Глава 20
Откуда берутся собаки. Ляля и Белый Дым
Последнее время всё чаще задумываюсь о природе собак. Не о той природе, из которой они когда-то вышли в виде волков, а природе нематериальной. Той, которая для души нам дана.
Вот, например, Лялька. Она сейчас копается в открытом ящике, где у нас всякие одёжные мелочи хранятся. Кошкино воспитание… Оставь открытой дверь шкафа, кто там будет через пять секунд? Правильно – Маня и Ляля.
– Ляля, ты откуда взялась? – интересуюсь я негромко.
Ляля роется в ящике с носками и не ждёт обнаружения. Она прерывает раскопки, медленно поворачивается ко мне, не замечая присутствие старого носка на любопытном носу.
– Из ящика… Я боше нибуду…
– Какого ящика? А, это… Нельзя в носках рыться… Но я не об этом. Ты откуда вообще взялась?
– Маня говорит, что ты меня купила.
– Это понятно, а вот где ты раньше жила? Помнишь?
– У большой собаки Ланы. Нас было много, нас кормили молочком. Дашь молочка?
– Не дам, понос будет. А до того, как появилось молочко? Где ты была?
– Э-э-э-э…– Лялишна села на попу и растерянно почесала ухо задней лапой. Носок, висевший на её носу, предательски свалился на пол, и Лялька незаметно задвинула его лапой под комод.
– Ну, ты помнишь? Может, кто-то с тобой разговаривал… до того, как ты родилась? – не отстаю я.
– Белый Дым? Помню. Он меня за уши вот так делал! – Лялька прижала уши и закрыла глаза.
– Гладил? – затаила дыхание я.
– Гладил, ага… и пузо чухал. Почухай, а? – и она перевернулась на спинку.
Я почесала ей пузико, но недолго. Нужно было получить ответ на мой вопрос.
– А что говорил этот Дым?
– Говорил, что я хорошая девочка и буду у тебя жить.
– И всё?
– Говорил, что мне нельзя… нельзя… я не помню. Мне что-то нельзя, но я не помню.
– Ой, вспоминай, это может быть важно.
– Не-а, не важно. Я точно помню, что не важно.
– Понятно. Воровать нельзя?
– Ты подслушивала?!
– Да уж… Что ещё говорил Белый Дым?
Ляля надолго замолчала. Она поняла, что от меня ничего не скроешь, что я всё про неё знаю. Она стала вспоминать:
– Ну, говорил, что у меня будет брат Куба. Что кошка может меня наказать, но, если я буду хорошей девочкой, она меня не накажет. Что ты будешь меня любить и обо мне писать рассказы. Что папе нужно лечить ножку. Я лечу, да? И Куба лечит, ему тоже это сказали.
– Куба мне этого не говорил…
– Он просто уже не помнит, он же старый.
– Какой он старый?! – обиделась я за старшего ребёнка.– Ему ещё трёх лет нет! Ты давай не отвлекайся.
– Ещё Дым говорил, что если я буду хорошей девочкой, то потом я рожусь человеком. Я хорошая девочка?
– Очень хорошая. Ты только не забывай про Белого Дыма.
– Я не забываю. Он меня любил сильно-сильно, и мы плакали, когда мне нужно было идти сюда. Но он сказал, что мне тут будет хорошо.
– А сейчас ты с Белым Дымом общаешься?
– Как это?
– Ну, сейчас ты с ним разговариваешь? Он к тебе приходит?
– Зачем? Сейчас у меня есть ты вместо Белого Дыма. Но он тоже приходит, когда ты ночью спишь. Вы же не можете вместе приходить, так не бывает.
– И что он тебе говорит?
– А, – беспечно махнула головой Лялька, – не помню! Я не понимаю его, когда он ночью говорит, я же сплю!
– А ты попроси его говорить так, чтобы ты понимала.
– Ну, попрошу… Давай играть?
И мы начали играть. Любимая игра – с канатиком. Перетягивать его пока нельзя, но погонять с канатиком по квартире Лялька любит. Если она гоняет по квартире с тапкой, то мы с мужем сердимся. А если играет с канатиком, все довольны.
Куба мгновенно присоединился к игре. Схватив второй край каната, начал тянуть его на себя.
– Куба, осторожно! У Ляли ещё зубки мягкие, можно их сломать. Тяни осторожно.
– У неё зубы не мягкие, а острые. Она мне вчера чуть губу не прокусила…– пробурчал он, пытаясь не выпустить канат.
– Это да, это она может. Но ты старше и умнее. На всякий случай я узнавала у заводчицы, нет ли вреда в том, что большой Куба тянет за канатик щенка с молочными зубами. Выяснилось, что от таких перетяжек вреда не будет. А вот если человек станет тянуть, то щенку можно и челюсть вывернуть, и прикус
нарушить.
– Куба, а ты помнишь Белого Дыма?
Куба как раз побеждал в перетягивании каната, а тут я со своими глупыми вопросами.
– А? – выпустил он свой конец каната.– Ну, мам! Я её чуть не победил!
– Ладно тебе, успеешь ещё победить. Ты вон какой сильный, а Ляля маленькая. Пусть порадуется победе. Тем более что ты поддался, я видела!
– Ага, я понарошку проиграл, пусть радуется! – приосанился старший.– А кого я помню?
– Белого Дыма. Он Лялю к нам отправил.
– Не, меня Батон к вам с папой направлял.
– Кто?!
– Батон. Его так звали.
– Ты мне никогда не рассказывал… Расскажи, а?
– Ты же не спрашивала. Я думал, вы знакомы, он тебя знает точно… Ты, правда, сама его не помнишь?
– Я никого не помню, люди вообще никого не помнят из ТОГО МИРА. Расскажи про Батона? Почему Батон?