так называют Киллиана, – объясняет Ава. – Потому что он главный организатор каждой их операции и посвящения новеньких в их клуб.
– Что ты знаешь об их клубе?
– Помимо того, то они соперничают с Элитой и Змеями? Немного. Анни говорила об этом очень скрытно, что еще больше разбудило мое любопытство. Я слышала, что они вербуют солдат для своего будущего арсенала. Но вот в чем подвох, попасть в мафию можно только одним способом. – Ее голос понижается до едва разборчивого шепота. – Пролить кровь.
Меня пробирает дрожь, и приходится несколько раз сглотнуть, пока я слежу за тем, как двигается Киллиан. Этот ублюдок не только сумасшедший, но и безжалостный и беспощадный. Худшая смесь, которая вообще может существовать.
Он что-то говорит Николаю, и тот хмурится. Не упускаю из виду, как Гарет делает шаг назад и скрещивает руки на груди.
Его спокойствие испарилось, и видно, что он напряжен. Мне это чувство прекрасно знакомо, потому что именно так мы с Брэном выглядим, когда Лэн находится рядом.
Мои губы дрожат, когда я замечаю еще сходства между нами. Он… тоже боится своего брата?
После того, как Киллиан и Николай обмениваются несколькими словами, парень в халате отступает назад.
И Киллиан выходит на ринг. Ведущий на секунду теряется, но потом выкрикивает:
– На стороне Королевского Университета изменения. Киллиан будет драться против Крейтона!
Толпа начинает кричать. Они так неистовствуют, поэтому удивительно, как у меня не лопнули барабанные перепонки. Но студенты из нашего университета молчат.
– Почему, черт возьми, будет драться именно он? – шепчет Ава.
Из-за меня. Но я не говорю этого вслух и пытаюсь прикинуться идиоткой.
– Разве он не лучший вариант, чем Каратель?
– Хм, в подобных поединках Николай проявляет игривую жестокость… Киллиан же смертельно опасен. Его могли посадить за то, что он чуть не убил парня в прошлом году. С тех пор никто не горит желанием выступать против него, кроме, может быть, сумасшедшего Николая. – Ава качает головой. – Киллиан месяцами наблюдал за происходящим со стороны. Крей выиграл чемпионат в прошлом году только потому, что Киллиан отказался драться в промежуточном матче. Когда девушка спросила его, почему он отступил, то Киллиан ответил: «А почему? Просто мне скучно, и решил, что лучше посплю». Да. Он просто не в себе.
Руки дрожат от осознания того, что из-за меня у кузена могут быть большие неприятности.
– Давай… вытащим Крея оттуда.
Потому что, черт возьми, нет, я не верю, что Киллиан готов проиграть. Он не был рожден для поражений, и уж точно не собирается доказывать что-то мне или кому-то еще.
– Сучка, я тебя умоляю. Думаешь, Крей послушно уйдет за нами? Посмотри в его глаза. – Она показывает большим пальцем в сторону моего кузена. – Он жаждет этого. Он так ждал боя с Киллианом в прошлом году и чувствовал себя ограбленным, когда в финальном раунде вышел другой парень.
– Мы должны остановить его, Ава. Нельзя тешить эго, если на кону стоит жизнь.
– Слишком поздно, – шепотом произносит она.
Я с ужасом наблюдаю, как рефери дает сигнал к началу боя. Толпа аплодирует еще громче, когда Крей и Киллиан идут друг к другу.
Чертов психопат ухмыляется и говорит что-то, но расслышать не получается. Выражение лица Крея не меняется, но он делает выпад вперед, Киллиан уклоняется и бьет его по лицу с такой силой, что изо рта моего кузена льется кровь. Крей даже не успевает выпрямиться, как Киллиан наносит ему еще один удар, отчего тот перелетает через ринг.
Я вскрикиваю, когда толпа охает.
Все студенты Королевского Университета кричат:
– Килл! Килл! Килл!
Кажется, меня сейчас вырвет.
Мой желудок сжимается, и я прижимаю ладонь к животу, чтобы сдержать рвоту.
– Какого черта, какого черта! – Реми кричит во всю мощь своих легких, хватаясь за перила. – Не стой на месте, Крей. Покажи им, на что способен, отродье!
Мой кузен не вытирает кровь с лица и делает новый выпад. Киллиан пытается уклониться, но Крей захватывает его в удушающий захват и бьет. Наша сторона сходит с ума, а Ава прыгает.
– Да! Крей Крей, держи его!
Перед тем, как Киллиан падает на пол, он наносит ответный удар, но Крей в последнюю секунду успевает отпрыгнуть в сторону, что заставляет нашу толпу аплодировать еще громче.
– Кинг! Кинг! Кинг!
С каждой секундой бой становится все более напряженным и жестоким.
Киллиан и Крейтон снова и снова наносят друг другу удары, и ни один из них, кажется, не собирается сдаваться.
Я отчетливо помню, как этот чертов ублюдок сказал, что проиграет.
Разве превращение лица моего кузена в кровавое месиво – это проигрыш?
– Давай, Крей! – кричу я вместе с Авой.
Готова поклясться, что мой голос не слышен среди рева толпы, но Киллиан поворачивает голову в мою сторону. Впервые смотрит на меня, как оказался на ринге.
Взгляд тусклый, в глубине глаз нет света, но есть нечто большее.
Как будто он… сердится.
Крей использует секунду, когда Киллиан отвлекся, чтобы ударить его. Я вздрагиваю, когда голова Киллиана дергается вниз, затем в сторону от последовательных ударов.
Но прежде чем мой кузен успевает набрать обороты, Киллиан отбрасывает его, и пока Крей восстанавливает равновесие, загоняет его в угол и наносит удар. И снова.
И еще.
И снова.
Крей пытается поднять руки, но Киллиан готов убивать, и его не остановить.
Я отправлю его в кому.
– Килл! Килл! Килл! – Толпа ликует.
– Постучи, – шепчу я, как будто Крей меня слышит. – Просто постучи.
– Он не сделает этого, – Ава кажется такой испуганной, как и я. – Ты же знаешь, что он скорее умрет, чем сдастся.
Даже Реми кричит и проклинает его, просит, чтобы Крей постучал, но кузен как будто никого не слышит.
Нет, нет.
Киллиан действительно убьет его.
– Килл! Килл! Килл!
Заткнитесь.
Заткнитесь.
Да заткните свои гребаный рты.
– Киллиан! – кричу я, не совсем понимая, что хочу сказать.
Ава закрывает мне рот рукой.
– Какого черта ты творишь? Хочешь, чтобы нас убили студенты КЭУ или еще что похуже сделали? Болеть за врага – грустная причина для смерти, Глин.
Мой крик привлекает внимание Киллиана, потому что он оборачивается на меня через плечо. Крей использует возможность и отталкивает его, и теперь преимущество на его стороне.
Он бьет Киллиана с такой свирепостью, как восставший из пепла феникс. Бьет так сильно, что Киллиан отступает назад с каждым ударом. Он не пытается защитить свое лицо.
Или руки.
Проклятье. Он же учится на медицинском? Для медиков руки так же важны для них, как и для нас.
Наша толпа сходит с ума, а от студентов Королевского Университета раздается гул неодобрения.
Николай вскакивает и кулаком рассекает воздух, за его спиной поднимается атласный халат. Парень явно недоволен таким поворотом событий. Гарет наблюдает за происходящим, нахмурившись и засунув руки в карманы. Он не выглядит обеспокоенным. А будто что-то подозревает.
Возможно, ему кажется странным, что брат проигрывает.
У Киллиана такая репутация, что никто не поверит, что он способен проиграть.
Даже я не верю.
Мой желудок сводит, когда я смотрю, как его избивают до полусмерти.
Кто он такой, черт возьми?
Что, черт возьми, творится в его порочных мыслях?
– Остановись, – шепчу я. – Остановись, ты, психопат.
Я не похожа на него, как и кто-либо здесь. Мне не нравится наблюдать за насилием.
Даже если жертва – монстр.
Все вокруг начинают кривиться от того, как жестоки удары Крея. Кажется, что некоторых девушек даже тошнит.
Затем, посреди шума, криков, освистывания и полного хаоса, Киллиан неожиданно стучит Крею по лицу. Дважды.
Толпа ошеломленно молчит, а затем взрывается победоносными криками. Но некоторые вздыхают с облегчением.
Николай выкрикивает проклятья, Реми выкрикивает проклятья, и даже диктор ругается.
– Черт. Вот и конец, дамы и господа. Кинг победил!
Киллиан поворачивается так легко, хотя все его тело покрыто синяками.
Крей хватает его за руку.
– Не сдавайся, черт дери. Давай продолжим.
– Если мы продолжим, то я убью тебя. – Он пристально смотрит на Крея. – Отвали.
Крей, кажется, был настроен решительно, но я благодарна Реми, который схватил его и заставил успокоиться, сбросить весь скопившийся адреналин.
Мое сердце колотится, когда Киллиан покидает ринг. Не жду, пока он придет и найдет меня, поэтому невнятно бормочу Аве, что мне пора уходить, а затем убегаю.
Крей в порядке, так что ублюдок не сможет мне угрожать.
И точно не собираюсь смотреть, что он еще способен совершить.
Повязываю свитер вокруг талии и торопливо выхожу из бойцовского клуба.
Как только оказываюсь на улице, то резко втягиваю воздух. Меня все еще трясет, и я не думаю, что смогу успокоиться.
Только попав на парковку, я вспоминаю, что мы приехали на машине Авы, и если не вернусь за ней, то мне не на чем уехать.
Плевать. Вызову Uber.
Сейчас я готова лечь головой на колени Сесили и рассказать ей разные психологические глупости, лишь бы забыться.
Или, может быть, я смогу что-нибудь нарисовать.
Позади меня ревет мотор, и я шагаю в сторону, чтобы уступить дорогу машине. Но автомобиль проносится передо мной, и я вскрикиваю, когда он внезапно останавливается.
Ярко-красный Aston Martin, похоже, выполненный на заказ. Мой дядя бы не отказался получить такую в свою коллекцию.
Водительская дверь распахивается, и из нее, пошатываясь, выходит огромная тень.
Мое сердце перестает биться, когда он проводит пальцами по волосам, сжимая челюсть.
– Если мне не изменяет память, мы должны вместе уехать, так?