Глава 7
Кошка-наставница
Кто ж знал, что ревнивица и эгоистка Маняха Эдуардовна вызовется стать крёстной и воспитательницей малышке?!
Произошло чудо чудное однажды ночью. Замучила меня в ту ночь бессонница: проснулась в 3:30 – и давай глаза таращить. Не спится, и всё тут.
Лежу, думаю, что бы ещё написать такого интересного в блоге. Звери ведь каждый день подкидывают дровишек в костёр творчества, да дела житейские успешно этот костер гасят: то аврал на работе, то уборка квартиры, приготовление ужина, поход в магазин, то другие неважные дела. Отвлекают!
Лежу, запоминаю слова и выражения, чтобы утречком сесть и записать. Или сохранить в памяти до вечера, когда муж придёт с работы и я смогу спокойно посидеть за ноутбуком.
Однако и сейчас, в ночной тишине, мне умудряются мешать думать. Справа муж внезапно решил похрапеть. Лежал себе тихо и вдруг во всю ивановскую: «Хр-р-р-р!!!». Пришлось пихнуть, чтобы держал себя в руках. Повернулся на другой бок и затих. А слева вдруг Куба зачавкал со своей подстилки: «Плям-плям-плям-плям! Чавк-чавк!». Да смачно так! Куба любит во сне облизывать свой диванчик. Может, ему снится второй ужин или третий завтрак, но лижет он громко, с чавканьем, со вздохами и пусканием слюней. Поролон после таких снов у него насквозь мокрый. Пихнула Кубу. Куба затих.
И тут меня саму пихает Маня, которая в ногах у меня лежит.
– Не брыкайся!
– Я не могу не брыкаться, Манюня. У меня то справа храпят, то слева чавкают. А я тоже спать хочу.
Маня начала топтаться по кровати.
– Ты мне всю ямку переворошила! Вот тут была ямка, со всех сторон закрытая от врагов! Где она теперь? Как я спать буду?
– Ложись между нашими подушками, – приглашаю я кошку.– Тут вообще ни один враг не проползёт.
– Оттуда коридор не видно, – аргументирует Маня.– Мне вот тут ямка нужна, отсюда обзор ширше. Пойду я от тебя, раз ты спокойно лежать не можешь.
Маня фыркнула и перескочила в ноги к Эдику. Потопталась и улеглась в новую ямку.
– Нашёл! Мясо давай… Вуф… вуф… вуф…
Кубе снится тренировка по поиску. Он дёргает лапами: куда-то бежит, кого-то догоняет…
– Мой мяч… я поймал… моё… отдай… вуф…– это он мяч делит с отрядной подружкой.
– Спишь? – спросила меня кошка и потянулась у Эдика в ногах.
– Не спится.
– Напрасно. Ты лучше спи. Ты, когда спишь, выглядишь умной.
– Ты хочешь сказать, что сейчас я не умная?
– Абсолютно.
– Ну и что. Ночью всё равно не видно.
– Так днём видок у тебя такой же.
– Ничего подобного. Днём я глаза накрашу, причешусь, красивую одежду надену – и вроде нормальная…– стала я оправдываться.
– Ты посмотри, как другие тётки ходят. Видела? – упрямо продолжала гнуть своё Маняха.
– А как ходят?
– Да уж не как ты: джинсы напялишь – и чешешь на свою работу как чума какая.
– Нормальные джинсы…– пробурчала я.
– Тётки ходят в колготках! А не в джинсах. Они все красивые… Вон эта, с третьего этажа, – она всегда в колготках. Не чета тебе…
– К колготкам нужны туфли. А у меня только ботинки. К ботинкам только брюки подходят, – попробовала оправдаться я.
– Купи себе туфли! – возмутилась настырная кошка.
– Не люблю. Я лучше ещё одни кроссовки куплю.
– Вот я и говорю – ходишь как чума какая…– сварливо пробухтела кошь.
– Маня, ты где слов таких нахваталась? Чума… колготки…– окончательно растерялась я.
– Где надо, там и нахваталась. Посиди с моё на подоконнике – и ты будешь знать столько же, сколько я знаю.
Я живо себе представила, как сижу с кошкой на подоконнике. «Хр-р-р-р!» – вновь взвился боевой клич Эдика. Мы с Маней чуть с подоконника не свалились.
Тыдыщ! Тыдыщ!» – луплю я мужа маленькой подушкой по спине. Маленькая подушечка – она специально для таких случаев.
– Ты чего?! – возмущённо кряхтит муж.
– Не храпи!
– Я?! Я вообще не храпел!
– Перевернись на другой бок.
– Дай поспать…
– Это ты дай мне поспать…
Эдик переворачивается, Маня с фырканьем перескакивает ко мне в ноги.
– Покоя от вас нет! То Этот ворочается, то ты брыкаешься. Свернитесь клубочком и лежите себе спокойно.
– Мы же не кошки, чтобы клубочком спать.
– Нашла чем хвалиться! Не кошки они… Лучше бы вы были кошками!
Чем же угомонить ворчунью? Сказать ей про грядущую новую собаку? Сказать? Скажу. Всем уже сказала, пусть и Маня знает.
– А у нас вторая собака будет. Молчание.
– Собака, говорю, у нас будет, Мань. Ещё одна. Слышишь?
– Слышу. Знаю, что будет. Я же не дура какая, вижу: клетку притащила, миски новые купила, ошейник вышиваешь… Догадалась уж…
– И что скажешь? – затаила дыхание я.
– Ну, что тебе сказать… Идьёты вы оба, что я ещё могу сказать…
Маня вздохнула и перелезла из своей ямки мне под правую руку. Помяла лапками простыню и вдруг, как в детстве, уткнулась мне в сгиб локтя, закрыла глаза и начала искать «мамкину сиську». Она так делала, когда была котёнком. Мяла лапками мне руку и присасывалась в самое нежное место на сгибе локтя.
– Мань, ты чего? Ты же уже взрослая! – опешила и растрогалась я.
«Мном-мном-мном-мном…», – издавала звуки взрослая кошка. И лапками перебирает, как котёнок.
– Но ты всё равно для нас с папой – самая главная! Сначала ты, потом Куба, потом Лялька… Маня оторвалась от «сиськи» и посмотрела на меня снизу вверх.
– Уже и имя придумали?
– Ляля. Нравится?
– Значит, окончательно решили?
– Ага. Вам втроём весело будет.
– Да мне и так весело с этим белым… Прямо обхохочешься, как весело. Ладно уж… Когда притащишь-то?
– Она ещё не родилась. В начале марта родится, в мае заберём.
– Тю… Я думала – завтра. До мая ещё далеко, можно пожить спокойно. Но воспитывать я её буду сама. Ты не вмешивайся.
– Договорились.
– Дай руку. Не так! Вот тут дай. Где моя «сиська»? – и Маня опять присосалась к моему локтю. Мне стало смешно и щекотно, но смеяться было нельзя: она могла обидеться. Я затаила дыхание, боясь спугнуть радость: Маня только что спокойно приняла нашу Ляльку, которая ещё не родилась. Этот день надо запомнить…