– Я слушаю тебя, саади, – Баши заметно напрягся. – Что тебе нужно?
– Много чего, – я показал на стол, куда положили плащ, маску и бурдюки с водой. – Мне нужно вот это всё, а ещё ваш… – я задумался, вспоминая слово. – Ваш айджалат с топливом и… та девушка с татуировкой змеи.
– Что?! – Баши всплеснул руками и заорал: – Может, мне ещё отдать тебе свой клан?! Моих отца и мать?! Что ещё мне сделать, чтобы гость перестал заламывать такую цену?! Эта дрянная штука столько не стоит!
Акцент моментально исчез. Это всё торг. Думаю, здесь люди торгуются за всё, что можно, а эти крики почти обязательны. Прям как на восточном базаре.
Я положил сигнальную ракетницу на стол, потом сделал вид, что сомневаюсь, и повесил её назад на пояс.
– А ещё мы, – вскричал Баши, провожая её взглядом. – Мы честные торговцы! Мы из племени касимов, мы не продаём рабов так дёш… мы не продаём рабов вообще! У нас их нет, а она мой трофей! Я захватил её в бою у джабали!
Девушка мне приглянулась, и я хотел забрать её отсюда. Так уж я решил, а я упрямый. Даже если просто отпущу её где-нибудь, но здесь её не будет. Мне кажется, что здесь ей не место, и в другом ей будет лучше.
– Пять бурдюков воды за ракиру и амулет, – объявил Баши. – Это моя последняя цена, клянусь самим Амар-Рашадом!
– Нет так нет, – я закрыл ракетницу полой халата.
Баши замахал руками и будто начал задыхать.
– Зачем тебе эта ракира? – прокричал Баши, сильно багровея. – Даже если тебе повезёт, и выстрел заметит альбахр, но что потом? В одиночку ты с ним и не справишься! А даже если на тебя увидят твой амулет, они всё равно не примут тебя за своего разведчика, ты же имперец! Хочешь так глупо потратить такой дорогой заряд?
Ага, уже интереснее, но я мало понимал, чём он говорит. Я скрестил руки на груди. Привлечь чьё-то внимание, но чьё?
– Значит, он дорогой, – я усмехнулся. – И он тебе очень нужен, я это вижу.
Баши притворно взялся за голову.
– Шесть бурдюков воды! А ещё я подарю тебе лучшую дыхательную маску и дорожный плащ в честь нашего знакомства, саади. А за имперское оружие, пусть и без патронов, готов отдать айджалат, хотя моё сердце обливается кровью за мою глупость и щедрость. Но чего не сделаешь, лишь бы гость был счастлив!
– А девушка?
– Людьми я не торгую! У меня есть принципы и честь.
Я украдкой полез в сумку, достал оттуда на ощупь драгоценный камень и положил на стол. Гранёный изумруд блеснул в свете заходящего солнца. Баши замолчал.
– И не надо её продавать, – сказал я. – Просто отпусти со мной,
– Отпустить? Одна эта женщина стоит, как два альбахра! – продолжал Баши, показав на неё двумя руками. – Посмотри на неё: красивая, умная, и не говорит. Мечта, а не женщина.
Как сразу он передумал.
– А почему она не говорит? – спросил я.
– Была в рабстве у джабали, – он усмехнулся. – Там ей отчикали язык за дерзость. Так что пилить не будет, а что ещё надо для счастья храброму мужу, который возвращается домой?
Он замолчал, посмотрев на меня. Выражение моего лица ему не понравилось.
– Ладно, саади, – Баши покачал головой и хлопнул в ладоши. – Вы, имперцы, не понимаете шуток. Забирай девку, она всё равно сбежит, только не говори, что я не предупреждал. Забери халат и маску, и воду. Ещё один камень, и мы в расчёте.
– Хватит и одного.
– Взамен на второй возьмёшь с собой столько топлива, сколько влезет, – он нахмурился.
– А вон тот парень? – я показал на столб. – Он вроде её брат.
– Он убил моего человека, – Баши нахмурил брови. – За это медленно умрёт. Его я не отдам, саади. И не проси.
– Тогда я оставлю амулет себе.
Он нахмурился, но к моему удивлению кивнул. Амулет я и не собирался продавать, просто пытался выяснить, что для него важнее. Да и странно он мне достался, чтобы отдавать его первому встречному.
Я положил на стол пустой пистолет, похожий на парабеллум и два ножа, которые я взял у гвардейцец. Пистолет мне доверия не внушал, затвор уже забился песком, и ходил плохо. Револьвер в таких условиях надёжнее, он останется у меня.
Баши смотрел на мой кинжал, но его я тоже оставлю. Оставил ещё себе третий нож, с отломанным кончиком, потом переточу. У него удобная рукоятка.
– Имперцы делают лучшее оружие, – Баши взял пистолет и оттянул затвор двумя пальцами. – Договорились. А ты храбр, саади, раз вышел в Пустыню без патронов.
– Кончились.
Я протянул ему эту странную ракетницу. Он медленно взял и проверил. Ракира за воду, девушка за изумруд, а квадроцикл за стволы без патронов. У меня остался ещё револьвер, нож, кинжал, груда камней и золота. И амулет, который я не стал продавать.
Теперь могу уехать, куда хочу. Только сначала надо выяснить дорогу.
– Где ты достал её, саади? – спросил Баши, разглядывая сигнальную ракетницу. – Ракиры разведчиков альбахра достать сложно. Любой скорее умрёт, чем отдаст такую врагу.
– Мой старый слуга раздобыл её, – неопределённо сказал я.
– Хороший слуга.
– А ты что собрался с ней делать?
– Подожду удачного момента. Кто знает, когда он настанет. Может быть, уже скоро, – Баши снова хлопнул в ладоши. – Отдохни, саади, скоро будет ужин. Пока выбери транспорт, я пришлю к тебе нашего следопыта.
Судя по виду, он потерял ко мне интерес. Странный это народ. Торгуется, но даже не стал пытаться отобрать нужную ему вещь. Вернее, пытался руками одного из своих людей, но сразу отступил, как получил в ответ. После этого только торговля.
А ещё говорит, что не держит рабов, но легко продал мне девушку. Я пока местные порядки не знаю, выводы сделаю позже. Но всё это странно. И, думаю, этот клан лучше покинуть, вряд ли я ищу их.
Из шатра несло дымом и жареным мясом, желудок свело от голода. За сегодня я поел только немного сыра и сухарей. Но я пока потерплю. Зато воды много, хотя стоило раз напиться, как уже не тянет выпить целое озеро. Но всё равно нужно экономить то, что я получил.
Один из пустынников снял с шеи девушки ошейник и показал на меня. Она медленно подобралась ко мне, глядя своими голубыми глазами. В них явно читался страх. Она начала опускаться на колени, но я её подхватил за руки.
– Ну, не бойся, красавица, – сказал я. – Как тебя зовут?
Она провела пальчиком у своих губ. Не может говорить, я уже слышал. Вот же ублюдки, кто это сделал. Как он назвал их? Джабали? Вот же суки. Ей лет двадцать, и было сложно оторвать от неё глаза.
Глаза девушки вдруг округлились. Она протянула руку и коснулась пальцем моего змеиного амулета. На губах появилась улыбка.
– Ну, у тебя тут другая змея, – я дотронулся до её гладкого и тёплого плеча с татуировкой. – Или они связаны?
Девушка закивала и показала мне пять пальцев.
– Он хотел его у меня купить, – сказал я. – Хотя торговались мы с ним яростно, но насчёт него не договорились.
Я потянул цепочку большим пальцем, но девушка замотала головой с обеспокоенным видом, потом положила свои руки на мои, мягко не давая этого сделать.
– Вот я тоже не стал менять его на воду. Вдруг, ещё пригодится?
Она одобрительно покачала головой. Потом посмотрела на окровавленного человека, привязанного к столбу. Он опустил голову и совсем не двигался, но ещё дышал.
– Хочешь, чтобы я выкупил твоего брата? – спросил я. – Баши отказался, но я могу спросить ещё раз. Никуда он не денется.
Она яростно замотала головой, а взгляд стал намного решительнее. Потом стукнула ребром ладони по другой, будто рубила что-то. Как бы узнать её имя?
– Не понимаю.
Девушка поклонилась и показала мне на пояс. Мой кинжал и нож с отломанным кончик. Она взмахнула рукой, будто ударяла им, а потом спиной ко мне. Это она показывает, что собирается меня защищать? Ну надо же, какая отчаянная.
Я достал клинок с отломанным кончиком и сунул ей. Она тут же спрятала его под одежду, потом начала стягивать с меня старый халат, в котором я прибыл.
Теперь на мне только чёрный мундир с жёлтыми пуговицами. Думаю, от него надо избавиться, слишком много внимания он привлекал. Даже некоторые пустынники с удивлением посмотрели на меня, но вернулись к своим делам.
Она помогла надеть купленный плащ, широкий и плотный, завязала верёвочки каким-то хитрым способом, а мой старый халат надела на себя. Под него она спрятала нож и подмигнула мне, потом уважительно поклонилась и показала на дыхательную маску.
– Её надену позже, – сказал я. – Подожди здесь. Узнаю, куда ехать, и проверю квадроцикл.
Она этого слова не знала, её глаза удивлённо округлились.
– Айджалат, – сказал я, и она согласно закивала.
Заправляли квадроцикл пахучим сжиженным газом, зафироном. Полный бак, топлива должно хватить надолго, ещё есть запасная канистра.
Арвин, когда был жив, а его дому ничего не угрожало, гонял по столице империи, городу Кайро, на машине, так что благодаря его памяти я понимал, насколько хватит газа.
Вот только куда ехать? Марид, это место называла рогатая гадюка, там дом и люди.
Уже начинало смеркаться. Жара ещё не спадала, но скоро будет холодно.
А я что-то хотел уехать пораньше, а не задерживаться здесь. Эти люди явно не мои враги, хотя некоторые вещи у них мне не нравились. Да и подозрительные они.
Ещё за мной идёт погоня, так что лучше оказаться от них подальше этой ночью. Да и безопаснее. Вдруг Баши боится связываться со мной днём, но легко прирежет ночью, когда усну?
Скоро прибыл обещанный мне следопыт. Тощий мужичок с арабской внешность, покрутил мизинцем в ухе и склонился над картой пустыни, которую расстелил на столе.
– Марид? – переспросил следопыт, когда я рассказал ему о своём маршруте. – А что это? Может быть, Мират? Есть такой оазис, но он очень далеко.
– Нет, именно Марид, – настаивал я. – Но покажи, где Мират, на всякий случай.
Я помнил, как говорила гадюка. Змей упоминал именно Марид, как мой новый дом, но что это, пока непонятно.
Мясом пахло ещё сильнее, ужин скоро будет готов. Возможно, уеду раньше. Баши, который всё это время ходил вокруг и ругался с другими пустынниками, пошёл навстречу недавно прибывшиму отряду на квадроциклах.
Он начал о чём-то говорить с ними, те засмеялись. Потом один из приехавших, мужик с длинной чёрной бородой, посмотрел на меня.
Они все стали смотреть на меня и шептаться.
Я не понимал, что они говорят, но пару знакомых слов я слышал. Корвид, Корвид, Арвин Корвид. Не припомню, чтобы упоминал им своё имя.
– Пустынные торговцы любят деньги, саади, – раздался голос, который я сегодня слышал. – Они соблюдают приличия и традиции, но когда речь заходят о больших деньгах, люди могут забыть свои правила.
Я заглянул под стол с картой и увидев свернувшуюся кольцом рогатую гадюку.
– О чём они говорят? – спросил я очень тихо.
– О награде за твою голову. Они встретили имперский патруль. Один из клана предлагает связать тебя сегодня ночью, когда ты будешь спать, и выдать имперцам.
– А что другие?
– Один предлагает следовать за тобой, когда ты уедешь, чтобы не нарушать законы гостеприимства. А потом схватить или убить. Но твоему знакомому Баши это всё не нравится.
– Неужели, это единственный честный человек? – я усмехнулся.
– Нет, он самый жадный. Едва он услышал, сколько империя платит за тебя, так сразу предложил убить тебя на месте, если не получится схватить. Он предлагает не тянуть, а напасть прямо сейчас. Вдруг ты успеешь сбежать?
– Ну здорово, – я выпрямился и поправил кинжал. Кроме него у меня только револьвер с одним патроном. – А говорили про законы гостеприимства. Что они якобы священны.
Собравшаяся толпа закончила ругаться и снова посмотрела на меня. Больше всех возмущался старик с пушистыми седыми бровями, но и он сдался под их напором.
Потом они все засмеялись. Будто их глаза стали сверкать от жадности. Уже не надо строить из себя правильных торговцев, можно просто на меня напасть, когда награда выше риска и репутации.
– Законы гостеприимства священны и не могут быть нарушены, – сказал Газир. – Но они решили между собой, что здесь всё равно все свои, так что другие кланы ничего не узнают.
– Хитро продумали, – я похрустел шеей. – Тем хуже для них.
– Саади! – закричал Баши. – Есть разговор, мой дорогой друг!
Он спешил ко мне, а люди с верёвками пошли за ним следом. Даже не прятали их.
– Я буду рядом, – Газир заполз под стол. – Не забывай о моих дарах. И о новом союзнике. Он силён.
– Кто это? – спросил я.
– Тот, кого они боятся.