Сначала меня укусила змея, а потом расстреляли из автомата. Довольно поганая награда за верную службу.
– Извини, брат, – взволнованный Серёга склонился надо мной. – Они будут мстить тебе, а зацепят нас. Мы всегда будем в опасности из-за тебя. Прости, но мне пришлось пойти на эту сделку.
– Я тебя… после всего…
Я хотел его достать, но не мог даже подняться на ноги. Стало темно, а потом надо мной будто загорелся яркий свет. Мне даже пришлось закрыть глаза. Как же жарко здесь. Как в бане.
Нет, что-то не так.
Почему-то я лежал не на полу в луже крови, а на горячем песке. Приоткрыл глаза и тут же закрыл. Какое же яркое солнце, оно меня слепило. И как жарко. Песок – как печка, а солнце ещё хуже. И нет никакой тени. Это что, пустыня?
Внутри слабость, будто съел что-то не то. Ещё меня морозило, несмотря на жару. Правая нога всё ещё болела после укуса змеи, а вот ран от пуль я больше не чувствовал.
Снова открыл глаза. Надо мной склонилось несколько человек. Странные они. Смуглые, темноволосые, похожие на итальянцев, но один рыжий. Все в каких-то тряпках и халатах, но под ними видны старинные чёрные мундиры с золотыми пуговицами.
Это армия? Где я вообще? Я же был во дворце князя Жеребцова, выбросил ублюдка из окна, разбив стекло его же головой, а Серёга…
– Когда же он сдохнет? – спросил самый высокий. – Он мне всю кровь свернул вчера! Выпил две фляги воды, а потом ещё ныл, что здесь нет слуг. Хоть бы уже сдох и…
– Отставить! – раздался командирский голос. – Это твой хозяин, ты забыл?
– В этой пустыне мы все равны, старик! Он теперь не хозяйский сынок, а такой же, как…
Я услышал щелчок взводимого курка. Ещё один человек появился в поле зрения. Это старик с усталыми глазами и белым платком на голове, тоже одетый в мундир, скрытый под тряпками.
Он держал взведённый револьвер, но ни в кого не целился.
– Отнесите господина в тень, – приказал старик. – Обработайте место укуса. И дайте ему лекарство, пока яд не начал действовать.
Солнце меня слепило, голова кружилась. Слабость, холод внутри и жар снаружи. Я будто оказался в микроволновке.
Они подняли меня и понесли.
– А где эта змея? – самый низкорослый из этих военных, обгоревший на солнце, боязливо огляделся по сторонам. – Вдруг она ещё кого-нибудь ужалит?
– Она его ужалила, потому что он наступил ей на хвост, – сказал ещё один вояка, рыжий. – Не делай так, и она тебя не тронет.
Рядом с барханом был врыт какой-то камень. Даже не камень, а памятник огромной змее с рогами на бровях. Рогатая гадюка, почему-то вспомнил я. А ведь такая же ужалила меня там, во дворце князя Жеребцова.
У него был телохранитель, Говорящий со змеями, как его называли. Я сломал татуированному уродцу спину, а вот змея, которую он носил с собой, успела ужалить меня в ногу.
Стало чуть лучше, когда оказался в тени. Старик в мундире с трудом наклонился, дал мне горькую пилюлю, а потом влил в меня немного тёплой воды из фляжки в чехле.
– Воду ещё на него переводить, – пожаловался кто-то из остальных.
Другой бинтовал мне ногу, чем-то перед этим на неё брызнув.
Какого хрена вообще творится? Предсмертные глюки? Или что-то ещё?
Так, надо немного подумать. Нас пятеро, включая меня. Четверо хлопочут надо мной, один старый и три молодых. Выправка у молодых военная, уж я-то замечаю такое с первого взгляда.
Я сам в такой же форме, как у них, скрытой под старым чёрным халатом. От кого мы прячемся и что мы делаем в пустыне? Судя по обрывкам разговора, меня ужалила змея.
Это точно галлюцинации. Меня жалила змея перед тем, как Серёга, мой брат, приказал меня расстрелять. Вот и объяснение. Но что-то как-то всё слишком явственно для глюков.
Я пошевелил рукой и ногой. Слушаются, но очень плохо.
– Лежите, молодой господин, – тут же сказал старик. – Это я, Луций, помните меня? Нет? Я слуга вашего отца. Мы всё ещё идём через Гарзаард, но скоро дойдём до моря.
В памяти моментально всплыло название. Огромная пустыня к югу от Империи Нова. Мы называли её Гарзаард, но для местных это была Великая Пустыня Зафир…
Только откуда я это знаю, если я никогда не был в этих краях? Да я вообще никогда не слышал такие названия.
Кажется, понимаю, это не моя память. Но ничего больше извлечь из неё я не смог. Только выстрелы, взрывы и горящий дворец. Я в таком никогда не был.
Я посмотрел на свои руки. Не мои мощные и волосатые лапищи, которыми я мог раздавить голову человеку, а тонкие руки молодого аристократа.
Хотя они достаточно крепкие, и костяшки кулаков сбитые. Рукопашным боем он точно занимался.
Охренеть, вот это я куда-то угодил.
Ладно, Игорь, спокойствие. Меня приняли в род за способность думать трезво, решать быстро и убивать безжалостно. Надо наблюдать, что происходит вокруг, ведь пока даже не могу пошевелиться.
– Знаете, что? – продолжался тем временем разговор, очень тихо. – Люди императора идут за нами. А с ним мы будем плестись долго. Уйдём сами, не придётся делиться с ним водой. Её и так мало.
– У тебя же есть соль, – ответил кто-то другой.
– И что?
– Если мы положим его голову в соль, она не испортится, и мы отдадим её императору. Тогда он нас помилует, а не прикажет сдирать с нас шкуру.
– Ты идиот? Хочешь убить мальчишку?
Вот же твари. А я даже встать не могу, даже рот почти не открывается. Яд меня будто парализовал.
– О чём это вы говорите? – старик снова взялся за револьвер.
Все замолчали, а старик встал между мной и ими.
– Вы ведёте себя не как гвардейцы дома Корвид, а как бабы на базаре, – он обвёл всех свирепым взглядом. – Вы же давали присягу, забыли? Но можете идти, куда хотите. Те, кто уйдёт с нами и спасёт наследника, получит награду. А кто боится, лучше уходите сейчас. Потому что в следующий раз я вас пристрелю, когда будете жаловаться!
Нет, я бы так с ними говорить не стал. Стреляй сразу или вообще не доставай оружие, пустые угрозы не помогут. Люди поймут, что ты в замешательстве.
Все три гвардейца посмотрели на него. Один, самый высокий, сплюнул в песок.
– Ну и нам больше воды достанется, – сказал он и повернулся. – Пошли парни.
Остальные пошли за ним вверх по бархану, оставляя глубокие следы в песке.
Как же жарко. Старый слуга протёр лицо. Ему было хуже, чем мне, намного хуже.
– Жаль, что я сам не из рода Корвид, – он усмехнулся. – Это вы и ваш отец так легко переносите жару и солнце. А мне сложнее.
Я пошевелил руками. Становилось легче, уже даже гнулись пальцы. Лекарство действовало.
– Зря… – я откашлялся. – Зря вы их отпустили. Они или предадут, или случайно приведут кого-нибудь сюда.
– Они гвардейцы, – упрямо произнёс старик. – У них присяга.
– Они уже нарушили присягу, раз ушли. А кто предал один раз, предаст и другой.
Мой голос совсем другой. А если подумать, то и язык отличался. Я говорил не на русском, даже не знаю, на каком. Но произносил слова без запинки, и так же легко понимал, что слышал.
– У них большие заслуги перед родом, молодой господин, – старик убрал оружие трясущимися руками. – Поэтому пусть идут. Нам без них будет спокойнее. Да и у меня всего один патрон в револьвере. Ещё воды?
Я уже сам отпил один глоток, чувствуя песок во рту. Кажется, воды у нас очень мало.
– Может быть, наконец-то встретим этих кочевников, и они придут нам на помощь, – сказал Луций и показал на висящую у него на поясе сигнальную ракетницу. – Один торговец говорил, что это поможет их найти. Я отдал кучу денег за это.
Способность двигаться возвращалась быстро. Я проверил свои вещи, у меня только сумка и висящий на поясе кинжал. В сумке блокнот с карандашом, компас, пачка сухих галет, завёрнутая в коричневую бумагу, и сыр.
Ещё есть металлическая табличка, отполированная в зеркало, с надписями и выгравированным на ней вороном. Я всмотрелся в неё, чтобы увидеть лицо.
Странно. Оно совсем другое. Светловолосый парень, бледный, несмотря на пустынное солнце, хотя мы шли уже несколько дней. В памяти тут же всплыло, что имперцам знатного рода солнце навредить не может. Особенность их крови.
Парню в зеркале лет восемнадцать-двадцать. Чем-то напоминает моего младшего брата Ивана, уже погибшего. Это теперь я? Снова молод, но на этот раз со смазливой мордой?
Неплохо, старый я похвастаться таким не мог. Я был громилой, дети при виде меня плакали, а дамочки падали к моим ногам, правда, в обморок. А красивым меня не называла даже мама.
Но смотреть и любоваться на новую морду – это точно не то, чем стоит заниматься в пустыне.
Не знаю, почему я здесь, но оставаться на месте – путь к смерти, особенно когда где-то рядом три отчаявшихся гвардейца, которые забыли о своей присяге. И которые обсуждали, как хранить мою отрезанную голову. Зря старик их отпустил.
– Надо уходить, – сказал я и легко поднялся на ноги. – Мы тут задержались.
– Но ваша рана! Вас же укусила змея!
Недомогания уже и не было, двигаться я мог спокойно, пусть и без былой силы и скорости.
Чужие воспоминания продолжали идти отрывками. Дом Корвид обвинён в измене и уничтожен, а меня, одного из немногих оставшихся (если не последнего) отправили за море к дальним родственникам.
Но для этого надо пересечь Великую Пустыню. Большую часть отряда перебили песочные твари (тут я совсем не помню, кто это такие), остались только мы. Ещё трое ушли только что.
– Идём, – сказал я более решительно и посмотрел на палящее солнце.
В этом месте я не могу определить, сколько времени. Кажется, что солнце вообще висит не так, как я привык. А старый Луций тем временем в очередной раз достал револьвер.
– Это та змея, что вас ужалила! – он прицелился. – Уж сейчас-то я её…
– Да хрен с ней. Змея и змея, чего на неё патроны тратить? Выстрел ещё услышат.
– Да, вы правы, молодой господин. Надо идти. Стойте, я забыл сумки!
Старик торопливо пошагал к памятнику, возле которого я лежал. Это испытание для него тяжёлое. Но зато он хотя бы преданный и от своего дела не отступает. Как и я.
Вот только чем это обернулось для меня самого. Двадцать лет службы – и автоматная очередь в упор в награду.
Я сделал пару шагов, но остановился. Эта змея, вижу её сам… у неё чешуя жёлтая, но с зеленоватым отливом. Над глазами маленькие рожки. Я её помню, точно такая же ужалила меня у князя Жеребцова.
Вот и странность. Наверное, мой мозг рисует такие картины в бреду перед смертью.
Она подползла ближе, не боясь меня. Я посмотрел на неё внимательнее, а она пялилась мне в глаза. Очень умный взгляд.
– Я ждал тебя, саади, – услышал я низкий густой голос с хрипотцой и слабым акцентом. Он въедался мне в уши. – Может быть, гость из иного мира справится лучше, чем тот пацан, о котором говорили древние.
Я огляделся, но рядом никого не было. Старик пытался поднять тяжёлые сумки. Надо ему помочь, потому что один он их не утащит. Но кто говорил со мной? Голос не старика. Кто-то из тех, кто ушёл?
Нет, это не они. А я давно привык подмечать странные вещи. Иногда то, что кажется безумным на первый взгляд, оказывается истиной.
Со мной говорила змея.
И что? Я разбил башку одному злейшему врагу, выкинул из окна другого, умер, а теперь нахожусь в теле молодого парня из древнего имперского рода посреди пустыни. А ещё за мной по пятам идут наёмные убийцы.
Разве говорящая змея – самое странное из этого? Точно нет.
– Что тебе нужно? – спросил я.
– Я дал ему дар, но пацан его не выдержал, – снова этот голос. – А вот ты его получил. Но поговорим потом, саади. Ведь ты оказался прав.
– В чём прав?
– Тот, кто предал однажды, предаст ещё раз.
– Луций! – донёсся крик. – Мы хотим вернуться к господину Арвину! Мы передумали.
Арвин – это моё новое имя. Раньше меня звали Игорь Родионов, но фамилию мне дал приёмный отец. Теперь я Арвин Корвид, сын аркона Понсора Корвида, обвинённого в измене.
Я повернулся на крик. По бархану торопливо спускались трое гвардейцев. Жаркий ветер трепал их одежды.
Вот это то, что я и говорил.
– Мы поняли, что неправы! – с усмешкой сказал высокий, подходя к старику ближе.
– Вот сразу бы так! – Луций обрадовался. – Берите вещи и…
– Осторожно! – крикнул я. – Они…
Поздно, старик слишком расслабился. Один удар ножом, и последний преданный роду Корвид человек корчился в песке, истекая кровью. Три гвардейца посмотрели на меня, как стая шакалов на добычу.
Все трое достали оружие. Два ножа и пистолет, похожий на парабеллум.
– Мы возвращаемся в империю, молодой господин, – сказал самый высокий. – Вы пойдёте с нами… или с нами отправится ваша голова. Выбирайте.