Глава 21
Откуда берутся собаки. Куба и Батон
– Батон? Я не знаю, почему его зовут Батон. Батон – и всё. Я же Куба! А он – Батон. Чего тут странного?
– Но он вроде как ангел. Лялькиного Батона… э-э-э… ангела… зовут прилично – Белый Дым. А твоего – как-то по-хлебопекарному…
– Это я не знаю, почему его назвали по-пекарному! Зато я знаю, что он – толстый.
«Толстый» для Кубы – решающий фактор оценки личности. Все, которые толстые, обязательно красивые и счастливые. Я вообще у него эталон прекрасного. Толстых много кормят. Это самое главное, по мнению Кубы.
– А ещё Батон очень добрый. У него хозяин был, который ему всегда давал сосиски и мороженое. Ты вот не даёшь мне сосиски и мороженое, а только мясо и капусту…
– Не отвлекайся. Дальше рассказывай.
– Нас там много было.
– Где «там»?
– Ну, там… откуда собаки берутся.
– Понятно, что ничего не понятно. Давай дальше.
– Вот я и говорю, что у него был такой хозяин, который его хорошо кормил. Но Батон от него ушёл, потому что…
– Потому что заболел?
– Я не знаю. Ушёл на радугу и стал ждать хозяина там. А пока он ждал, его назначили моим ангелом.
– Кто назначил?
Куба замолчал, старательно вспоминая.
– Там ещё кто-то был? Кто сказал Батону: «Ты будешь ангелом Кубы»?
– Я не знаю… Никто не сказал. Там всё само собой получается. Никто не сказал, но только Батон смог быть моим ангелом. Что непонятно?
– Рассказывай дальше.
– Он сказал мне, что придёт такое время, когда ты меня возьмёшь и опять станешь моей мамой. А мне надо быть хорошим мальчиком.
Стоп! Это уже интересно…
– Он именно так сказал: «…опять станет твоей мамой»?
– Да. В прошлой жизни я уже был твоим сыном, а ты была моей мамой. Ты не помнишь?
– Продолжай.
– Батон сказал, что если я опять буду убегать от тебя, то всё начнётся сначала.
– Куба, говори по-человечески! Каким сыном? Куда убегать? – переварить эту информацию оказалось весьма нелегко.
– Я был мальчиком, как папа. Мы с тобой поссорились, я убежал и попал под машину… Больше мы не виделись, пока ты не пришла ко мне ТУДА. Батон сказал, что я не должен убегать, иначе всё опять повторится.
– Понятно… Спасибо, что теперь не отходишь от меня далеко, – только и смогла проговорить я.
– Ты не помнишь этого?
– Куб, человек не помнит, что было до рождения. Это вы с Лялькой можете помнить, а люди всё сразу забывают.
– Жалко… Хотя я тоже не всё помню. Я же старый…
– Это тебе Маняха сказала? Ты очень молодой, тебе нет даже трёх лет! Старый ты будешь, когда тебе будет шестнадцать. Так и скажи Маньке. И, между прочим, она старше тебя, ей уже пять лет.
– Ничего себе старуха! Пусть только ещё назовёт меня старым…
Тут мимо проскакала Ляля с очередной добытой ею тапкой, и Куба заёрзал на попе.
– Можно я пойду поиграю?
– Можно. Скажи Ляле, что ещё два дня – и она будет выходить на прогулки вместе с тобой.
– В парк?!
– В парк.
– Как я? Я думал, она всегда будет дома сидеть!
– Карантин заканчивается, ты тоже когда-то так сидел дома и тоже когда-то пошёл на первую прогулку.
– Я? Сидел дома?!
– Ты разве не помнишь?
– Не-а…
– Удивительно! Батона помнишь, а как сидел на карантине, не помнишь.
После этого разговора мы с Кубой ещё не раз вспоминали его ангела. И я узнала, что, когда Кубы ещё не было, они с Батоном долго думали, в какой именно день ему родиться. Батон был в курсе, что будущая человеческая мать Кубы – дама экономная и наверняка будет рада, если день рождения её собаки приурочится к какому-нибудь празднику. Поэтому Куба решил родиться в мой день рождения. Но Батон его остановил:
– Ты что? Не делай этого!
– Почему?
– Потому что Она должна в этот день сиять. А тут ты.
– Будем вместе сиять.
– Не-е-е, тётеньки этого не любят. Они любят, когда они единственные сияют.
Восьмого марта Куба тоже не решился рождаться. И 23 февраля не захотел: кто его знает, может, его человеческий папка тоже посиять любит…
На Новый год его рождение утонет в конфетти и заглохнет в выхлопах салюта. На китайский Новый год неудобно рождаться: он каждый раз в разное время случается. День зоотехника тоже отпадал: кто его помнит, этот День зоотехника… А вот День кинолога – самое то.
– Ты думаешь? – неуверенно переспросил Батон.
– Ты же говорил, что мама будет со мной заниматься послушанием и спасательством… Значит, станет почти кинологом. И тут как раз – мой день рождения! Красиво, да?
На том и порешили.
Мимо снова прогалопировала Лялька, но уже с моей кроссовкой. Маня взвилась в вертикальном взлёте и лапой отбарабанила Ляльку по вихляющемуся заду.
– Зырь, скачет как у себя дома… Положь башмак на место, двоечница!
– Щяма двоещнища, – Лялька от добычи никогда не откажется, даже когда нужно ответить кошке.
– А ну, вернись! Ты кому так отвечаешь? Ты мне так отвечаешь? Ты вообще знаешь, с кем говоришь?!
Маня помчалась за Лялькой, а Куба – за обеими.