– Итак, как тебе удалось попасть к Данмору? – спросил Бун, когда я присела на скамейку на кухне, под которой лежало еще одно мое упавшее перо.
Ноа ушел, но Леви все еще был здесь, щелкая что-то на планшете, в его взъерошенных волосах торчали небесно-голубые наушники, из которых доносились гулкие басы.
– Я подписалась на девушку Адама, которая по электронке получила приглашение принять участие в миссии «Девушек Круга». Когда она рассказала об этом, ее сводный брат взбесился и поведал мне об этой сомнительной семье.
Бун нахмурился, его тощие почерневшие кончики пальцев застыли на боковых защелках пластикового контейнера.
– И тебе захотелось сблизиться с ними?
– Я хочу стать хранителем, Бун. Дело крупнее, чем я себе представляла, но, как говорится, все или ничего.
На его губах мелькнула улыбка.
– Сомневаюсь, что это относится к миссиям хранителей. – Он потянулся к ящику и достал что-то завернутое в промасленную ткань, которую он разворачивал с большой осторожностью, словно разрывая лист непропеченного слоеного теста. На фоне охристой ткани поблескивала пара жемчужных гвоздиков размером с лягушачьи глазки. Неужели Бун развернул не ту упаковку?
– Так в свободное от работы время ты ювелир?
– Это, – сказал он, взмахнув рукой, – мое последнее изобретение: декоративные устройства слежения.
Я посмотрела на него, потом на серьги.
– Ты шутишь? – Я зажала одну из них большим и указательным пальцами и поднесла к лицу, удивляясь тому, насколько она незаметна. – Потрясающе.
Леви оторвал взгляд от экрана, чтобы внимательно рассмотреть работу брата. Отсутствие удивления сказало мне, что он либо знал, чего ожидать, либо привык к подобному творчеству.
– Корпус из карбоната кальция… – Когда я склонила голову набок, Бун пояснил: – То, из чего делают жемчуг. В любом случае с помощью него встроенные маячки остаются невидимыми для самых высокотехнологичных детекторов.
– Ничего себе. – Я положила миниатюрный гаджет к его близнецу. Вместо того чтобы приземлиться рядом, он откатился в сторону.
На мой нахмуренный взгляд Бун пояснил:
– Магнитная сила, притягивающая их, позволяет им автономно подзаряжаться.
Бун достал смартфон из заднего кармана шорт и несколько раз нажал на экран, пока не появилась схема. Одна красная точка периодически мигала. Я решила, что это наше местоположение.
– Они огнестойкие и водонепроницаемые.
Я очень надеялась, что не окажусь в ситуации, где придется испытать их огнестойкость.
– И я не смогу случайно выключить их или что-то в этом роде?
– Нет. – Медово-карие глаза Буна остановились на моих мочках. – Готова примерить?
Я сняла тонкие кольца, которые вечно обнимали мои уши. Ama подарила их мне, когда Рейвен отвела меня проколоть мочки в честь появления моего сотого перышка. Лучшая подруга отпраздновала мое крошечное преображение, хотя оно ощущалось полноценным, праздничным мороженым, которое мы съели до последней сливочной капли на набережной Майами.
Убрав кольца в карман джинсов, я вставила жемчуг. Серьги казались тяжелыми и ощущались чужеродно на мочках.
– Вы сможете отследить меня во время полета из Лондона в Каракас?
Я все еще не могла поверить, что мне предстоит лететь на самолете. Разве не причудливо, насколько воодушевляла меня возможность добавить это к моему постоянно растущему списку человеческих впечатлений?
Бун кивнул брату, который все еще что-то печатал гибкими пальцами, как у пианиста.
– Леви будет следить за полетом в режиме реального времени. Если там что-то случится, он сумеет перенять управление самолетом и посадить его.
Мое сердце забилось быстрее при мысли о том, что что-то может произойти во время перелета.
– Это, – сглотнула я, – обнадеживает.
– Ничего не случится. – Бун одарил меня ободряющей улыбкой, но она не очень помогла. – Леви получил доступ к списку пассажиров. Сьюзен с Робби тоже поднимутся на борт.
Другими словами, Данмор не станет взрывать самолет, чтобы посеять хаос.
– Как думаете, что он планирует сделать с девушками?
Бун взглянул в сторону дверного проема. Я повернулась, но никого там не обнаружила.
– Адам считает, что Робби может попытаться организовать ситуацию с заложниками, чтобы отмыть деньги. Похитить девушек, а потом спасти их, заплатив солидный выкуп наличными. Умный способ перемещения финансов.
По моей коже пробежал холодок. Даже если девушки не пострадают физически, похищение оставит их с кучей психологических проблем, ведь Данмору придется сделать так, чтобы все выглядело и ощущалось по-настоящему.
Я прокрутила новые серьги.
– Если таков его план, надеюсь, что он будет держать нас вместе.
Бун облокотился на край стола, скрестив лодыжки.
– Он не станет организовывать пятьдесят разных похищений, это точно. Представь себе, какая морока.
– Резонная мысль.
– Что за мысль? – Мокрые волосы Адама намочили воротник его белой футболки.
– Бун рассказывал мне о твоей теории отмывания денег с помощью заложников. Он отметил, что нас всех, вероятно, похитит одна и та же организация и будет держать вместе. – Я отпустила высокотехнологичную серьгу. – Есть другие теории?
Адам обменялся долгим взглядом с Буном.
– Ты не захочешь их слышать.
– Вообще-то хочу.
Чернокрылый неоперенный поджал губы, но затем расслабил их, произнося слова, от которых кровь стыла в жилах:
– Проституция. Убийства. Тюремное заключение. Принудительная беременность.
Некоторые из его теорий объясняют, почему критерием Данмора были одинокие женщины старше восемнадцати лет.
– Как бы ему помогло использование их маток?
– Я просто перечисляю возможные варианты, Найя. По правде говоря, у нас нет ни малейшего представления о том, что планирует Данмор.
Бун пожал плечами.
– Насколько нам известно, вы действительно собираетесь строить дома для бедных.
– Может быть. – Но я в этом сомневалась. – Адам, мы еще не обсуждали это, но у тебя есть местный контакт? Кто-нибудь из венесуэльской полиции, кому я могу позвонить, если мне понадобится подкрепление?
Густые брови Буна взметнулись вверх.
– Контакт в венесуэльской полиции?
– Адам сказал, что вы работаете с правоохранительными органами людей.
– Правда?
– Если что-то пойдет не так, – Адам бросил на Буна взгляд, который заставил меня задуматься, не приукрасил ли он правду, потому что тот, похоже, не знал ни о каких отношениях с полицией, – я вытащу тебя. В венесуэльской полиции нет ни одного честного сотрудника.
– А как насчет ЦРУ? – Теперь почти уверилась, что Адам и его команда не работают с властями, и мне хотелось, чтобы он признался в обмане.
– Зачем тебе смертные, хрупкие людишки с огнестрельным оружием, когда у тебя есть я, Найя? – Адам обладал бесподобной манерой уклоняться от правды.
– А как же Дов? Он бы вмешался?
– Нет. Он доверяет это мне.
Полагаю, вмешательство ишима в дела неоперенных вызвало бы недоумение у жителей Элизиума. В конце концов, оценщики редко спускались в гильдии и еще реже покидали их пределы.
– Ты уже экипировал ее, Бун?
Умелец кивнул на жемчужины.
– Она во всеоружии.
Адам смахнул со лба влажную прядь.
– А что будет, если они заведут ее под землю или в место, окруженное глушителями?
– Трекеры смогут передавать сигнал на глубине до двадцати пяти сотен футов под землей. Что касается глушилок, то они им не помеха.
– И ты уверен, что датчики невозможно обнаружить?
– На сто процентов.
Адам провел кончиками пальцев по бедрам, обтянутым тренировочными брюками.
– Жаль, что мы не можем вживить их ей под кожу.
Боже. Насколько бесполезной он меня считал?
– Я их не потеряю. – Упершись локтем в стол, я подперла щеку кулаком. – А если они конфискуют жемчуг, то найду способ связаться с тобой. У кого самый простой номер телефона, который легко запомнить?
– Если их конфискуют, у тебя не будет времени связаться с нами, потому что негодяи будут знать, что ты работаешь против них, и…
– Жемчуг из Элизиума. – Бун вцепился в край стола. – Его нельзя сломать.
Адам перевел взгляд на друга.
– Дов дал их тебе?
Бун покачал головой.
– Я снял их с одного из ожерелий матери. Она не заметит. – Он оттолкнулся от стола и направился к холодильнику, затем схватил бутылку сока и разом выпил половину. – Эй, Леви! Скажи Адаму, сколько их у ama.
Леви вытащил один наушник.
– Наш отец дарит ей новое ожерелье на каждую годовщину, и сейчас они празднуют сто шестую. Она не заметит.
Адам скрестил руки на груди, вернув внимание ко мне.
– Я спрошу в последний раз, Найя: ты уверена, что хочешь внедриться в миссию «Девушек Круга»?
– Уверена.
Леви поднял глаза от своего экрана.
– Один клик – и ее не будет в списке.
Ее? Он же не мог говорить про меня?
Взгляд Адама переместился на Леви, затем на меня.
– Она сказала, что уверена, так что ничего не меняй.
Он имел в виду меня.
– Эй, Леви, может ты и получаешь приказы от Адама, но это мое задание. И мне решать.
Бун бросил пустую бутылку в мусорную корзину, где она звякнула о другие выброшенные стеклянные предметы.
– Леви. Ну же, брат, будь вежливым.
Леви расправил плечи, отчего они показались еще более узкими под растянутым хлопком.
– Она не часть команды.
– И ты тоже перестанешь ею быть, если будешь неуважительно относиться к Найе или к кому-либо еще, будь то хранитель или нет. – Тон Адама не допускал возражений. – Я серьезно, Леви. Извинись, или ты вылетишь.
Моргнув, я взглянула на Адама, будучи удивленной тем, что он готов пожертвовать товарищем по команде ради постороннего. Конечно, он устроил шоу, чтобы завоевать мое доверие.
Ворчливое «прости» наконец сорвалось с губ Леви.
– Смотри на нее, когда говоришь, – прорычал Адам, – и, черт возьми, отнесись к этому серьезно.
Глаза Леви вспыхнули сердитым голубым светом, когда он взглянул на меня поверх планшета.
– Прости, Найя. – В его голосе по-прежнему не чувствовалось сожаления.
Я кивнула в знак того, что услышала.
– Кто-нибудь из вас может вызвать мне такси, чтобы я сумела вернуться в гильдию?
Адам кивнул в сторону гаража.
– Я отвезу тебя. Иди к мотоциклу. Сейчас подойду.
Поблагодарив Буна за снаряжение для ушей, я встала и направилась в гараж, но тут вспомнила, что бросила свой бомбер на стойку для штанги.
– Забыла кое-что в спортзале.
Как только я переступила порог, мой взгляд упал на поролоновые маты. Сначала я не заметила своего сверкающего пера, и мой пульс ускорился. Если бы Адам поднял его, это означало бы, что он заинтересован в…
Но тут что-то блеснуло. И вовсе не оседающая пыль.
Я увидела свое перо.
И оно вполне отчетливо говорило, что парень не заботился о том, чтобы узнать меня получше.