Юсуповы. Кровь и смерть - читать онлайн

Глава 3. М. фон Г.

Юсупов зашуршал газетой и отпил кофе. Как любопытно выходит – дебютантка сезона и уже сосватана? Не поторопились ли родители? Все же граф Мантейфель – не самая выгодная партия. Да и невесте недавно исполнилось девятнадцать. Уж пару сезонов еще можно потерпеть.

Лично с Арвидом Юсупов не знаком, но кое-что слышал. Участник русско-японской войны, боевой офицер, громкой фамилии не имеет. На чем же настояли родители невесты? На схожем происхождении? На знании языков? Безусловно брак дворянки с военным – не новость. Посмотрите на супруга Зинаиды Юсуповой – тоже ведь не дворянина выбрала. До сих пор не все понимают ее выбора. И что только такая яркая, богатая и обворожительная нашла в солдафоне? Юсупов потер подбородок и не притронулся к завтраку.

А эта Гейден – еще та кокетка, что ее в летах даже простительно. Другое дело, что в ту их встречу она не просто намекала. Разве что не кричала!.. Но может грядущая свадьба поумерит ее пыл, в чем граф тут же усомнился. Нет, только не такая женщина. К ее ногам будто моторчики приделаны, а кожа светится… и этот взгляд. Черт, да она – еще та головная боль.

– Берешь плохой пример? – прервал его размышления Николай, усаживаясь напротив.

Выглядит свежо. Волосы зачесаны, на щеках ни намека на щетину. Приятно пахнет одеколоном. Рубашка застегнута на все пуговицы. Под воротом упирается острый кадык. Трезвость брату определенно к лицу.

– Это все новая кухарка, – отозвался Юсупов, повозив вилкой в омлете с беконом и голландским сыром. – Схватывает быстро, но до сих пор не научилась отличать сыры. Вчера напекла гренок с сыром и сомнительными приправами. Отдать бы собакам, да и у тех случится несварение.

Николай хмыкнул и принялся за уже остывшую овсянку с брусничным джемом.

– Когда назначена читка? – спросил Юсупов.

– Сегодня в пять. Придешь?

– Конечно.

Очередной благотворительный спектакль в пользу добрых дел государыни, где дозволено сыграть дворянским особам на правах «специальных гостей», запланирован на конец месяца. Пока Николай увлечен театром, его настроение по-прежнему напоминает неуправляемую бурю, но хотя бы творческую, а не наркотическую. Труппа собрана, сейчас период читки, а затем – долгих часов репетиций, в которые старший брат погружается так же, как в теннис.

– Фамилия Гейден тебе о чем-нибудь говорит? – самым обыденным тоном спросил Юсупов.

У Николая между бровей пролегла складка, темные брови сдвинулись.

– Не припомню, – ответил он.

– Я имел удовольствие познакомиться с некоей графиней Гейден в салоне у Воронцовых-Дашковых. Говорит, тоже увлечена театром. Тебе как раз, кажется, нужна пассия для роли, напомни какой?

– Труппа собрана, – отрезал Николай. – Чего тебе эта Гейден?

Юсупов пожал плечами и отмахнулся.

– Ничего, – сказал он. – Она уже сосватана, так что мой интерес – чисто творческий. Все ради искусства.

Он подмигнул брату и поднял чашку с кофе, предлагая чокнуться. Николай хмыкнул и промолчал. Видимо, безвкусная каша занимает его куда больше грядущей постановки.

Когда сам Юсупов приспосабливался к вампирской жизни, тоже старался отвлекаться на что угодно. На еду, что даже с букетом специй отдавала травянистым вкусом. На вина, даже лучшие крымские или французские, которые скорее напоминали уксус. На фехтование до изнеможения, которое не наступало даже после тренировок по четыре-шесть часов кряду.

Тихий стук каблуков разбавил звяканье чашек с кофе. Слуга склонился с серебряным подносом, на котором лежит пачка писем, записок и визиток. Юсупов принял и начал перебирать. Приглашения в салоны, на званые обеды и ужины. Визитки от только что открывшихся магазинов кофе, табака и салонов головных уборов. Пара записок от Шурочки Муравьевой Юсупов узнал сразу по слишком терпкому аромату, исходившему от бумаги. Боже, она будто полощет письма в тазу парфюма. Брезгливым движением он отложил письма на край стола. Еще несколько записок передал Николаю – поклонницы не оставляют надежд на взаимность. Тот даже не взглянул на них. Отодвинул в сторону и переключился на омлет.

Хрустнула восковая печать, зашуршала плотная бумага. Юсупов пробежал глазами, потер висок и сказал:

– Мы приглашены на ужин артистов-любителей. Расскажешь о подготовке, может споешь пару своих романсов. Что скажешь?

Николай пожал плечами, что Юсупов воспринял как согласие. Подобные ужины – не редкость. Это способ объявить о премьере, разогреть интерес, заодно завести полезные знакомства. На одном из таких ужинов Николай был представлен самому Станиславскому, от игры которого последний оказался в восторге. И даже предлагал место в своей театральной труппе. Папенька скрепя сердце дал согласие, а вот сам Николай не проявил особого интереса. Тогда его увлеченность опием была сильнее творческих амбиций. Но может в этот раз свезет…

***

Ресторан «Кюба» на Большой Конюшенной славится не только высокой публикой, но и высокой кухней. В 1903м здесь проходил торжественный завтрак для императорской семьи в честь 200-летия со дня основания Петербурга – с перепелиными яйцами, запеченными в золе и тертыми рябчиками. Однако сегодня в меню – черепаховый суп, который Юсупов не любит. Блюдо отдает необъяснимым душком. Непонятно, чем оно так излюблено царем-батюшкой?

Осетрина заварная, соус раковый, филе де-беф, соте Жуанвиль. Воздушные и кремовые десерты. Вина в хрустальных графинах приятно поблескивают в вечернем свете. Вазы с цветами в виде фруктов и с фруктами в виде цветов.

Гостей по суеверным обычаям рассадили так, чтобы число не составляло тринадцать человек за одним столом. Уже прозвучало несколько тостов за здравие, за родину, за искусство. Так что Юсупов порядком успел заскучать. Жеманные улыбки и недвусмысленные намеки от придворных дам и не совсем умелых актрис выглядят пошло. Но воспитание обязует отвечать, балансируя на тонкой грани взаимной симпатии и допустимой дистанции.

Юсупов поглядывает на брата поверх бокала с вином. Тот склонился к соседке за столом и сосредоточенно слушает ее болтовню. Тарелка его почти пуста, а бокал – полон. Хороший знак.

Ужин дважды прервали для танцев и перекура. Разговоры стали более расслабленными. Готовящийся спектакль обсудили со всех сторон, так что теперь труппе Николая не отвертеться – навешали ожиданий, чего уж.

Но беспокоит Юсупова совсем не спектакль и не будущая оценка самой императрицы Марии Федоровны. А вот эти голубые глаза, которые бросают сноп искр, едва Николай оказывается в поле зрения.

– Очень приятно, графиня…

– Мне о вас много сказывали…

– Поздравляю с помолвкой…

– Вы так блистательно танцевали намедни…

Марина Гейден явилась на ужин и объявила об участие в постановке. Брови Юсупова поползли вверх, а Николай дернул уголком рта. Оказалось, императрица желала видеть свою фрейлину на сцене. Какое очарование, какая милость и, черт побери, какие хлопоты!.. Эта женщина без стеснения заигрывает с каждым. Без шуток – с каждым мужчиной, кто даже мельком на нее взглянет. Такое чувство, будто ее цель – завладеть вниманием, пусть и на грани приличий.

Нет, к постановке ее допускать никак нельзя. Юсупов не ошибся в первом впечатлении о Марине и явно поспешил замолвить за нее словечко Николаю. Сам Николай вряд ли об этом помнит, а вот Марина оказалась гораздо искуснее и хитрее. Кто посмеет перечить воле вдовствующей императрицы?

Зная характер Николая, он не проигнорирует искристый взгляд этих голубых глаз и соблазнительные движения этого тонкого тела. Все же придется брать удар на себя.

– Я восхищен вашей хитростью, – сказал Юсупов, присев на освободившийся стул рядом с Мариной.

Блондинка обернулась, совсем на миг стушевалась, затем просияла и ответила:

– Вы зовете меня плутовкой? Думаете, роль в пьесе я выпросила своим положением?

– Что вы, – промурлыкал Юсупов. – Будь я на вашем месте, непременно взял бы главную роль, сорвал бы все овации и еще долго зачитывался заголовками в прессе. Поздравляю.

Они чокнулись бокалами, но пить не стали.

– На вас роли не нашлось? – спросила Марина.

– Предпочитаю быть тенью режиссера, – подыграл Юсупов. – Завязывать тесемки на костюмах, изображать дерево, под сенью которого герои признаются в своих чувствах.

– А я слышала, вы выступаете сольно перед мужской публикой и разбрасываетесь жемчугами и рубинами.

– Не все то правда, что говорят нетрезвые посетители дешевых кабаков. Зато в газетах не обходят стороной истории, подобные вашей. Примите мои поздравления с помолвкой.

Марина на миг сникла, отвлеклась на вино, которое явно пить не хотела. Облако эмоций потускнело.

– Ротмистр – блестящая партия для дебютантки сезона, – добил Юсупов.

Марина поджала губы и оперлась на руку с бокалом.

– Вы очень добры, граф.

На сим светский разговор, полный колкостей, можно считать оконченным, но Марина оставила последнее слово за собой.

– А что ваш брат? Представьте меня. Нам на одной сцене срывать овации, а может признаваться в своих чувствах под сенью дерева.

Юсупову пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не скрипнуть зубами и выдать самую благосклонную улыбку.

– Извольте.

Они поднялись и направились к Николаю. Тот широко улыбается даме в темно-зеленом платье по правую руку от него. Кажется, разговор идет самым лучшим образом. Давно Юсупов не видел брата таким живым.

– Николай, позволь представить тебе Марину Александровну графиню Гейден, – начал Юсупов. – Я упоминал о ней.

Николай поднялся и с поклоном принял ладонь Марины. Хм, ему-то она преподнесла для поцелуя, а не для пожатия. Ну вот что с ней делать?

Марина же наигранно округлила глаза и вставила:

– Вы говорили обо мне?

Николай на миг стушевался и ответил:

– Женщины в мужских разговорах не редкость.

Юсупов мысленно выдохнул и похвалил брата. А вслух произнес:

– Марину Александровну протежирует сама императрица. Великая ответственность ложится на твои плечи, брат.

– Сделаю все, что в моих силах, – ответил Николай и отвел глаза.

Марине это не понравилось. Она коснулась пиджака Николая и с вызовом сказала:

– Прошу, не берите на себя столько. Я разделю вашу ответственность. Мне нельзя ударить в грязь лицом перед Ее Величеством. Когда читка? Непременно жду от вас расписания репетиций. Знаете, я так долго упражнялась в танцах. Нагрузки мне не чужды.

Николай кивнул и ответил, что сообщит о ближайшей творческой встрече. Повисла неловкая пауза, из-за чего в глазах Марины блеснуло разочарование? Обида? Недоумение?

Юсупов перехватил инициативу и пригласил ее на танец. Кажется, Марина ожидала приглашения не от него и согласилась скорее машинально, чем сознательно. Протянула ладонь и весь танец то и дело поглядывала на спину Николая.

***

Несколько читок Юсупов пропустил из-за светских и не только встреч, которые перенести или отложить было ну никак нельзя. На вопросы «как все прошло» Николай отмахивается. Непонятно, что и думать – не то Марина и вправду не произвела на него впечатления, и нечего тут переживать. Не то Николай умело скрывает свое отношение. Да только своим особым зрением Юсупов так и не увидел ни намека на страсть или хотя бы нездоровое влечение. Может обойдется?

На репетицию Его Светлость явился с опозданием – лопнуло колесо автомобиля, из-за чего пришлось ловить извозчика и еще раздавать наставления, куда отправить машину на починку. Пока добрался, разыгрался аппетит. Мысленно пообещав себе хорошую порцию крови нынешним вечером, Юсупов преодолел ряды сидений и разместился с края у лестницы.

На сцене трое молодых людей отыгрывают дуэль, путаются в последовательности движений, забывают слова. Юсупов покосился на брата. Тот сидит напротив сцены и потирает лоб. Николай начал закипать.

– Стоп! – скомандовал он. – Вы готовитесь умереть! Где ваша честь? Где самоотверженность? А вы будто у болота собрались куропаток пострелять! Еще раз!

Актеры стыдливо опустили глаза, что-то переговорили и заново начали читать диалог. Юсупов окинул других актеров по соседству с братом. Несколько знакомых лиц с трудом прикрывают зевоту. Один вон и вовсе откинулся на сиденье, скрестив руки на груди и прикрыв глаза. Ну хоть не храпит.

– Я сказал живее! – взорвался Николай и вскочил. – Вы еще не выстрелили, а уже будто померли. От вашей игры императрица уснет быстрее, чем от колыбельной. Блеск в глазах! Мне нужен блеск в глазах и страсть к жизни!

– Позвольте мне?..

Из-за кулис нарисовалась точеная фигурка. Марина сделала несколько шагов на сцене и уселась вполоборота.

– Возможно им трудно показать страсть, не имея стимула, – сказала она. – Представьте, что стреляетесь из-за меня или из-за любимой женщины, которую оскорбили.

Актеры на сцене переглянулись, ожидая одобрения Николая. Тот поиграл желваками, переводя взгляд с Марины на молодых людей. Кивнул и с нетерпением вернулся на место. Марина кокетливым движением откинула светлые локоны, оголяя шею. Хитра, чертовски хитра…

К слову, репетиция пошла бойчее. Актеры вошли во вкус, да так что готовы были и вправду впиться друг другу в глотки. Юсупов разволновался, как бы не пришлось разнимать мужчин. Но положение спас Николай. Поднялся и зааплодировал, похвалил за достойную игру и объявил перерыв.

Актеры с облегчением выдохнули, покинули сцену и зал. Марина лишь на миг бросила взгляд на Николая, затем перевела на младшего брата. Дернула уголком губ и тоже вышла на воздух.

– Покурим? – предложил Юсупов.

Николай принял сигарету и повел к выходу.

– Черте что, – пробурчал он. – Бардак, а не репетиция. Они хуже навозных мух! Ноют, а не читают диалоги. Такое стыдно ставить даже плебеям.

– Скажи громче про навозных мух, и они точно превознесут тебя до небес, – ответил Юсупов. – Порой кнут действеннее пряника. Кстати, о прянике. Как тебе фрейлина?

Николай насупился, будто не сразу понял, о ком речь.

– Бесталанной не назовешь, но до больших ролей ей далеко, – сказал он. – Посмотрим, как дальше пойдет. Время поджимает, а спектакль рассыпается! Ну куда такое?..

Юсупов похлопал брата по плечу и сказал обыденное «ты справишься». Стоит отметить, в силу убеждения и навык держать труппу Николая он искренне верит. Как-никак Николай руководит любительским театром уже четыре года. Настойчивости ему не занимать.

– Ты-то сам не надумал? – спросил Николай, выдыхая дым.

Юсупов помотал головой и сказал:

– Это твое дело и твой успех. Со мной больше хлопот, чем толку. Когда захочешь передохнуть, организуя представления французской певички или, скажем, цыганской особы, дай знать. У меня есть пара заученных песен.

***

На календаре январь сменился февралем, а уже весна отстаивает свои права. Слякоти под ногами все больше, почки на деревьях все толще. Пахнет сыростью и надеждой о скором тепле. И пусть статуи в Летнем саду еще укрыты деревянными ящиками как саркофагами от непогоды, но гулять приятнее, чем в том же ноябре.

Петляя вдоль дорожек, Юсупов вспомнил, как лет пятьдесят назад здесь появился памятник баснописцу Крылову, авторства Петра Клодта. Изначально хотели установить монумент на Васильевском между зданиями Университета и Академии наук, однако позже выбор пал на Летний сад. За год собрали пожертвования, и уже в середине мая 1855 года скульптуру презентовали широкой публике.

Пьедестал из тёмно-серого гранита украшен горельефными композициями на сюжеты наиболее прославленных крыловских басен. Сам баснописец сидит в просторном пальто на камне и держит в руках раскрытую книгу. У его ног копошится волк, лиса, медведь, журавль, жабы и прочая живность.

Говорят, место для памятника выбрано неспроста, ибо Иван Андреевич любил Летний Сад. Частенько здесь прогуливался, осмысляя будущие творения. Другие говорят, что на месте нынешнего монумента некогда стоял памятник другому баснописцу – Эзопу.

А Вяземский и вовсе рассказал, будто однажды во время прогулки в саду баснописцу приспичило по большой нужде. Хвать в карман, а бумаги нет. Укрыться есть где, а, пардоньте, подтереться нечем. На счастье, встретил на аллее знакомого графа и спросил, нет ли у того чего новенького. Обрадованный граф похвастался, будто давеча получил из типографии отпечатанное свое стихотворение. Протянул публикацию. Иван Андреевич же попросил сразу несколько экземпляров. Так баснописец и уважил друга-поэта, и свою потребность удовлетворил.

Юсупов усмехнулся воспоминаниям, еще раз окинул взглядом высоченный монумент и пошел дальше. Он увидел Марину издалека. Маленькая фигурка с подчеркнутой талией. Длинная коричневая юбка, такое же пальто, отороченное мехом. Волосы прикрыты шляпкой с узкими полями и черной вуалью с бусинами. Юсупов узнал бы ее даже с закрытыми глазами. От Марины исходит сияние с тонкими разрядами. Будто сверкает один большой бенгальский огонек.

Граф поправил воротник и натянул самую дерзкую из своих улыбок.

– Какой хороший вечер вы выбрали для встречи, – сказал он. – Пусть темнеет рано, зато уже по-весеннему тепло.

Да, определенно глупо начинать беседу про погоду. Но чего душой кривить, он явился сюда не из романтического настроя. Тоненькая фигурка развернулась. Глаза, прикрытые вуалью, сначала округлились, а затем сощурились. Между бровей пролегла выразительная складочка.

– Граф? – сипло произнесла она. Затем взяла себя в руки и добавила: – Я не ожидала вас здесь увидеть.

– Разве? Может я неправильно понял посыл из вашей записки? «Встретимся у скамьи сразу за памятником Крылова. Как трепетно ожидание, и как сладок миг, когда увижу вас снова».

Марина сцепила руки в бархатных перчатках, захлопала глазами и несколько раз беззвучно открыла рот.

Когда вечером слуга принес новую пачку писем, Юсупов принял не глядя. На ходу перебрал важные от воздыхательных. Выудил одно, на котором значится имя брата – возможно слуга просто не доглядел. Решил самостоятельно занести в его спальню. Николая там не оказалось, зато на секретере высится такая же пачка посланий в плотной бумаге с витиеватыми подписями. Больше всего выделялось одно – миниатюрное, обвязанное голубой лентой. Почему-то именно этот факт напомнил о голубых глазах новой знакомой. И граф почти не удивился, когда при вскрытии записки обнаружил аккуратный почерк с сильным наклоном вправо и инициалами «М. фон Г.».

Совершенно не стыдясь своего поступка, Юсупов подхватил записку и прочитал дважды уже в своей спальне. Марина самым томным образом раскучерявилась в признаниях и необъяснимом желании скорейшей встречи. Можно было бы сжечь послание от греха подальше, но эта женщина просто так не успокоится. Без пяти минут жена Мантейфеля самым беспардонным образом соблазнилась Николаем и теперь закидает его знаками внимания. Нет, ее надо опередить на несколько шагов, дабы не накликать позора сразу на три семьи.

Юсупов наспех сообразил ответ, отправил вместе с посыльным. И начал готовиться ко встрече, репетировать возможные варианты беседы. Решил, что лучшим способом отвадить нездоровую симпатию Марины от Николая – просто пристыдить.

– «М. фон Г.», – процитировал Юсупов. – Это ведь ваши инициалы.

– Это какая-то ошибка, – затараторила Марина. – Я ничего подобного не присылала. Мало ли у кого из ваших поклонниц такие инициалы.

– Тогда почему вы здесь? Я ответил запиской на ваше предложение о встрече. И вы пришли сюда явно не случайно.

Вмиг Марина сжала руки в кулачки. Губы вытянулись в тонкую нитку.

– Это письмо адресовано не вам. И вообще верх неприличия читать чужую переписку, – сквозь зубы процедила она.

Юсупов выдал наигранное удивление и ответил:

– Выходит, я все же неправильно вас понял. Но если записка по ошибке доставлена мне, тогда кто же истинный адресат?

Особым зрением граф увидел, как бенгальский огонек сменила серая грозовая туча. То, что нужно.

– Неужто ваша симпатия к моему брату настолько сильна, что вы забыли о рамках приличия и здравом смысле? – похолодевшим тоном сказал Юсупов.

Он встретился с ней глазами без намека на пощаду.

– Вы – уже невеста. Негоже вертеть хвостом за месяц до свадьбы. Хлопот не оберетесь, графиня.

– Вы мне не указ! – выпалила Марина. – Что вы знаете о рамках приличия, когда сами устраиваете балаган каждый свободный вечер?!

– Мы с вами не ровня.

Марина фыркнула, отвела глаза и собралась.

– Вот как мы поступим, – перехватил инициативу Юсупов. – Я ничего не скажу вашим родителям и вашему будущему супругу. Уберегу вас от позора. А вы оставите свои притязания на моего брата. И забудем этот инцидент как неловкую шалость. Идет?

Глаза Марины наполнились слезами, но ни одной капли не скатилось по щекам. Графиня сжала губы, будто готовясь плюнуть в лицо нахалу. Развернулась на месте и пошла прочь. Удалившись на десяток шагов, выругалась совсем не по-женски на французском.

У Юсупова в груди растеклось приятное тепло, как от крымского вина или терпкого коньяка. Слегка пританцовывая, граф направился к выходу из Летнего сада.