Я похрустел шеей. Вот же срань. Никогда не избегал драк, но сейчас я не огромный увалень, каким был раньше, а худой пацан, пусть и со способностями. А вот их человек двадцать.
Пятеро шли ко мне, остальные пока стояли в сторонке. Ещё сколько-то людей в шатре. Сейчас просто – беги или дерись. Но бежать невозможно. Смог бы их отвлечь, тогда получилось бы. Но пока не понятно, как я могу это сделать.
Забросил свою сумку со слитками в коляску квадроцикла, чтобы не мешала, а кинжал и револьвер оставил под рукой.
– Мы знаем, куда тебе нужно ехать, саади, – Баши широко улыбался. – Нашли короткую дорогу, давай тебя увезём.
– К ближайшему имперскому патрулю? – я усмехнулся.
– Не усложняй дело, саади, – он нахмурил лоб и перестал улыбаться. Даже голос стал угрожающим. – Сам же понимаешь, они тебя найдут. Так хоть попадёшь к ним живым… и даже не покалеченным, саади Корвид.
Он встал в метре от меня. Баши любит деньги, но… предложу ему камни и золото, а он их заберёт и всё равно меня схватит. Он только что переступил черту, за которой его слово больше ничего не стоит.
Тогда остаётся бить и надеется, что за живого меня заплатят больше и меня сначала попытаются захватить. Но я буду отбиваться изо всех сил.
– Знаешь, Баши, – я наклонился к нему. – Хотел предложить тебе золото моего дома.
– Золото? – он придвинулся ближе. – Какое?
– Которое я забрал из своего дома, когда уходил. Оно находится в…
Ну и реакция у него. Мой удар едва задел его вскользь по челюсти, так быстро Баши уклонился, а он схватил меня за горло. Крепкие большие пальцы начали давить мне на кадык, Баши оскалил зубы от напряжения.
Сука, теперь сложно вздохнуть. Я положил свои руки поверх его. Горячо? Завоняло палёным, Баши отдёрнулся от меня и упал на песок. Рукава его пустынных одежд горели, а на руках остались сильные ожоги.
– Ну кто следующий?
Я выхватил кинжал и обхватил кожаную рукоять. Во рту возникло что-то кисло-горькое, но яд я пока придержу на крайний случай.
Они начали меня обступать, готовя верёвки. Обошли. Неужели, они меня всё-таки возьмут? Срань, ё-моё.
От одной петли я уклонился, вторая налетела мне на голову и начала стягивать мне лицо. Я левой рукой схватил грубую пеньку и перерезал её острым кинжалом, едва не отрезав себе нос.
Но этого хватило, чтобы я отвлёкся от остальных. Сразу четверо накинулись на меня и повалили на песок, хватая за руки, а потом за ноги, когда я начал пинаться. Кто-то поднёс верёвку, они начали пытаться перевернуть меня лицом вниз. Песок ещё горячий.
Я дёрнулся изо всех сил. Кинжал, который я ещё держал, воткнулся во что-то мягкое с неприятным звуком. Пораненный пустынник заорал и ударил меня кулаком по виску.
Но правая рука высвободилась. Я дотянулся до револьвера и пальнул куда-то самовзводом, почти не глядя.
Выстрел очень глухой. Один из пустынников хрюкнул и навалился сильнее. Но другие взяли меня за руки и начали их вытягивать. Кто-то пытался пнуть меня, но пнул одного из своих.
Кто-то вскричал и начал орать, задирая штанину. На волосатой ноге появились две маленькие ранки. Ага, змея ужалила, но её тут же зарубили саблей.
Горьковато-кислый привкус во рту стал уже невыносимым, я плюнул иглой. Попал пустыннику в голову, но не видел куда. Он с меня слез, держась за лицо обеими руками и отчаянно вопя от боли.
Давай уже, почти выбрался!
Кто-то накинул верёвку мне на шею сзади и начал душить. Другой пнул в бедро, его аж свело судорогой. Я вырывался, но сил не хватало.
Их слишком много.
Будь я в прежнем теле, я бы их раскидал. Но не выходило, они меня взяли.
Мужик с рыжей бородой врезал мне по лицу. Голова запрокинулась, шея заныла. Вот же суки. Я сплюнул кровь.
Была способность Ладонь Песка, но этой я пользовать не мог, а другие уже использовал. Руки завели за спину так, что едва не вывихнули из сустава. Кто-то крепко стянул мне запястья.
– Я ему глаз выколю! – это кричал Баши, подняв свои обожжённые руки. – А ещё назвал себя гостем! Имперец нарушил законы гостеприимства! Его вообще нужно сделать евнухом!
– А не ты ли хотел на меня напасть? – спросил я и получил поддых от ближайшего пустынника.
Вздохнуть не успел, кто-то накинул сзади мне на лицо плотный шарф, не давая дышать, и закрыв один глаз.
Взяли, суки. Но это им дорого обошлось.
Баши ныл, глядя на свои обожжённые руки. Несколько человек валялись на песке, некоторые вообще наповал, другие стонали от боли. Ну ладно, хоть кому-то задал. Они меня запомнят. Вот бы вырваться.
Один катался по земле, держась за ногу. Другой рыскал вокруг, держа саблю и что-то кричал, показывая на зарубленную змею.
Но это не та, с которой я говорил. Я слышал голос Газира:
– Неплохо, саади, я думал, ты не продержишься так долго. Но их многовато для тебя, не находишь?
Ответить я не мог. Я ждал подходящего момента, а пока пытался отдохнуть, насколько это возможно. Даже со связанными руками и завязанным глазом я для них опасен. Им бы лучше не расслабляться.
Ещё ничего не закончилось.
– Тот дед говорит, что я проклял их за такое, – продолжал Газир. – Я таким давно не занимаюсь, но пусть думают, что это правда.
Тот старик, которого я видел, говорил что-то гневным голосом, а Газир, спрятавшийся в песке, хитрый змей, зачем-то переводил мне их слова:
– Пятеро покарают нас! Мы нарушили законы гостеприимства! Алчность ослепила нас всех.
– Он напал первый! – спорил Баши. – За это я лишу его глаза, а потом привяжу к столбу рядом с тем гадом! Да и ты же сам согласился со мной, агир.
Он замолчал и повернулся к шатру. Стало очень тихо.
Покрытый засохшей кровью и коростами от ран человек, привязанный, привязанный к столбу, упал на колени, потом медленно и пошатываясь поднялся. Верёвки лежали на земле.
– Пятеро, храните нас, – перевёл Газир чей-то испуганный вздох и добавил: – Нет уж, их я спасать не буду.
Я собрался с силами и так дёрнулся, что смог вырваться из крепких лап рыжебородого, который меня держал. Снова упал, но быстро поднялся. Эх, если бы не связали руки. Пока все пялились туда, надо пытаться что-то делать.
Со связанными руками я мало на что годен, но всё равно хорош. Одного я пнул под коленку, радуясь, что ботинки у меня тяжёлые, а рыжему бородачу явно больно. Потом добавил ещё и пнул другого.
Сдаваться я не буду.
А тот окровавленный здоровяк показал им мой нож с отломанным кончиком и неприятно ухмыльнулся, глядя на них исподлобья.
И тут такое началось.
На него кинулся мужик с саблей, а здоровяк… с такой скоростью приблизился к нему, что я даже не понял, как он двигался. Мужик с саблей выронил оружие, а из его горла хлынул целый фонтан крови.
Освободившийся здоровяк подобрал выпавшую саблю и рубанул следующего. Так же быстро. Вот же срань. Правое плечо, голова и часть груди упали на песок, срезанные начисто, одним ударом.
Но неплохо вышло. Прям как я раньше. Пока остальные на мгновение впали в ступор от такого, я двинул одного пустынника коленом, потом пнул уже в его колено и повалил на землю.
Большая часть тех, кто был на ногах, кинулись на того здоровяка. А он размахивал саблей с невозможной скоростью. Про меня пока забыли, кроме рыжего, который держал меня за ногу.
– Получи, гадина! – я начал другой ногой пинать упавшего.
Несколько раз крепко с силой наступил ему на лицо, чтобы не дёргался, а потом присел, чтобы наощупь достать мой кинжал, который рыжий у меня стащил, и освободиться.
Кто-то подошёл сзади, но не ударил, а перерезал верёвки. Стало свободнее и легче, хотя острое лезвие чуть порезало мне кожу на запястье.
Немая девушка сунула мне кинжал в руку. Здоровяк продолжал с ними рубиться, но они теснили его к шатру. Кто-то побежал к квадроциклу, чтобы взять с него винтовку, но заорал, когда вместо неё схватил лежащую там кобру.
Стемнело ещё, но я видел, как ползучие гады двигались к нам. Меня они, похоже, не тронут, но ну их нахер, надо сваливать.
– Туда! – я показал девушке на полученный сегодня квадроцикл. – К этой байджаладе, или как её там!
И тут мне на пути попался Баши. На груди у него висел мой медальон, который он когда-то успел стащить, а на поясе сигнальная ракетница. Он размахивал обожжёнными руками, отдавая приказы, чтобы прикончили здоровяка.
Потом повернулся ко мне.
– Саади, – с удивлением произнёс он. – Мой друг, произошло недопони… хар-хр-хр…
Он схватился за рассечённое кинжалом горло. Я сорвал с него медальон и забрал ракиру.
– Сделка отменяется, – я плюнул ему на лицо.
Вот теперь точно пора сваливать, пока все заняты парнем, который рубит саблей тела, будто это бумага. Но он и сам решил свалить, потому что начал отходить, оставляя за собой тела.
Немая пыталась завести квадроцикл. А к ней подбирался какой-то тип, вооружённый саблей. Девушка достала какую-то заточку, но что она сможет сделать ей?
Я подскочил к немой сзади, грубо потянул назад, чтобы её не зарубили, и едва сам не лишился головы. Острый клинок просвистел мимо.
Ударил кинжалом в ответ, попал тому в лицо. Клинок проскрежетал по скуле, а я ударил ещё раз, потом повалил и добавил ещё. Вот теперь готов. А его ещё укусила неведомо откуда взявшаяся змея.
Девушка лежала на песке, смотря то на меня, то на пустынника. Мимо неё спокойно прошагал её залитый кровью брат, напяливая на ходу снятый с кого-то халат. На поясе висела сабля в битых ножнах.
Остальные попрятались, спасаясь от нас. Но скоро схватят винтовки. И если этот здоровяк не умеет отбивать пули, нам хана.
– Не знаю, как вы, а я хочу отсюда свалить, – сказал я.
Тем более, к ним шло подкрепление. Ещё несколько человек на квадроциклах показались на горизонте. И у них явно есть винтовки. Шутки кончились.
А припаркованные квадроциклы, где оставалось оружие, и шатры, где тоже должен быть огнестрел, слишком далеко. Придётся уходить так, но я захватил старинный револьвер с большим барабаном у зарезанного мною Баши.
Я запрыгнул в коляску, выбросив оттуда очередную змею, а здоровяк сел за руль. Ну и пусть, не люблю водить сам. На спине у него висела трофейная винтовка. Девушка затупила, я потянул её за руку и усадил к себе на колени.
Мы тронулись вперёд с высокой скоростью. Ветер уже стих, но поднятый песок покрывал моё вспотевшее и окровавленное лицо.
Кто-то поехал следом, но быстро остановился. Кажется, в коляске у них тоже была змея, но выкинуть она себя не дала. Преследователь отстал, а вскоре мы отъехали далеко.
Немая девушка всё пыталась сесть поудобнее, потом наконец-то уместилась у меня на коленях, закинув руку мне за шею. А так неплохо. И тепло, потому что температура вокруг нас снижалась как-то неприятно резко.
Совсем недавно была жара, а теперь я видел, как изо рта у нас шёл пар. А руки и плечи девушки покрылись гусиной кожей от холода. В тёмном небе быстро поднималась двойная луна, одна большая, другая совсем маленькая. Песок вокруг нас теперь казался почти синим.
Она беспокойно смотрела то на меня, то назад, но погони пока не было. Но скоро будет, когда они залижут раны, прогонят змей, а потом кинутся за нами. Да и следы мы оставляем большие, а стихший ветер их не задувает.
Ну ё-моё, не одно, так другое. На первый взгляд, я еду куда-то с личным водителем и с девушкой на коленях. Прям почти как молодой аристократ. Но на деле всё не так хорошо. Да и сердце бешено колотилось от адреналина.
Двигатель квадроцикла странно ревел. Покрытый шрамами здоровяк вёл уверенно, легко пересекая барханы, чуть ли не подлетая с них. Немая в такие моменты будто сжималась вся изнутри.
– Куда мы едем? – спросил я.
– Подальше отсюда, – прохрипел освобождённый. – Ночью везде опасно. И ждать опасно. Но есть одно место, там будет шанс.
Мы так резко спустились с бархана, что я едва не выпал. Уже совсем темно, а фары мы не включали. Девушка показала какой-то жест.
– Не понимаю, – сказал я.
Сидеть так тесно неудобно, ведь я же ещё скидал в коляску свои вещи. На дне лежал окровавленный кинжал, который я сюда забросил и револьвер Баши. Здесь же сумка, ракира, вода и прочие вещи. Тесно, зато так теплее. Правда, надо подумать, что дальше.
Не, хорош. В гости в пустыню я больше ни к кому не пойду. Стоит кому-то узнать, кто я такой, так сразу нападут. Придётся добираться одному или с этой странной компанией.
Правда, не знаю, что будет, когда они узнают, кто я такой. Хотя они могли слышать их разговоры.
Дорога стала твёрже, тут не песок, а сплошные камни, наверное, песок сдуло всё ветром. Нас начало болтать сильнее, камни летели назад, отбрасываемые колёсами. Зато нет следов.
А потом водитель резко затормозил.. Плохо видно, что впереди, но от двойной луны шёл хоть какой-то свет. Перед нами руины, давно разломанные и засыпанные песком стены и шпили.
– Дальше опасно, – сказал здоровяк.
Он даже не морщился от холода, а температура, как мне казалось, стремительно приближалась к нулю. Хоть пританцовывай, чтобы согреться. Или хоть снова возьми немую на колени, тем более, она тоже мёрзла.
– Когда я был у столба, – продолжил он. – Я слышал разговоры, что здесь, мимо руин старого Руаха сегодня пройдёт альбахр. Если мы дадим ему знак, он может помочь. Поэтому я привёз нас сюда.
– И когда именно он пройдёт?
– Не знаю, – голос у него такой, будто он говорит очень редко. – Они готовились сегодня. Рассылали патрули для разведки. И очень хотели купить ракиру. Ты для них был, как подарок Пятерых.
– Какой альбахр? – спросил я, хотя правильнее было бы спросить «Что это за вообще такое».
– Марид, – сказал здоровяк и задумался. – Только Марид был в этих краях недавно. Мы с Айлин хотели попасть к нему, но нас схватили.
Девушка – Айлин? Запомню её имя. Но стоять! Марид? А не это ли я ищу? Точно, змей упоминал это название.
– Что такое альбахр?
– Дом, – равнодушно сказал здоровяк. – Если мы докажем, что не причиним им вреда и полезны, альбахр возьмёт нас к себе.
Он не очень помогает. Но я вспоминал слова покойного Баши. Сигнальная ракетница, за которую мы торговались, как-то связана с этим альбахром.
– Я запомнил твоё добро, саади, – здоровяк посмотрел на меня. – Ты хотел спасти мою сестру от рабства, и защитил её. Я верну долг, клянусь.
– А откуда ты знаешь, что я не просто так купил её для себя? – я усмехнулся и начал потирать руки, чтобы хоть немного согреться.
Я знал, что в пустыне может быть холодно, но чтобы так. Кажется, будто зима. А завтра будет жара. Ну и перепады температур, конечно.
– Видел по твоим глазам, что ты хотел помочь, – сказал он.
Ну здорово. Зато рубить он умеет. Но да, я действительно хотел вытащить его сестру Айлин. Она сейчас смотрела на меня, обхватив себя руками. Неплохо вышло, я помог освободиться им, а они вытащили меня.
Но что дальше?
– Пока мы будем здесь стоять, они приедут за нами, – я показал на следы от колёс нашего квадроцикла.
– Да. Но впереди те, кто намного опаснее. Они живут там и услышат нас. Пустыня ночью несёт смерть.
Если уж этот убивец кого-то опасается, там точно те, с кем не стоит шутить. Позади погоня, и в этот раз они наверняка будут палить из огнестрела.
Я подошёл к коляске и вытащил сигнальный пистолет, который сбагрил Баши. Вот, теперь он снова у меня. Я обхватил гладкую деревянную рукоять.
– Если альбахр будет рядом, они увидят сигнал, – невозмутимо сказал здоровяк. – Но и другие тоже поймут, что мы здесь.
Вот для чего Баши и нужна эта штука. Он, наверное, хотел выманить этот альбахр, или как там называется то, о чём все говорят с таким придыханием.
Айлин вдруг замерла, а потом приложила палец к губам. Я прислушался.
Земля будто начала трястись. Стоял какой-то странный гул. Но это не звуки пустыни. Гул становился громче, но он проходил в стороне. Что-то большое двигалось, но очень далеко.
– Это он? – спросил я.
– Должен быть он, – здоровяк кивнул и взялся за саблю. – Если ты привлечёшь его внимание, он придёт сюда. Но другие узнают о нас. Племя Баши и Песочные, – он выделил последнее слово особо, – Они будут здесь. Придётся отбиваться.
Я осмотрел ракетницу в очередной раз. Именно этот Марид я должен был найти. А это, чем бы оно ни было, ближе, чем я думал.
Гул становился громче. Можно рискнуть и выстрелить, но вся пустыня будет знать, где я нахожусь. Можно забить на Марид, чтобы рискнуть и попробовать пробиться вперёд, но там какая-то опасность.
А позади преследователи. С таким союзником можно рискнуть и отбиться, но против огнестрела сабли и змеиные дары не помогут.
Ну так что, снова надо сделать выбор. Рискнуть? Или рискнуть? Выбор не особо велик.
Я поднял ракетницу и выстрелил в небо.